Центурион бросился наперерез подруге, едва не столкнувшись с ней грудь в грудь. Я, свесившись с седла, вытянул руку и поймал поводья, развернув Ребекку мордой к себе.
– Там… там… там…
– Тихо. Спокойно. Не волнуйся. Вдохни. Выдохни. А теперь скажи, где Хельга?
– На озере, – честно выдохнула Ребекка, всё ещё нервно прядая ушами.
– А почему ты её там оставила?
– Оборотень!
– У неё порез на задней ноге, – вмешалась Дана.
– Он меня… укусил, но не догнал. Я летела позвать на помощь, я…
– Вперёд.
Центурион рванул с места в галоп, не дожидаясь повторения приказа. Тяжёлый конь Седрика не отставал почти ни на шаг. А следом за нами неслась бедная белая кобыла с опущенными поводьями, оправдываясь и обвиняя себя одновременно…
– Он выскочил из леса! Очень страшный и злой, так я не знаю, как сказать, чтоб кто! Я прикрыла собой Хельгу, а он меня укусил! Нет, я не девочка в белых носочках, я сразу дала ему копытом сдачи, но их там набежало ещё! Хорошо я сразу успела макнуть Хельгу в озеро…
– Что?! – Я чуть не вылетел из седла. – Она же не умеет плавать!
– Ой, я вас умоляю, а русалки тогда на что?!
Мы вылетели к озеру, едва дыша от жажды боя. Вдоль берега кружили три поджарых волка и один неопрятный тощий мужик в грязном балахоне волшебника. Вот такие грязные мерзавцы, лезущие на наши земли со стороны соседних баронств, уже не просто раздражают, но конкретно бесят!..
– Лорд Белхорст! Как я понимаю, это вы? – Негодяй обернулся навстречу нам с Центурионом. – А я, грешным делом, хотел познакомиться с вашей милой дочуркой, но…
«Но» – хорошее слово. Короткое. Внятное. Больше он ничего сказать не успел, потому что я на полном скаку упал на него, прыгнув из седла. Пролетевший дальше чёрный конь грудью сбил ближайшего хищника, сдвоенным ударом копыт довершив остальное. Второй зверь кинулся на Дану, но дампир, поймав его на лету, просто переломила позвоночник волка о колено. Третий бросился наутёк, и трое наших коней припустили следом. Я же, поднявшись с земли, выхватил меч, видя перед собой оскаленные клыки оборотня. Опытный и матёрый, раз умеет перекидываться в считаные секунды.
– Отдай девчонку! Ей не причинят вреда, а ты будешь жить, – прорычал он, бросаясь в атаку.
Сила оборотня втрое превышает обычную волчью и, наверное, раз в шесть человеческую, но в тот момент он просто не понял, на кого нарвался. Я ударил всего один раз, сплеча, а проверенный меч разрубил негодяя почти пополам…
– Не хотела бы я встретиться с тобой в открытом бою, – тихо пробормотала Дана, осторожно подходя сзади.
– Если шевельнётся, добей, – попросил я, протягивая ей свой меч.
– Я б уже и не шевелилась… Но мало ли…
– Хельга-а! Хельга-а-а! – прокричал я, вглядываясь в слепящую на утреннем солнце гладь озера.
Блики резали глаза, вызывая непрошеные слёзы, когда откуда-то с середины раздалось чуть удивлённое:
– Папа?
– Да, милая! Плыви сюда! – Я шагнул к воде, едва не споткнувшись о лежащее под ногой платье и башмачки. Что-то тут не так или…
– Па-а! – радостно приветствовала меня счастливая Хельга, подплывая к берегу. – А меня русалки плавать научили-и! Представляешь? Круто, да?!
– Да, – согласился я, пытаясь усилием воли унять пульсирующую боль в сердце. – Вылезай, милая, завтракать пора.
– Ты извини, что я с утра ушла и ничего тебе не сказала, не хотела будить. – Я деликатно отвернулся, давая ей возможность попрощаться с новыми подружками, выйти на берег и одеться. – А куда Ребекка делась?
– Сейчас придёт, дитя, – закрывая мне ладонью рот, улыбнулась Дана. – Твой папа несколько перенервничал. Глупая лошадка наплела ему, будто бы на тебя напали оборотни.
– Никто на меня не нападал! Чего она врёт? Да только попробовали бы. – Храбро тряхнув мокрыми кудрями, Хельга отодвинула дампир и прижалась ко мне. – Папка, здесь так здорово-о…
– Труп? – одними губами спросил я у Даны, гладя Хельгу по голове.
– Оттащила вон в те кусты, – так же беззвучно просемафорила чернокудрая красавица. – И волков тоже! Обоих!
– Кого тоже? – навострила уши моя дочь.
– Волка. Центурион, Ребекка и конь вашего Седрика погнались за волком, а то шастают здесь всякие, потом чего из гардероба на берегу недосчитаешься. У меня раз так на пляже бюстгальтер украли и ещё полотенце с розочками…
– А-а, – безмятежно покивала Хельга, по её лицу было видно, что история её не особо волновала. – Так мы что, едем в замок? Я правда уже очень-очень проголодалась.
Мы дождались возвращения наших лошадей. Судя по тому, как старательно жеребцы вытирали копыта о траву, волка они всё-таки догнали. Ребекка круглыми глазами невинно уставилась на меня, словно бы всё, что произошло у озера, было без неё и вне её участия даже как пассивного свидетеля. Хельга, оторвавшись от меня, кинулась ей на шею.
– Суду всё ясно. Девочка полезла купаться, оборотень появился на берегу, и эта белогривая предательница попросту сбежала, не дожидаясь худшего.
– Да, – согласился я.
– Её можно понять, – продолжила Дана. – Три волка и оборотень, а лошади по природе своей пугливые существа. Не надо её ругать.
Я молча кивнул. Ругать не ругать, а поговорить обо всём этом конечно же стоило. Но не здесь и не прямо сейчас, это тоже верно. Мы взгромоздились в сёдла, и вдохновлённые победой кони меньше чем за час доставили нас к замку Кость. Подъезжали, разумеется, тоже по той дальней окружной дороге, потому что по главной расходились несолоно хлебавши потенциальные женихи моей блондинки. Интересно, что же такого наплёл им дядя Эдик, что они так легко отказались от всех своих матримониальных планов? О блёклое небо Севера, если б я тогда только знал…
Замок встретил нас подозрительной тишиной. Так бывает, когда любимая кошка ни с того ни с сего нагадит вам в тапки, а потом прячется где-нибудь в труднодоступном месте. И тишина-а… Воины на стенах отводили глаза, стражники у ворот приветствовали моё возвращение молчаливым поклоном и ярко полыхающими щеками. Ни одна служанка не выбежала встречать общую любимицу Хельгу, даже толстая кухарка. Да что она, вечно открытое окошко леди Мелиссы в гостевой башне было наглухо задёрнуто грубым подобием занавески. И главное, все молчат!
– Па, в наше отсутствие кто-то умер?
– Вряд ли, – не поверил я. – Тогда бы нас встречали траурными флагами. Или песнями и плясками!
– Это если бы скопытилась та любвеобильная бабулька? – догадалась моя умная дочь, и я утвердительно кивнул.
Мы слезли с сёдел друг за дружкой, приученные кони сами направились к себе в стойла. Я подозвал и отправил вслед за ними помощника конюха – расседлать, протереть спины, напоить и накормить наших скакунов. Попросив Хельгу переодеться к завтраку, я с Даной направился в обеденный зал. Седрик сидел там в полном одиночестве и пил вино кружками, как воду. Добрая половина помещения теперь была заставлена мешками, сундуками, узлами, свёртками, бочонками и кувшинами. Полагаю, что это скромные подарки отцу «невесты»…
