Над лесистыми горами уже всходило неяркое северное солнце. Матовое, скорее лимонное, чем оранжевое, золото разливалось по верхушкам сосен, по горным склонам и пикам, отражаясь в потеплевших ледяных глыбах Граней. Рассвет всегда прекрасен, в любом краю и в любое время года. Вроде бы ничего особенного, за столько лет можно было бы давно привыкнуть, всего лишь очередной оборот земного шара по отношению к солнцу, но… Рассвет – зарождение нового дня, новой жизни, нового дыхания, и это так невероятно прекрасно…
– Угу, отвратительнейшее зрелище, – вслух признал я, оглядывая огромные толпы неприятеля, медленно, но верно окружающие мой замок.
Основную массу нападающих составляли мертвяки. Одетые как попало, не все целые (кто без руки, кто без пальцев, кто без носа), вооружённые в основном палками и камнями, они с заданной скоростью маршировали вперёд, не ускоряя шаг, но и не замедляясь ни на минуту. Ещё я отметил трёх-четырёх троллей, двух древесных гроллей, стаю наших знакомых волков, державшихся особняком, и передвижную палатку на деревянном помосте с колёсами. Два гролля как раз и тащили её вперёд, как дети игрушечный грузовичок с кубиками. В небе над войском, пока не приближаясь к нам, парили сразу четыре заглота. Другой нечисти я беглым взглядом не заметил, но если проходы открыты до сих пор, то можно быть уверенным, что по всей округе уже рыщут голодные толпы тварей…
– Если мы победим, то у нас будет много работы. – Ещё раз подтвердив самому себе очевидное, я велел Седрику готовить первый залп, а сам помахал рукой Эду.
Кудрявый бог только что вышел из конюшни, где наверняка обнимался со своей ненаглядной Ребеккой в преддверии грядущей битвы. Тот, кто первый подумает о них плохо, – дебил, дегенерат и извращенец! Исключая Центуриона, естественно. Он ревнует белую кобылку к каждому столбу.
– Что тут у тебя? Наступают? Ничего интересного, всё как всегда. Зачем ты меня звал?
– Видишь вон ту палатку на колёсиках? – Я мотнул головой. – Держу пари, там и находится наш главный противник.
– Предлагаешь диверсионную вылазку? – сразу загорелся Эд.
– Не выйдет, не пробьёмся. Я к тому, что, как правило, все мировые злодеи страдают вечной зависимостью от аудитории. Он наверняка захочет поговорить. Что-то высказать нам перед началом атаки. Я ему отвечу, а ты…
– Понял, – быстро кивнул северный бог. – Мне нужен самый мощный арбалет. Дашь свой охотничий?
– Бери. Но у тебя будет всего один выстрел.
– Если бы у меня был всего один молот… – мечтательно напомнил он, страдая по давно утерянному оружию. – Ладно, справлюсь, не сомневайся. Главное, сам не попади под выстрел и успей удрать, если что…
Я пожал ему руку. Кстати, да, идеей про удрать непременно надо воспользоваться. Если Некромант всё-таки захочет поговорить, я выеду за ворота на Центурионе. Пока его не в состоянии догнать ни одна лошадь в нашем королевстве! Хотя и о драконах тоже забывать не стоит…
– Они подходят! – пронеслось по рядам наших людей на стенах. Паники в этом крике не было, скорее призыв приготовиться к бою.
Лучники выжидали, опытным глазом ища подходящие мишени. Стрелять в мертвяка никакого смысла не было, он так и продолжит путь со стрелой в груди. А вот отогнать заглотов вполне возможно, с брюха они гораздо уязвимее.
– Ждать! – приказал я. – Пока не пойдут на стены, никому не высовываться.
– Да, лорд Белхорст… – как-то не очень воодушевлённо откликнулись двое-трое ближних ко мне бойцов.
Понятно, традиции забывать нельзя, даже если они устаревают быстрее, чем эхо от боевого клича. Людям нужна речь. Почти любая. Но та, что заставит их хоть на миг поверить в победу и вселит желание выжить, всегда чуточку лучше той, которая обещает светлый рай в загробной жизни. Я знаю, я проверял, и мне верили…
– Воины! Враг опять у стен наших. Что-то в последнее время они сюда просто зачастили, а?
– Да!
– Может, мы им нравимся? Может, это любовь?!
– Точно! – уже чуточку бодрее откликнулись наёмники. Кое-кто уже даже улыбался…
– Увы, они не в нашем вкусе, – громко оповестил я, добавляя в свой голос максимум грубой солдафонской брутальности. – И у нас уже есть свои женщины! Пусть не самые красивые, – (нарастающие смешки), – ворчливые, сварливые, тяжёлые на руку, – (уже просто хохот), – но это наши жёны! И будь мы прокляты, если покажем свой зад врагу!
– Да-а-а!!! – хором взревели все и даже монахи.
Уф, всё просто, когда знаешь, с чего начинать. Продолжаем по старым добрым средневековым традициям.
– Первого, кто срубит башку мертвяку, ждёт кубок вина и поцелуй моей дочери! – снимая пояс с мечом, объявил я.
– О да-а!!! Да здравствует Белый Волк!
Вот так, гордо выпрямился я. Если теперь мы все (скорее всего, процентов на девяносто девять с хвостиком) умрём, то умрём с улыбкой. Теперь требуется лишь эффектная концовка.
– Хотя… Если им это так уж интересно, любуйтесь, уроды! – Я развернулся спиной, согнулся и на мгновение приспустил штаны в сторону громадной армии мертвяков.
От сумасшедшего мужского хохота на гостевой башне задрожал старый флюгер в форме летящего дракона. Я почувствовал себя очень популярным…
– Ставр, это было пошло, – подошёл ко мне Эд, поигрывая тяжёлым арбалетом. – Но действенно, спорить не буду. Ты быстро учишься и со временем, лет через триста, мог бы вот так вести за собой целые армии!
– Я просто нагло спёр эту фишку у Мэла Гибсона в «Храбром сердце». Согласен, что тупо и позорно, но толпу заводит.
– Хорошо, что Хельга этого не видела.
– Да уж… – улыбнулся я и осёкся. – А… Дана, получается, видела?
Мы глянули со стены вниз, чернокудрая валькирия из клана Красной Луны ответила мне лучезарной улыбкой, хлопнула себя по бедру и подняла вверх большой палец.
– И видела, и понравилось, и… Ох, дерьмо тюленье в проруби, и зачем ты только сюда её притащил?! Я дико ревную!
– Давай вернёмся к этой теме вечером? – перебил я, потому что бывший бог может нудить и ныть часами, а меж тем войско противника встало в непосредственной близости от наших стен. – Смотри, они подняли белый флаг!
– Злодеи не меняются, – подмигнул он, мгновенно натягивая тетиву вручную. – Будь добр, во время мирных переговоров не загораживай мишень.
Двое мертвяков, стоя у палатки, неритмично махали длинной палкой с белой тряпкой на конце. И нападающие и обороняющие замерли в напряжённом молчании…
– Седрик, прикажи подать Центуриона!
Я быстро спустился по ступенькам вниз. Собственно, дураку понятно, что никаких переговоров как таковых никто со мной вести не намерен. Их больше, нас меньше, учебник по истории данного сражения будет писать победившая сторона. Но хотя бы выслушать напыщенные речи противника перед тем, как он нас уничтожит, я всё-таки обязан. Это святая традиция. Не будем никого разочаровывать…
