— Марк, Кай, только взгляните! — воскликнул Аро. — Оказывается, Белла жива, и с ней пришла Элис! Разве не чудесно?
Судя по виду, братья Вольтури «чудесным» происходящее не считали. На лице брюнета застыла бесконечная скука, будто за три тысячелетия неиссякаемый энтузиазм Аро успел ему надоесть. Седой равнодушно поджал губы.
Однако их безразличие нисколько не испортило настроение Аро.
— Давайте узнаем, как все случилось! — хрипло вато пропел он.
Седовласый вампир неспешно поплыл к одному из деревянных тронов, а второй на секунду остановился возле Аро и протянул руку, как сначала мне показалось, для рукопожатия. Нет, цель другая: он лишь коснулся ладони брата и тут же отпрянул. Аро изогнул смоляную бровь. Как ни странно, пергаментная кожа даже не сморщилась!
Эдвард чуть слышно фыркнул, и Элис с любопытством на него посмотрела.
— Спасибо, Марк, очень интересно, — сказал Аро, и лишь тогда я догадалась: братья поделились мыслями.
А вот со стороны выглядело, будто Марку совершенно неинтересно. Скользнув мимо брата, он сел рядом с седым, которого, по всей видимости, звали Кай. Два стражника тотчас встали за троном Марка, так я и думала — телохранители! — а женщины в летних платьях — за Каем. Вампиру нужен телохранитель? Немного нелепо, но, может, самые старшие слабы и уязвимы?
— Поразительно, — покачал головой Аро, — совершенно поразительно.
На лице Элис мелькнуло разочарование, и брат, повернувшись к ней, объяснил:
— Марк способен видеть духовное родство, и сила нашего его очень удивила.
На бледных губах Аро снова заиграла улыбка.
— Как удобно, — пробормотал он, а потом обратился к Калленам: — Марка так просто не удивить, можете мне поверить!
Если верить апатичному лицу второго Вольтури, это правда.
— Даже сейчас не понимаю, — задумчиво начал Аро, глядя на руку Эдварда, обнявшего меня за плечи. Уследить за бешеным потоком его мыслей было непросто, но я очень старалась, — как ты можешь стоять так близко от нее?
— На самом деле это довольно сложно, — спокойно ответил парень.
Вольтури засмеялся:
— Не учуй я в твоих воспоминаниях ее запах, не поверил бы, что зов чужой крови может быть так силен. Никогда ничего подобного не испытывал! Многие из нас дорого бы отдали за такой талант, а ты…
— Транжирю его, — с сарказмом подсказал Эдвард.
Аро снова захохотал:
— Как я скучаю по моему другу Карлайлу! Ты очень на него похож, только слишком сердитый.
— Отец и в других отношениях меня превосходит.
— Никогда не думал, что кому-нибудь удастся затмить его в плане самоконтроля, но у тебя это блестяще получилось.
— Вряд ли! — нетерпеливо сказал Эдвард, будто устав от затянувшейся прелюдии. Я даже испугалась: какого продолжения он ожидает?
— Я рад успехам Карлайла, — продолжал Аро. — Твои воспоминания о нем — настоящий подарок. Я счастлив его благополучному продвижению по непроторенному пути, который он избрал. Раньше я был уверен, что со временем решимость Карлайла ослабнет; помню, я насмехался над планом найти единомышленников — с такими-то взглядами! — но сейчас даже рад, что оказался не прав.
Каллен не ответил.
— Но твое самообладание… — вздохнул властитель Вольтерры. — Я и не знал, что в природе существует такая сила! Бороться с огромным соблазном, причем не единожды, а постоянно… Не получи я доступ к твоим мыслям, ни за что бы не поверил!
Восторги Аро оставили Эдварда совершенно равнодушным. Однако я слишком хорошо знала любимое лицо — и за месяцы разлуки ничего не изменилось, — чтобы не заметить: под маской безразличия все бурлит и кипит. От ужаса у меня даже дыхание сбилось.
— Стоит вспомнить, как тебя к ней тянет… — усмехнулся Вольтури. — М-м-м, даже слюнки текут!
Эдвард сжался, словно тугая пружина.
— Не волнуйся, — успокоил Аро, — ничего плохого я ей не сделаю. Просто любопытно, а одна идея прямо-таки покоя не дает… — Вампир оглядывал меня с живейшим интересом. — Можно? — протягивая руку, спросил он.
— У нее спросите, — бесцветным голосом предложил Каллен.
— Ну, конечно, какой я грубиян! — воскликнул Вольтури. — Белла, — теперь он обращался непосредственно ко мне, — меня завораживает и изумляет, что над тобой не властен талант Эдварда. Невероятно, что подобное исключение существует! Вот я и подумал: раз наши способности во многом совпадают, может, позволишь попробовать… ну, в смысле, выяснить, не являешься ли ты исключением и для меня тоже?
Я в панике посмотрела на Эдварда: несмотря на учтивость Аро, не похоже, что у меня есть выбор. При мысли, что ко мне прикоснется этот древний вампир, становилось жутко, но вместе со страхом просыпалось извращенное любопытство: смогу узнать, какова на ощупь его странная кожа.
Каллен ободряюще кивнул: то ли потому, что верил Вольтури, то ли зная: выбора в самом деле нет.
Повернувшись к Аро, я медленно подняла руку. Кисть мелко дрожала.
Потянувшись, словно для рукопожатия, Вольтури дотронулся до меня полупрозрачной, как у призрака, ладонью. Она оказалась жесткой, но какой-то хрупкой и напоминала скорее не гранит, а застывшую глину.
Подернутые дымкой глаза улыбались, и отвернуться я просто не смогла. Они гипнотизировали, хотя ощущение было довольно неприятным.
Лицо Аро менялось: уверенность сменилась сначала сомнением, затем недоверием, и наконец на нем застыла дружелюбная маска.
— Очень интересно. — Он выпустил мою ладонь и с потрясающей грацией отошел в сторону.
Я взглянула на Каллена: мне показалось или за внешней невозмутимостью любимого правда мелькнуло самодовольство?
В задумчивости властитель Вольтерры продолжал скользить по круглому залу. Вот он замер, и мутно-малиновый взгляд метнулся от Элис сначала к Эдварду, а потом ко мне. Неожиданно вампир покачал головой.
— Первый случай, — скорее для себя пробормотал он. — Интересно, а для других наших способностей она тоже неуязвима? Джейн, милая!
— Нет! — прорычал Эдвард. Элис схватила брата за руку, но тот легко вырвался.
Малютка Джейн радостно улыбнулась Аро:
— Да, господин!
Эдвард зарычал еще громче: раскатистый звук будто вспарывал его горло. Замерев от изумления, все наблюдали за Калленом, будто тот совершал непростительную ошибку. От меня не укрылось, с какой надеждой ухмыльнулся Феликс и выступил вперед. Но одного взгляда Аро было достаточно, чтобы он примерз к месту, а усмешка превратилась в унылую гримасу.
Вольтури снова обратился к Джейн:
— Милая, а для тебя Белла уязвима?
Гневное рычание Эдварда почти заглушило голос Вольтури. Разомкнув объятия, Каллен заслонил меня собой. На глазах у свиты к нам беззвучно двинулся Кай, а Джейн, сладко улыбаясь, повернулась в мою сторону.
