— Налюбовался? — устраиваясь в кресле у окна, спросила княгиня. — Тогда садись, говорить будем.
— Я не прочь, — выбрав кресло напротив хозяйки, ответил Норманн.
— Волхвы тебе радостную весть принесли, а на твоем лице не видно гордости. Почему так? — чуть склонив голову, спросила Ефросиния Давыдовна.
— Нет повода для радости. Княжение не пряник медовый, у меня без Белозерска забот полон рот, а тут край огромный, нехоженый, да люд живет сам по себе.
— Хороший ответ, — улыбнулась княгиня, — сразу видно толкового хозяина! Удельные князья давно дорогу в княжий терем забыли.
Правду сказала хозяйка, хоть и горькую для себя. Кемский князь жил сам по себе, для него Новгород был важнее Белозерска. Белосельский князь кормился за счет Холопьего торга, доходы с которого намного превышали прибыль за собственную рожь со льном. Карголомский князь лютым псом сторожил торговый путь по реке Онеге, опасаясь нареканий купцов более гнева Белозерска. Сугорский и ухтомский князья вообще забыли обязанности удельных правителей. Василий Иванович Шелешпанский не покидал берега Онежского залива и строго контролировал добычу жемчуга. Одна беда, до великокняжеской казны не доходило ни единой жемчужинки. Александр Андожский вел свою родословную от Рюрика, а удел его граничил с полученными за Милой землями. Он да Иван Алексеевич Вадбольский честно исполняли долг удельных правителей, причем последний весьма успешно гонял вотяков. При любом раскладе Норманн неизбежно ущемит интересы каждого из удельных правителей. Поэтому ответ прозвучал без капли оптимизма:
— Пусть сами средь себя лучшего выбирают и впрягаются в великокняжескую лямку!
— Ты противишься воле волхвов? — испуганно прошептала княгиня.
Ишь как дело повернуто! Воля волхвов! Где эта воля? Поплясали парни, исполнили рэп и смылись в свою лесную глухомань, а тут уже говорят о некой воле. Норманн сказал, не скрывая усмешки:
— Ты предлагаешь мне вызвать Романа Михайловича на ристалище? Мол, покняжил — и хватит, по воле волхвов наступила моя очередь.
Ефросиния Давыдовна звонко расхохоталась, вероятно, представила мужа в ратном доспехе.
— Нет, конечно, — ответила она с улыбкой, — но перечить волхвам невозможно, как невозможно сопротивляться Року.
Интересно, а что это за Рок? Сподручный Мары или Макоши? Если этот дядя из греческой мифологии, как он перебрался на Русь и прижился в славянском языке?
— Я не собираюсь бежать впереди собственной лошади, коль скоро волхвы что-то пронюхали, то подождем аккордов увертюры.
— Апертюра
[53]
уже прозвучала! — Княгиня произнесла французское слово скорее на латыни. — На тебя легла обязанность исполнить предначертанное!
— Я весь в ожидании! — ухмыльнулся Норманн. — Никому не перечу и жду повелевающего гласа небес.
— Не юродствуй! — пальчик строго постучал по столу. — На тебя ложится Бремя, и ты обязан приготовиться к тяжкой ноше!
— Как? Проехаться по удельным княжествам с инспекцией? Люди добрые, вот он я! Прошу любить и жаловать, иначе голова с плеч долой! — воскликнул он с раздражением.
Ефросиния Давыдовна подошла к книжному шкафу, практически не глядя, достала толстенный талмуд в бархатном переплете и положила перед зятем.
— Для начала прочитай «Государство» философа по имени Платон.
— Я предпочитаю откровения Конфуция или Аристотеля, — сдерживая смех, отказался Норманн, — в крайнем случае, согласен на Диогена.
Теща с громким хохотом упала в кресло, несколько раз конвульсивно дернулась, затем сделала кистью движение, словно бы звонила в колокольчик. Можно и позвонить, тем более что серебряный колокольчик в тонкой вязи финифти стоял посреди стола. Служанки влетели всполошенными курами, княгине помассировали виски, сунули в нос флакончик с благовониями, подали испить морса из весенней клюквы и словно по велению волшебной палочки бесшумно исчезли.
— Вот уморил так уморил! — Княгиня еще разок хохотнула, мелкими глоточками отпила морса и продолжила: — Я-то, дуреха! Видела в тебе дуболома с бычьей шеей! — Она еще раз сделала несколько глоточков. — А ты вон как! Умен зятюшка у меня, ох умен! Ступай с Богом, а то меня, старую, начнешь учить уму-разуму.
Назвать княгиню старой ни у кого не повернулся бы язык, что не преминул заметить Норманн. В ответ ему погрозили пальчиком и указали на дверь.
Утром примчался гонец: под Рыбинском тронулся лед, проход вниз открылся, и корабли могли спускаться в низовье. Совет под председательством Шушуна принял решение отправить вниз карфи с переселенцами при поддержке передового отряда. Основные силы должны были выждать схода крупных льдин. Возражений не последовало, тем паче что подошли не все французы. В лагере начались неспешные сборы, а Норманн решил посмотреть на работу судопропускных ворот. Традиционные весенние очереди в Вышнем Волочке и под Тихвином вынудили спешащих купцов сделать крюк через Шексну. Проиграв в расстоянии, они рассчитывали получить солидный выигрыш во времени. К тому же расценки за проход ушкуя не превышали полкопейки за ворота и полкопейки за бичевание. У нижнего бьефа он неожиданно столкнулся с Софьей Андреевной, которая с секундомером в руках определяла цикл прохода корабликов.
— Приветствую вас, миледи! — Он изобразил шутливый поклон в мушкетерском стиле.
— Счастлива видеть вас, милорд! — Женщина поддержала шутку низким реверансом.
— Контролируете работу плотины в режиме экстремальной нагрузки?
— Для контроля необходимы специальные приборы, а здесь все на глазок, — усмехнулась она.
— Два колышка, три зеркала и четыре монаха? — снова пошутил Норманн.
— Откуда про монахов узнал? Подглядывал? — лукаво спросила Софья Андреевна.
Норманн неожиданно для себя густо покраснел. Разом вспомнился призывный поцелуй с откровенной тоской по мужской ласке.
— Да нет, я к слову о монахах сказал, — смешался он.
— Я замуж выхожу, позавчера приняла православие. — Разыгрывая скромницу, женщина опустила взор и разгладила сапожком песок перед собой. — Агей выходит из монашества, свадьба на Троицу.
— Как же, красавица, впредь тебя величать? — Он снова вернулся к шутливому тону.
— Ой, князюшка, из служивых мы. Тестюшка мой служил воеводой в Костроме, да по возрасту вышел. Сейчас приживала при князе. — Софья Андреевна театрально всхлипнула и рассмеялась. — После свадьбы зови меня Софьей Крячко.
— Муж из художников или из строителей?
— Он заложит на Волге крепость, мы приедем сразу после венчания.
На первом этапе работ монахи сумеют самостоятельно разметить землю и вбить колышки. Норманн не собирался возводить высоченные стены с мощными башнями, есть достаточное количество более простых и надежных вариантов. Взять Полтаву, восьмидесятитысячной армии Карла XII успешно противостояли скромная насыпь и невысокий частокол. Один полк в тысячу человек уложил десять тысяч поляков, пять тысяч запорожских казаков и две тысячи турецких наемников. Причиной послужило умное расположение равелинов, когда противник во время атаки неизбежно оказывался под фланговым огнем как минимум одной из батарей. Или попытка французов взять испанскую крепость Павия, которую защищал гарнизон в девятьсот человек с шестнадцатью орудиями. Герцог Шарль де Бурбон привел сорокатысячную армию с пятью десятками пушек и после трехмесячной осады был бит.
