– Здесь или вообще?
– Эд, не доводи… – убедительно попросил я, и он грустно улыбнулся.
– Понимаешь, когда у лорда Белхорста появилась взрослая дочь, известие об этом мгновенно прогремело по всему Северному краю. Женихи слетятся сюда меньше чем за неделю. Если ты откажешь всем – будет война. Они просто получат объединяющий фактор и, заручившись поддержкой святой инквизиции, сметут нас, руководствуясь благороднейшей целью – спасти невинную деву от цепей отца-тирана! Я ничего не приукрасил?
Нет, на этот раз он действительно мыслил как бог. То есть разбирался в хитросплетениях баронских замыслов, тонкостях родства, вопросах наследия и методах законно-незаконного достижения цели куда лучше меня.
– Я думал… она ещё маленькая.
– Ей скоро восемнадцать. По здешним меркам, она уже лет пять как старая дева!
– Мне её ещё из школы встретить.
– Да, помню. Успеем. Сейчас есть другие проблемы.
– Где? – Я огляделся по сторонам, всмотрелся туда, куда указывал палец Эда, и невольно вздрогнул: в комнате леди Мелиссы были чётко видны два силуэта – она сама и неизвестный мне мужчина в чёрной рясе с капюшоном. Святая инквизиция…
– Когда он пришёл?
– Метью говорит, вчера вечером, – просветил меня мой родственник. – Просил засвидетельствовать тебе его почтение, но сам прибыл исключительно по просьбе этой старой коровы. Представляешь, что она сейчас ему рассказывает? Тебя будут жечь на костре в течение недели, и это ещё не самое суровое наказание за айфоны, нетбуки, фильмы с танцующими красотками и…
– Между прочим, это ты виноват, – огрызнулся я, когда мы быстро спустились со стены. – Я сюда современные вещи не таскаю, а ты позволил наивной Хельге набрать всего!
– Клянусь облезлым хвостом Фенрира, да можно подумать, она у меня разрешения спрашивала?! – праведно возмутился он. – В твоём мире я тихий псих, не забывай. Я и за себя-то отвечать не могу, не то что кого-то контролировать…
– А что, перейдя гобелен, ты не мог поинтересоваться, что она пронесла?
– Стыдись, Белый Волк, – с чувством выпрямился Эд. – Никогда ещё северные боги не унижались до обыска дамских сумочек! А вдруг у неё там… эти… рекламируемые…
Я раздражённо отмахнулся, по сути дела прекрасно понимая, что прав всё-таки он, ругать мне следует в первую очередь самого себя. Задним числом я, разумеется, объяснил любимой дочери, что почём, зачем и как, но было поздно. Она пообещала больше в замок никаких современных фишек не таскать, однако в нашем болоте любая новость расходится быстро, обсуждается долго и не забывается никогда, с годами становясь народным эпосом. А если реальные герои этих сплетен, новостей, слухов ещё и были сожжены в застенках инквизиции – успех гарантирован на века! И почему всё это меня не радует?..
– Собери всех наших. Прикажи Седрику держать Центуриона и Ребекку осёдланными. С леди Мелиссой и её новым другом я поговорю сам. Тебе, как ты понимаешь, там делать нечего.
Эд уныло кивнул. Уж кто-кто, а он прекрасно давал себе отчёт, чем может аукнуться лично мне предоставление еды и крова забытому богу. Наша матерь-церковь способна простить многое, но не такое…
– Старая мочалка знает, что ты мой друг. Возможно, краем уха слышала что-то там о твоих прошлых подвигах, но уверенности в том, что ты бог, у неё нет. Оставим её в подозрениях…
– А может, мне ей продемонстрировать?
– Что именно?
– Божественную суть, – пояснил Эд. – Хочешь, я влюблю её в себя в течение пяти минут разговора?
– Да! И очень меня этим обяжешь!
– А потом брошу и…
– Нет! – опомнился я. – Лучше женись на ней и забери отсюда подальше!
– Ты серьёзно или заболел? – остановился Эд.
– Что, уж и помечтать нельзя… – Я почесал в затылке.
– Да чтоб тебя белка Рататоск за такие мечты каждую ночь во сне материла!
В общем, расстались мы на дружеской ноте. Он пошёл готовиться к внезапному бегству, а я усмирять матримониальные планы леди Мелиссы. Она ждала меня у себя в покоях, где и духу бы моего не было, не будь там представителя святой инквизиции.
В нашем мире они носят традиционные одеяния в виде простой рясы с капюшоном чёрной грубой ткани. В самом капюшоне имеются две дырки для глаз. Знак того, что данный слуга церкви имеет право судить, казнить и миловать в зависимости от тяжести преступлений против истинной веры. Или, говоря по-простому, в зависимости от своего религиозного каприза. Жаловаться некому, короли сами боятся быть обвинёнными в ереси и пособничестве «силам Тьмы»…
– Вы заставляете себя ждать, лорд Белхорст! – строго покосилась на меня моя неизгоняемая гостья, чопорно поджав губки. – Мы с отцом Лоренцо как раз говорили о вашей несносной дочери.
– Отец Лоренцо? – не сразу поверил я, прочищая пальцем ухо. – Вы случайно не из Вероны?
– Из пригорода, сын мой, – тепло улыбнулся низенький шестидесятилетний священник с широким лицом, испещрённым всеми следами порока. – А вы обо мне слышали?
– Читал, – не стал врать я. – Дело о раннем браке Ромео и Джульетты, если помните…
– А как же! – радостно оскалился он, возбуждённо потирая руки. – Как такое можно забыть?! И пусть слуге Господа не пристало хвалить самого себя, но, не подсуетись я рядом, оба развратника бежали бы в Падую!
– Вы истинный герой, отец Лоренцо, – сухо поддержала леди Мелисса.
Я с грустью вспомнил бессмертную пьесу Шекспира и не стал зацикливаться на деталях. В этом мире всё было немного иначе, чем в моём. Хотя какой из миров сейчас мой в большей мере – ещё вопрос…
– Лорд Белхорст, надеюсь, вы добрый христианин и верный сын нашей церкви?
– Могу перекреститься.
– Я верю вам, но… – он опять нехорошо улыбнулся, – мне бы хотелось задать вам пару вопросов. Если, конечно, вы не сочтёте это попранием ваших феодальных прав…
Угу, сочту – не сочту, какая кому разница? Я и так прекрасно знал, что без допроса не обойтись. Ладно, бритоголовый маньяк, спрашивай, не ты первый, не ты последний. А умению обходить любой «детектор лжи» меня жизнь учила ещё во времена сурового пионерского детства, когда бабушка пекла плюшки, а я помогал их относить на стол. Как правило, две-три-четыре бесследно исчезали в коротком пути, но я всегда проходил по этому делу как свидетель и ни разу как обвиняемый. Так-то!
Не буду утомлять подробностями, скажу лишь, что полуторачасовая игра в вопросы и ответы «утопи себя сам» закончилась полной победой клана Белого Волка. Он так и не смог ничего мне инкриминировать, более того, к концу нашего содержательного разговора даже поддержал меня в стремлении не форсировать брак с леди Мелиссой, а подождать лет пять-шесть, проверяя чувства. Моя дочь – избалованная пустоголовая красотка, и я просто стыжусь выводить её в люди. Никакого «северного бога» в замке Кость нет и быть не может, ибо это ересь! Но есть один тихий сумасшедший, мнящий себя то героем, то королём, то мелким богом. Мы его лечим плетьми и умерщвлением плоти, вроде помогает. Да, при желании можем показать в любой момент. Ах, как жаль, что именно сейчас он пасёт овец на дальнем пастбище, но если дело не срочное, то…
