Книга Битвы за корону. Прекрасная полячка, страница 61. Автор книги Валерий Елманов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Битвы за корону. Прекрасная полячка»

Cтраница 61

Между прочим, визит мой поначалу должен был состояться еще вчера, ибо когда подошедший ко мне Федор Долгорукий вновь начал намекать, что не худо вновь объявившейся родне свести и более близкое знакомство, я и бухнул:

— Ну тогда жди меня сегодня к вечеру.

Тот вначале вспыхнул от радости, но, вспомнив что-то, начал мямлить невразумительное. Дескать, к встрече столь дорогого гостя надо подготовиться как следует, а потому лучше всего перенести мой приход на следующий день. Почему на самом деле он попросил отложить мой визит, я узнал у Власьева, давно ставшего моим нештатным консультантом по всем вопросам. На сей раз специально не спрашивал. Просто у нас зашел очередной разговор о суровых правилах местничества, в которых я, признаться, до сих пор плавал как топор, вот тогда-то он меня и просветил.

Оказывается, ситуация у Долгоруких весьма щекотливая, ибо боярин Федор младше своего брата Владимира, который ему, после кончины батюшки, в отца место. То есть в связи с моим визитом возник щекотливый вопрос: кому быть небольшим при приеме.

— Ранее-то таковского отродясь не бывало, — усмехнулся дьяк. — Завсегда старшего по годам отличали. Его первого и титлами наделяли. Но покойный государь на таковское не больно-то глядел, потому и… — Однако похвалил братьев: — Уж не знаю, как на самом деле промеж собой живут, но на людях дружно держатся. Одначе и Владимир Тимофеевич без совета с братом ничего не учиняет — боярин есть боярин. А к чему ты спросил-то?

Я хмыкнул и, припомнив недавний разговор, честно рассказал про замешательство среднего брата.

— Ну ты им и задачку задал, — крякнул дьяк.

— Но они же в одном отцовском тереме живут, — удивился я. — Какие могут быть споры?

— А кому наперед при встрече стоять да чья женка первой на поцелуйный обряд выйдет? — возразил дьяк. — Тут много чего счесть можно.

Не знаю, как они договаривались, но, скорее всего, строго в очередь. То есть вначале Владимир выступил за старшего, произнеся часть приветствия, концовку произнес Федор, но зато его жена первой вышла с чаркой, и так далее. Третий, Григорий, тоже сказал какую-то фразу, но, как и положено младшему, самым последним.

Сами ритуалы описывать не стану — как обычно, по стандарту. Жены мне понравились, особенно супруга Владимира Мария, совсем молоденькая, как бы не моя ровесница. Как позже выяснилось — она у него третья. Впрочем, и жен остальных братьев я пожилыми бы не назвал, равно как и их самих. Старшему, Владимиру, на вид лет тридцать пять, остальные чуть моложе — обоим за тридцать.

Действовал я согласно инструктажу все того же Власьева, чтоб, упаси бог, никого не обидеть. Более того, когда настала моя очередь толкать тост-здравицу, я расстарался и сделал его таким обтекаемым, дабы не остался в обиде ни старший брат, который всего-навсего окольничий, ни средний, который имеет набольший чин боярина. Мол, пью за то, чтоб в их роду было и оставалось главное — дружное единство и все они так и продолжали держаться друг за дружку, а чины и титулы — дело наживное. Все прочие мои выступления в принципе были аналогичными: мир, дружба, жвачка. Ну и женам их, которые тоже по моему настоянию сели за стол, посвятил отдельный тост, вогнав всех трех в краску.

Словом, разошелся не на шутку. Но о главной цели своего визита не забывал. Подходил я к ней осторожно, исподволь, начав с очередного напоминания о боевых заслугах наших отцов. Ну а коль зашла речь о них, не обойтись и без подробного рассказа о тех славных временах, благо братья и сами выспрашивали меня о них весьма старательно. Оно и понятно. С новостями в столице худо, газет нет, телевизора не изобрели, художественной литературы кот наплакал, больше церковная, а тут цельный приключенческий роман, да не один, а два. Первый — о моих родителях, второй — обо мне самом. Хорошо, я заблаговременно подготовился, так что расписывал без запинки, соблюдая логику событий.

До самого главного дошел не сразу. На столе к тому времени успели четырежды поменять блюда, да и братина с медом пополнялась неоднократно. Владимир распустил пояс и якобы невзначай возложил руку на живот, наглядно демонстрируя, как он у него округлился. Через минуту, ревниво покосившись на брата, его примеру последовал и Федор. По-моему, он еще и слегка надулся при этом, чтоб пузцо выглядело таким же большим, как у старшего. Что делать — боярин без наличия объемного «комка нервов», заметно выступающего спереди, здесь вроде как дефективный. Это мне хорошо — во-первых, иноземец, а для них многие условности не обязательны, во-вторых, холостяк, с них пузцо не требуется вовсе. О последнем братья и заговорили.

— Еще б жениться тебе, Федор Константинович, да корни пустить, и вовсе хорошо было, — начал Владимир Тимофеевич.

— Да, тогда уж ты вовсе нашим бы стал, — поддакнул мой тезка.

Я, смущенно улыбаясь, посетовал, что вначале желательно как следует изучить местные обычаи, включая свадебные. Да и в правилах русской супружеской жизни я пока ни уха ни рыла. Боюсь, разбалую женушку. Кстати, не просветите, какие у них обязанности по дому, как они вообще должны себя вести, чем заниматься, а чего им ни в коем случае нельзя разрешать?

Просветили. Первым, на правах самого опытного, Владимир, принявшийся со знанием дела (как-никак в третий раз женат) рассказывать, что мне надлежит требовать от молодой жены. Причем начал с медового месяца, обмолвившись, чтобы я ни в коем случае не уподоблялся покойному государю. Мол, нельзя допускать такой срамоты — грех, ибо тут как с лошадьми: чуть приспустил вожжи, как молодая кобылка непременно закусит удила да столь резво понесет, что и ездоку достанется, и сани на обочине окажутся, и самой не поздоровится.

— А в чем срамота-то? — невинно поинтересовался я.

— Да как же! — возмущенно всплеснул он руками и принялся перечислять вопиющие прегрешения экс-царицы. Досталось и одежде — отсутствие кики и вдовьего наряда, но особенно поведению.

Нет, многое о том, как надлежит себя вести женщинам царствующего рода, я успел вызнать от Ксении и от ее матушки, которых накануне подробно расспросил о заведенных порядках. Оказывается, супруга царя даже церкви и монастыри должна посещать втихаря, чтоб никто не видел. Да-да, я не преувеличиваю. Если в церковь — то проходить туда особыми скрытыми галерейками, а находясь внутри, занимать место наособицу, заранее огороженное плотным материалом. Если же предстоит выезд в монастырь, то он происходит, как правило, рано утром или ближе к ночи, а на выходе из крытого возка доверенные слуги тоже должны растянуть длинные полотнища из плотного сукна, надежно скрывающие государыню от посторонних глаз. Про остальное вообще умалчиваю — кошмар, да и только.

Однако от Владимира, к которому вскоре присоединился Федор, мне довелось услыхать кое-что новое, забытое моей будущей тещей. Я слушал и наслаждался, предвкушая, как этот ворох многочисленных запретов в самом скором времени обрушится на Марину.

— Так енто в обычное времечко, а уж ежели она непраздная, тут и вовсе надобно держаться сторожко, — подвел итог Федор и, указав на согласно кивавших в такт чуть ли не каждому его слову княгинь Долгоруких, предложил: — Да вон хоть их послушай, яко надлежит себя блюсти.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация