Он прищурился.
– Ты самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал, – пробормотал Эдвард.
Однако встал и с привычной грацией опустился на колени возле ночного столика, а через мгновение уже вернулся на место и сел рядом, обхватив рукой мои плечи. В другой руке он держал черную коробочку.
– Ну на, смотри. – Он поставил коробочку мне на колено.
Поднять обычную коробочку оказалось труднее, чем я ожидала, но мне не хотелось снова обидеть Эдварда, и я постаралась удержать дрожь в руках. Провела пальцами по гладкой поверхности из черного сатина и помедлила.
– Надеюсь, ты потратил кучу денег? Иначе тебе лучше соврать.
– Я не потратил ни цента, – успокоил он. – Еще одна уже не новая вещь. Это кольцо мой отец подарил матери.
– О! – удивилась я.
Сжала крышечку пальцами, однако открывать не стала.
– Пожалуй, оно немного устарело, – извинился Эдвард. – Старомодное, вроде меня. Могу купить что-нибудь более современное – в «Тиффани», например.
– Мне нравятся старомодные вещи, – пробормотала я, нерешительно приподнимая крышку.
На черном сатине лежало и переливалось в тусклом свете обручальное кольцо: на узком и изящном ободке из золота вытянутым овалом располагались наклонные ряды сверкающих округлых камней, соединенных хрупкой золотой паутиной.
Я невольно погладила сияющие камешки.
– Какая красота! – в удивлении пробормотала я себе под нос.
– Нравится?
– Очень красиво. – Я пожала плечами в притворном безразличии. – Почему бы оно мне не понравилось?
Эдвард хмыкнул.
– Тогда примерь.
Моя левая рука сжалась в кулак.
– Белла, – вздохнул Эдвард, – я вовсе не собираюсь припаять кольцо к твоему пальцу. Просто примерь, чтобы я знал, надо ли подгонять его по размеру. А потом можешь снять.
– Ладно, – проворчала я и потянулась за кольцом.
Длинные пальцы Эдварда опередили меня. Он взял мою левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Потом вытянул мою руку, чтобы мы оба могли рассмотреть сверкающий овал. Надо же, все вовсе не так ужасно, как я боялась!
– Как раз твой размер, – невозмутимо сказал Эдвард. – Вот и хорошо – не придется идти к ювелиру.
Под внешним хладнокровием в голосе Эдварда слышалась какая-то сильная эмоция, и я посмотрела ему в глаза: несмотря на сдержанное выражение лица, в них горело то же самое чувство.
– Тебе нравится, правда? – недоверчиво спросила я, потряхивая пальцами.
Лучше бы я сломала левую руку!
Эдвард пожал плечами.
– Конечно, – бесстрастно ответил он. – Тебе очень идет.
Я уставилась на него: какие чувства кипят под этим внешним спокойствием? Эдвард посмотрел мне в глаза – и напускная сдержанность вдруг растаяла: его ангельское лицо загорелось радостью и торжеством победы. Он выглядел так сногсшибательно, что у меня захватило дух.
Не успела я прийти в себя, как Эдвард набросился на меня со страстными поцелуями. Когда он наконец оторвался от моих губ, голова у меня кружилась. Мы оба задыхались.
– Да, мне очень нравится. Ты себе представить не можешь, как мне это нравится! – прошептал он мне на ухо.
– Охотно верю! – засмеялась я.
– Можно, я кое-что сделаю? – пробормотал он и крепче сжал меня в объятиях.
– Можешь делать все, что угодно.
Тогда он выпустил меня из объятий и отодвинулся.
– Все, кроме этого! – воскликнула я.
Эдвард пропустил мои слова мимо ушей и стянул меня с кровати. С серьезным видом встал передо мной, положив руки мне на плечи.
– А теперь я хочу сделать это как положено. Пожалуйста, очень тебя прошу, имей в виду, что ты все равно уже согласилась, так что не мучай меня.
– Только не это! – ахнула я, когда он опустился на колено.
– Не вредничай, – пробормотал он.
Я глубоко вдохнула.
– Изабелла Свон. – Эдвард посмотрел на меня снизу вверх, сквозь невероятно длинные ресницы. Взгляд его золотистых глаз обжигал. – Я обещаю любить тебя всегда – каждый день и каждый час до скончания веков. Ты выйдешь за меня замуж?
В моей голове теснилось множество разнообразных ответов: некоторые слишком ехидные, а некоторые отвратительно сентиментальные – и гораздо более романтичные, чем Эдвард мог бы от меня ожидать. Чтобы не ляпнуть ни того, ни другого, я прошептала:
– Да.
– Спасибо, – отозвался Эдвард без дальнейших церемоний.
Взял меня за левую руку и поцеловал каждый пальчик, а потом кольцо, которое теперь принадлежало мне.
Глава двадцать первая.
Тропинки
Этой ночью мне ужасно не хотелось терять время на сон, но куда деваться? Когда я проснулась, солнце уже ярко сияло за стеклянной стеной, а по небу быстро проносились облачка. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и весь лес дрожал, словно его вот-вот вырвут с корнем.
Эдвард оставил меня одну, давая возможность одеться, и я с благодарностью воспользовалась одиночеством, чтобы подумать. Как-то так получилось, что мои планы вышли мне боком, и теперь надо примириться с последствиями. Хотя я вернула кольцо Эдварду – сразу же, как только смогла это сделать так, чтобы он не обиделся, – оно все еще чувствовалось на левой руке: невидимое, но тяжелое.
В конце концов, чего я так переживаю? Ну подумаешь, съездим в Вегас. И я надену даже не потертые джинсы, а старые спортивные штаны. Церемония наверняка много времени не занимает – минут пятнадцать от силы. Как-нибудь переживу.
А потом, когда все останется позади, Эдварду придется выполнить свою часть договора. Вот о чем я буду думать, а остальное лучше выбросить из головы.
Эдвард сказал, что вовсе не обязательно кому-либо об этом говорить, и я собиралась поймать его на слове. Только об Элис как-то забыла.
Каллены вернулись домой около полудня. Они выглядели непривычно деловитыми, и это напомнило мне о серьезности надвигающегося события.
Элис была не в духе, что на нее совсем не похоже!
– Я думаю, – она поморщилась от этого неопределенного слова, – что вам лучше взять с собой теплые вещи. Мне не удается точно увидеть, где вы будете, потому что с вами идет этот пес. Но, похоже, именно в том направлении буря будет особенно сильной.
Эдвард кивнул.
– В горах пойдет снег, – предупредила она.
– Снег! – пробормотала я.
Черт возьми, на дворе уже июнь!
– Надень куртку, – неприязненно сказала мне Элис.
Чего это она такая недружелюбная? Я попробовала заглянуть ей в лицо, но Элис отвернулась.
