– Никак нет, ваше величество!
– Даже что такое взвод, спрашивать не будешь?
– Так ведь ясно же, что ваше величество оным образом изволит плутонг называть.
– Тогда иди. Надеюсь, что у меня не появится повода в тебе разочароваться. Ибо сильно подозреваю, что ты этого моего разочарования не переживешь, больно уж у тебя душа чувствительная.
Глава 34
Доклад Миниха состоял из двух частей. В первой Христофор Антонович описывал проект построения укрепленной линии по южным границам, коя должна была уберечь тамошнее население от регулярных крымских набегов. Оказывается, этот план был составлен недавно почившим Голицыным и даже утвержден пережившим его на несколько часов Советом, но осуществляться не начинал, ибо никто не удосужился открыть финансирования. Вторая часть фельдмаршальской бумаги была посвящена разъяснениям, почему он, Миних, считает этот план глупостью и ересью, пригодной только для облегчения разворовывания государственных денег, а к обороне державы не способной добавить ничего.
Итак, покойный Михаил Михайлович предлагал построить несколько крепостей, соединив их линиями полевых укреплений, общая длина которых будет составлять около четырехсот верст. На что Миних возражал: неприступных укреплений не бывает. Когда-нибудь эту линию все равно прорвут, и тогда случится такой набег, что мало никому не покажется. Да и вообще – сражения, бывало, и выигрывались одной обороной, хотя и редко. Войны – никогда. Денег же на эту затею предполагается потратить два миллиона! Причем он, фельдмаршал, является неплохим военным инженером и категорически заявляет, что в два миллиона тут никак не уложишься, даже если никто не сворует ни копейки, что само по себе невозможно. Зато на такие деньги можно подготовить армию, которая огнем и мечом пройдется по Крыму, сожжет там все, что горит, и уничтожит или возьмет в плен все, что шевелится. В результате чего проблема с набегами будет решена куда радикальнее, чем при постройке любых укреплений.
Вообще-то Новицкий знал, что в истории, где после смерти Петра Второго трон заняла Анна Иоанновна, осуществлялись оба эти плана. То есть строились крепости, каковой процесс сопровождался безудержным воровством, да так и не достроились. А потом Миних действительно прошелся по Крыму, причем за существенно меньшие деньги, но закрепить достигнутые успехи не смог из-за огромных небоевых потерь. Тогда от болезней гибло куда больше солдат, чем в сражениях. И теперь у Сергея появилась мысль объединить строительство с военной кампанией. Но сделать это не так, как было написано в материалах, читанных им по курсу истории России в восемнадцатом веке. Для обсуждения чего и был приглашен Христофор Антонович.
– Что думаешь о моем докладе, государь? – сразу, только войдя, взял быка за рога генерал-фельдмаршал.
– Дело ты там пишешь, но и у меня уже появились кой-какие предложения. Садись сюда, разговор коротким не будет. Карту захватил? Расстилай ее, и приступаем. Вот эта линия, как я понимаю, и есть та, вдоль которой должны строиться крепости по голицынскому плану? Да, не нравится мне это. Какой фронт сможет удержать полк – две версты? Двести полков, значит, понадобится для нормальной обороны этой линии. А если располагать силы только в крепостях, то крымцы между ними легко проскочат, они же конные. Нет, так не годится. Твоя идея лучше, но все же, по-моему, нуждается в небольших дополнениях. Прочитал я тут про азовские походы Василия Голицына и Петра Великого и вот что понял. Все здесь упирается в снабжение. Василий Голицын свою армию нормально снабжать не сумел и потому проиграл войну даже без сражений. В первом походе Петра тут уже дело обстояло чуть получше, но Азова он все равно взять не смог. Кончились у него порох и ядра, из-за дурной воды больных в армии стало куда больше, чем здоровых, вот и пришлось снять осаду. Поэтому я считаю так. Воевать Крым, конечно, нужно. Однако начинать сию кампанию следует только тогда, когда будет полностью решен вопрос со снабжением войск. Всем: воинскими припасами, продовольствием, обмундированием, даже запасным бельем и баками для его кипячения.
– А это еще зачем?
– Против блох. Они разносят чуму, и татары это знают, так что найдут способ их подбрасывать. Значит, крепости, пожалуй, строить все же придется. Но не поперек пути противника, а вдоль нашего, по которому потом в Крым пойдет армия под твоим командованием. Да, воровать, конечно, начнут, здесь ты прав. Однако против воровства есть замечательное средство – веревка. Мне кажется, что когда воруют по-божески, то укладываются в пятнадцать процентов. И значит, надо найти человека, коему я предоставлю широчайшие полномочия вешать воров вне зависимости от их ранга. Если ему удастся снизить воровство так, что пропадет менее запланированных пятнадцати процентов, то все сэкономленное – ему в карман. Если же растащат больше, то возместит он разницу в двойном размере, а коли не сможет – пойдет в долговую яму.
– Не годится, государь, – покачал головой Миних, быстро сосчитав что-то в уме. – Положим, украдет подрядчик половину, а потом три четверти от украденного передаст тому человеку. Оба с прибылью, только ты в убытке. Причем проверяющему и делать-то ничего не придется, кроме как денежку в сундук складывать. Нет, не след соблазнять служивых людей процентами. Надо по-простому, как дед твой поступал. Вообще не допустил никакого воровства – быть тому человеку генерал-фельдмаршалом или действительным тайным советником первого класса, если он штатский. Спокойно можно такое обещать, ибо совсем без воровства никак не получится. Уложился в твои цифры – следующий чин ему без очереди или даже через один, если он изначально был не очень высоким. Не уложился, но немного, – понизить. Сильно не уложился – в солдаты. Сам проворовался – повесить на первом же суку. Вот так уже пробовал Петр Великий, и не сказать что плохо выходило. А люди те назывались императорскими комиссарами. Потом, правда, их сенатские фискалы заменили.
– Ладно, тут тебе виднее. Есть у тебя на примете кто-нибудь, кто с комиссарской ролью справится? Самому не предлагаю, армией будешь заниматься.
– Разве что Ганнибал, с коим ты уже успел побеседовать. Он и не ворует вовсе, и инженер отменный, вот только… боюсь, мягковат он для сего дела. Да и не знают его совсем, отчего и не боятся.
– Ну, это поправить недолго. Слухи там распустить, что он из людоедов, например, происходит, после крещения делом этим заниматься вроде перестал, но все равно – пока с утра кого-нибудь не повесит, ему кусок в горло не лезет. И дать в помощь кого-нибудь незаметного и лишней добротой не обремененного, чтобы, значит, Абрам Петрович только воровство вскрывал, а этот незаметный потом приговор выносил и приводил в исполнение. Хорошо, над этим я подумаю. А ты начинай соображать, где и в каком порядке крепости вдоль своего будущего пути ставить да чем и когда тамошние магазины загружать.
«Да, – подумал император после ухода фельдмаршала, – все идет к тому, что понедельник тоже придется сделать государственным днем, хоть он и постный лишь для монашествующих, а я к таким вроде не отношусь. А пока, пожалуй, надо съездить в Охотный ряд да посмотреть, как там устроился Абрам Петрович да в каком состоянии у него дела с проволокой. Может, он уже обмоточный станок изобрел?»
