Мы все трое закивали с преувеличенным рвением. Полуобнажённая фигура дампир, казалось, воспроизводила изящные линии этрусских фресок, мокрые волосы кудрявыми прядями падали на плечи, а кожа была невероятно белой и чистой. Уступив ей свой табурет и пододвинув свою чашку с чаем, я не сразу нашёл нужные слова для продолжения разговора и поэтому на автомате выдернул из розетки шнур блендера. В наступившей тишине мысли формировались легче, можно было начинать.
– В целом я в курсе произошедшего, общее представление уже имею. Вы все не поняли друг друга и в привычной вам силовой манере попытались резко решить все вопросы сразу. Тем более что дампиры и вампиры, мягко говоря, недолюбливают друг друга.
– Недо-люб-ли-ва-ют? Як то е? – покраснев, смутился Вацлав. – Йсэм йи недолюбил нэбо она ми недолюбила?
– Могу долюбить, – без промедления показала кулак Дана.
Дядя Эдик цыкнул на них обоих, а сам не сводил глаз с голых плеч нашей гостьи. Если от такого пылкого взгляда её кожа пойдёт волдырями, лично я не удивлюсь.
– Наверное, мне стоило всех вас заранее познакомить. Но, увы, всего не предусмотришь, – честно извинился я, коротко кланяясь на обе стороны. – Итак, это Дана, дампир, родовое имя её клана мне неизвестно.
– Ты не спрашивал. – Она чуть покривила полные губки, сделав глоток чая.
– А что, могу спросить? Обычно эта информация считалась конфиденциальной.
– Считалась, веков пять назад. Сейчас этим никого не удивишь, в нас просто не верят, а придумать себе броское название способна любая фан-группа из трёх-четырёх экзальтированных девочек. Я из клана Красной Луны.
Все значимо промолчали. Эд – потому что не знал, кто они такие. Я – потому что знал. Вацлав – потому что только теперь понял, с кем его угораздило схлестнуться.
– Проминьте, пани Червена…
– Проехали, – кивнула она, осторожно касаясь пальчиками багрового синяка на шее. – Я предупредила своих по Сети, чтоб тебя не трогали.
– Декуи моц крат, – облегчённо выдохнул рыжий чех.
Девочки из Красной Луны опасны уже тем, что оскорбление, нанесённое одной из них, мгновенно требует мести от всех без исключения. Не сделай Дана рассылку эсэмэс, голову Вацлава нашли бы завтра на водительском месте его же белой «шкоды».
– Теперь о деле, – убедившись, что Хельга всё ещё в своей комнате, быстро начал я. – Похоже, что мы нашли Некроманта. По крайней мере, кого-то с таким же именем, и возможно, этот человек имеет филиалы как в этом мире, так и в Закордонье, что неприятно увеличивает его потенциальную опасность…
Мой рассказ о нашем походе за Грани вызвал бурный интерес у всех слушателей, особенно у дяди Эдика. Он же практически не помнил, что там творил (счастливое качество больной психики). Вацлав от души потряс мою руку, а Дана при всех чмокнула в щёку, успев поймать соскальзывающее полотенце.
– Спасибо, тронут, приятно ощущать себя нужным, – смущённо прокашлялся я. – Но пока неясно главное: зачем ему моя дочь и почему он держал у себя вот это?
На кухонный стол легла маленькая любительская фотка Хельги в школьной форме, явно сделанная где-то в её классе.
– То е шпатне…
– Да, приятного мало, – согласилась с вампиром Дана.
– А ведь ещё совсем недавно она была вот такой крошкой, – сентиментально вздохнул сумасшедший бог, пуская скупую слезу. – Я качал её в кроватке, пел ей русские народные колыбельные… «Котя, котенька, коток! Котя – серенький лобок! Приди, котя, поиграть, нашу детку покачать…»
Все так же сентиментально примолкли.
– Так вот, по теме. Мне всегда было непонятно: а зачем ребёнку знать, какой лобок у этого коти? Кому оно важно? Мне что, каждого кота переворачивать надо было, чтоб посмотреть, а?! Блин, народные поэты, Один их в душу мать!
Я придвинул ему конфетницу, и Эд отвлёкся на карамельки.
Из комнаты вышла Хельга, изумлённо уставившись на полуголую дампир – так у нас дома обычно не ходят.
– Па-а?
– Да, милая.
– А чё это?
– Это… ну, одежда Даны сушится после стирки, ты не могла бы…
– У меня в шкафу нет крутой женской одежды мировых брендов.
– Мне подойдёт любой простенький халатик, – примиряюще улыбнулась Дана. – Я верну, честное слово!
– Может, я помогу вам переодеться? – тут же влез дядя Эдик, и побуревшая Хельга, рыкнув на него, молча забрала красавицу-дампир к себе в комнату.
– Забит? – осторожно уточнил Вацлав, но я отрицательно помотал головой.
– Нет, убивать не станет. Просто в нашем доме давно не было женщины, и девочка росла, лишённая материнской ласки. Мы с Эдом очень её любим, но…
– Маминка е маминка, – понял он, а Эд, шагнув к окну, меланхолично уставился на улицу. Он не сказал ни слова, но по тому, как стремительно его брови поднимались вверх, следовало, что снаружи…
– Уходим! Все! – успел прокричать я, когда палец инеистого великана постучал в наше окно на восьмом этаже.
Дядя Эдик наглейшим образом показал ему язык, а повернувшись, явно собирался показать и бледную задницу, но не успел. Мы оттащили его в четыре руки, и огромный кулак вынес окно вместе с рамой, так что только стёкла брызнули!
– Спокойствие! Без паники! – предупредил я выпрыгнувшую из комнаты дочь и Дану в жёлтом халатике с бегемотиками. – Это инеистые великаны, мы все организованно отступаем в…
– Откройте, лорд Белхорст! – раздался требовательный стук в дверь. – Белый Комитет!
– Утикейте! Потршебуи едно пиво, а йсэм круты яко медвед! – крикнул Вацлав, засучивая рукава, и добрейшей души Эд мгновенно притащил банку какого-то пива № 9, неизвестно кем забытую в нашем холодильнике.
Бедный челаковицкий парень даже не успел осознать, что, собственно, он пьёт…
– Цо то е?!
– Российское пиво, – пожал плечами дядя Эдик, пока в нашу дверь старательно долбили. – Вроде у него даже какие-то награды есть. А что, не понравилось?
– То нэни пиво, – с опасной уверенностью в голосе прорычал рыжий Вацлав, на его руках вспухли вены, а клыки зримо увеличились. – То е загуба!
– Белый Комитет! – Дверь всё-таки не выдержала напора, и наша прихожая мгновенно наполнилась вооружёнными людьми в чёрной форме.
Я потащил Хельгу, Эда и Дану в спальню, силой втолкнув в гобелен, обернулся было за Вацлавом, но…
– Кмотрже Петрже непржепепржете ми того вепрже, як ми, кмотрже Петрже, того вепрже пржепепржите, так си того пржепепржетуго вепрже сам сните!
[3]
– грозно распевал челаковицкий вампир, пьяный в русскую зюзю, валяя спецназовцев, как тряпичных кукол.
