– Меня? – Дуреха улыбнулась еще шире и захлопала реденькими ресницами. – Это правда?
– Правда, – процедил Антон сквозь зубы. – И вот что я тебе скажу. Еще раз на меня посмотришь, и я…
Тут он запнулся, подыскивая угрозу пострашнее и повесомей. Виолетта восприняла паузу по-своему.
– И что ты мне сделаешь? – игриво спросила она.
– Узнаешь что! – рявкнул Антон, свирепо вращая глазами.
Но ни тон, ни его мимика не остановили глупую девчонку.
– Антон, – проговорила та мягким голосом, – я ведь тебе нравлюсь?
Васильев чуть не задохнулся от возмущения.
– Ты? Мне?
– Да, – кивнула Виолетта, глядя на него своими глупыми коровьими глазами. – Я давно поняла. Ты же все время на меня смотришь. И на уроках, и на переменах.
– Я? На тебя? – Антон открыл рот.
Виолетта улыбнулась.
– Ты никогда не признаешься, потому что боишься их. Но ты не волнуйся. Главное, что я знаю. Это будет наша с тобой тайна, хорошо?
«Вот дура», – подумал Антон. А вслух сказал:
– Дура ты, Макарова! Имей в виду: ляпнешь кому-нибудь про свои фантазии – убью!
– Я никому не расскажу, – заверила его Виолетта. – Это ведь наша тайна, помнишь? Хочешь, я тоже открою тебе тайну?
«Нет», – хотел сказать Антон, но не успел.
– Я каждый вечер гуляю на пустыре за хлебозаводом, – выпалила Виолетта, глядя на Антона обожающим взглядом. – Там есть старая беседка, ее привезли из какого-то парка и бросили. В ней я обычно прячусь. Там мое убежище.
– Чего? – не понял Васильев.
– Убежище, – повторила Виолетта, – место, где я могу спрятаться от всех. Даже от себя. Спрятаться и ни о чем не думать. Знаешь… – Девочка потупила взгляд. – Если тебе станет очень плохо, приходи туда. Только тебе придется пройти через овраг. Обычно люди там не ходят, боятся бродячих собак. Но если ты дашь собакам овсяное печенье, они тебя не тронут. Честное слово!
– Да не собираюсь я к тебе приходить! – с досадой выкрикнул Антон. – И вообще мне плевать на тебя и на твою дурацкую беседку!
Васильев сплюнул на асфальт, развернулся и побрел прочь.
– Только ты никому не рассказывай! – крикнула ему вслед Виолетта. – Это наша тайна!
* * *
Антон Васильев был изгоем, но в отличие от Виолетты, вечно в одиночестве шатавшейся по коридорам школы, тянулся к одноклассникам. После каждого унижения, не сразу, но спустя какое-то время, он начинал надеяться, что на том все и закончится. Антон прощал одноклассникам свои обиды, и когда позже те упоминали о них, смеялся вместе с ними, хотя ему не было смешно. В душе Антон надеялся, что теперь он станет для них своим, и с удвоенной энергией поддерживал все их проделки, какими бы отвратительными они ему ни казались.
Однажды один из мальчишек, рыжий двоечник, который не раз унижал Антона, предложил новое развлечение – опасное и пленительно возбуждающее.
– Пацаны из девятнадцатой школы постоянно этим занимаются! – заверил он одноклассников.
– И что, ни разу не попались? – усомнился самый главный заводила в классе по кличке Чалый.
Рыжий покачал головой:
– Не-а! Эти дуры никогда и никому не расскажут. Если они кому-нибудь проговорятся, все станут показывать на них пальцами.
– Верно, – согласился Чалый. – Только надо выбрать, с кого начать. Я бы начал с Катьки Вершининой. Но она может накапать папаше, и тот открутит нам бошки.
– А я бы с Таньки Тараниной. Правда, она царапается, как кошка!
– Я знаю, с кого начать, – неожиданно для самого себя проговорил Антон.
Мальчишки изумленно на него уставились.
– Смотри-ка, кто заговорил, – хмыкнул Рыжий. – Ну и с кого?
– С «Виолетты из туалета»! – выпалил Антон взволнованно. Желание угодить мальчишкам подавило все прочие эмоции и чувства.
Одноклассники переглянулись.
– А что, придурок дело говорит, – деловито изрек Чалый. – Виолетта точно никому не расскажет. Она лишний раз рот боится открыть. Даже зевает с закрытым ртом.
Мальчишки заржали. Чалый, все еще посмеиваясь, повернулся к Васильеву:
– Вот только где ее изловить? В школе-то могут увидеть.
– Я знаю, где она гуляет по вечерам, – сказал Антон. – На пустыре, я покажу. Там в овраге живут бродячие собаки, но их можно не бояться. Надо дать им овсяное печенье, и они нас не тронут.
В тот же вечер мальчишки осуществили задуманное. Виолетту поймали в беседке. Натянули ей на глаза шапочку, затолкали в угол беседки и зажали рот.
Антон был вместе со всеми. Его рука должна была быть последней. Он уже не хотел этого, но боялся, как бы мальчишки не сочли его за труса. Сунув руку Виолетте в штанишки, он почувствовал что-то теплое и мягкое и, ощутив под пальцами волосы, с мимолетным удивлением отметил, что там у нее все, как у взрослой женщины. А ведь с виду такой заморыш, даже грудь не выросла! Виолетта уже не пыталась сжимать бедра и даже не плакала. Она обмякла и хрипло, с трудом дышала, как умирающая рыба.
– Валим! – крикнул Чалый.
Мальчишки выскочили из беседки и помчались по пустырю, оставив всхлипывающую Виолетту в беседке. Антон на секунду замешкался, но тут же выскочил вслед за ребятами и быстро их нагнал.
Всю ночь ему снились кошмары, а утром вечерняя история имела продолжение. Когда Антон стоял у доски и мямлил что-то не то про франко-прусскую войну, не то про мануфактуры Круппа, Макарова вдруг встала с места и двинулась к доске.
– Макарова! – грозно окликнула ее историчка. – Что ты делаешь? А ну немедленно сядь на место!
Но Виолетта продолжала идти. Все в Антоне сжалось в ожидании приближающейся катастрофы. Сейчас она его ударит, а он ничем, совершенно ничем не сможет ей ответить. И объяснить никому ничего не сможет. И оправдаться тоже.
Виолетта остановилась в полуметре от Васильева. Вперив в него свои светло-карие, чуть раскосые глаза, она облизнула губы кончиком языка и проговорила:
– Я знаю, почему ты это сделал. – Потом повернулась к классу, обвела всех странным взглядом и сказала: – Они тебя заставили!
– Макарова! – взвизгнула историчка. – Немедленно сядь на место!
Виолетта не обратила на ее вопли никакого внимания. Она снова повернулась к Антону и сказала ласковым голосом:
– Но ты не бойся. Больше они тебя не обидят.
Девочка протянула руку и погладила Антона по щеке. Васильев вздрогнул, как от удара током, а Виолетта повернулась и спокойно вышла из класса.
– Ты посмотри, что творится, а? – завопила историчка. – Ну совсем обнаглели, мерзавцы! Ох, я ей устрою! Вылетит из школы, как пробка из бутылки! А вы чего загалдели? А ну-ка быстро раскрыли учебники на тридцать восьмом параграфе! Быстро, я сказала!
