Так сказали голые люди, и нам стало грустно. Почему никто не предупредил нас, что нужно обязательно заводить себе друзей в Нашей Башне?
— Что же нам теперь делать? — спросил Тахмад.
— Искать себе покровителя.
— Среди жрецов? Это нам не по средствам, — и тут мы хором вздохнули.
— Нет, в Нашей Башне есть люди, которые служат жрецам и дают им советы. Вам надо их отыскать и рассказать о своей беде.
— А они нас не отдадут стражникам?
— Если ваша история их насмешит, то не отдадут.
Мы удивились — ведь история шестерых деревенских парней, попавших в неприятности, печальна и горестна, а не смешна.
— Где нам искать их, чтобы рассказать нашу историю, добрые люди? — спросили мы.
— Если вы, парни, выйдя из большой норы и спустившись влево по склону, а не по дороге, пройдете с сотню шагов, то увидите ограду и услышите скрип. Там есть дом, примыкающий к Нашей Башне, и при нем двор, а во дворе устройство…
— Что-о-о-о?! — спросили мы. И даже не спросили, а зарычали.
— Вы их знаете?
— Из-за них, бесстыжих лгунов и пустынных скорпионов, мы оказались в теперешнем положении! Разрази Мардук громом и молнией их дом, их головы, их жен и детей, их скот и их огороды, и их проклятую крестовину! — сказал Тахмад, а мы подтвердили: именно так, и пусть это будет поскорее!
— Ну, тогда поступайте как знаете, — сказали голые люди. — Больше мы ничего не можем для вас сделать. И уходите, потому что нам нужно трудиться.
— Скажите, куда нам идти, — попросили мы.
— Сперва дайте две «ноги». Если бы мы с вами прежде поладили, как поладили с дерьмовозами, кухарками и носильщиками, то дорогу мы бы указали бесплатно. И пусть это будет вам уроком, — сказал старший из голых. — Учитесь жить среди людей.
Делать нечего — мы им дали две «ноги», а они сказали:
— Вы пойдете в ту самую арку, из которой вышел стражник, и пройдете, считая, сорок шагов, а потом опуститесь на корточки и быстро-быстро пересечете ту часть коридора, которая видна из помещения стражников. У стражников горят светильники, так что вы не споткнетесь в потемках. Если вас не поймают, то вы через двадцать шагов окажетесь у двери. Толкните ее и выйдите на свежий воздух. Главное — идите прямо и никуда не сворачивайте.
И мы пошли вокруг пруда к арке, а они стали черпать воду и передавать ведра из рук в руки.
Арка была в стене, и перед ней — площадка, как два покрывала, и вода подступала к этой площадке вплотную.
— Хотел бы я знать, откуда берется вода, — пробормотал Гамид.
— По трубам, — ответил Тахмад. — Не льется же она сверху. Не отставай. Я сейчас начну считать шаги.
И тут мы услышали голос.
— Гамид, Гамид, — тихо звал этот голос. — Посмотри на меня, Гамид, только не вопи…
Голос шел снизу. Мы остановились и разом посмотрели на воду.
А из воды на нас глядело человеческое лицо.
— Тихо, тихо, — произнесли губы. — Не подавайте вида, что заметили меня. Идите в арку. Только пусть Гамид опустится на колени, будто хочет напиться, и протянет мне руку.
— Кто ты? — спросил Тахмад.
— Я Таш. Идите, идите… Тихо, тихо…
Ее действительно было трудно узнать — без полупрозрачного покрывала на волосах, как красная овечья шерсть, и без выложенных на лбу и на щеках завитков.
— За мной, — сказал Тахмад и вошел в арку.
Гамид поступил именно так, как велела Таш, и убедился, что голые люди заняты своими ведрами. Он протянул руку и выдернул Таш из воды, как морковку из грядки. Она сразу же спряталась за его плечом и проскользнула к нам.
— Что ты там делала, несчастная? — спросил Тахмад. — Как ты оказалась в воде? Вообразила себя лягушкой?
— Я прыгнула в воду, спасаясь от стражников, — ответила она. — И мне повезло. Сразу после того как я нырнула, в пруд свалился ты, Тахмад. Стражник, который прибежал, спрашивал про меня, а водоносы решили, будто речь о тебе. И они избавили меня от стражников, да будут легки их ведра и полны кошельки!
— А если бы не я?
— Тогда они бы выдали меня.
— Но зачем тебе прятаться в пруду от стражников? — спросили мы.
— Мне нельзя показываться в Нашей Башне, меня здесь многие знают в лицо.
— А почему нельзя?
— Вы всё еще не поняли? Я переманиваю парней вроде вас из Нашей Башни в Другую Башню! Поэтому мне лучше не попадаться на глаза стражникам. Я делаю доброе дело, а подрядчики хотят и дальше платить вам сущие гроши за работу, которая стоит вдвое дороже.
— Понятно, — сказали мы. — Тогда веди нас в Другую Башню. Тут у нас ничего не получилось. Хорошо еще, что мы сумели унести свои вещи.
— Не сразу, — ответила она. — У меня тут еще есть дела.
— Раз уж ты знаешь все ходы в Нашей Башне и вокруг нее, помоги нам выручить Абада. Он убежал, и мы знаем, где его искать, мы только не знаем, как туда попасть. А он может натворить таких дел, что его на всю жизнь бросят в темную яму с гнилой водой. Помоги нам, Таш, найти брата! — взмолились мы.
— Придется, — сказала Таш. — Только дайте мне покрывало, чтобы высушить волосы, а то вода течет по моим ногам, и это очень неприятно.
Покрывало ей дал Гамид из своего мешка. А потом сам ее старательно закутал, да еще с гордым видом.
— Сейчас вы пойдете за мной. Я приведу вас в место, где вы проведете день, и ночью мы отправимся в путь. Но придется сидеть очень тихо. Пошли! — велела Таш.
— А нам дадут поесть? — спросили мы.
— Я что-нибудь придумаю.
— И найдешь Абада?
— И найду Абада.
Мы вздохнули с облегчением. Наконец явился кто-то, знающий, что нам делать дальше. И ничего, что это женщина. Ведь ей поручили переманивать парней мужчины, и это был правильный расчет — сперва парни увлекались ее красивым лицом, а потом уже шли за ней, куда она хотела.
Мы сперва шли, потом пролезали в дыру и пропихивали мешки, потом опять шли, потом протискивались в узкую щель, и Таш все время нас торопила. Наконец мы полезли вверх по ступенькам и открыли дверь в потолке. Через эту дверь, которая очень нас удивила, мы попали в помещение, больше всего похожее на хранилище припасов, какое бывает в харчевнях. Вдоль стен тянулись полки, на полках стояли корзины и ящики. И оттуда же, от полок, шел свет. Наступало утро.
— Как это? — спросили мы.
— Очень просто — там два окна. Сидите здесь и молчите, — шепнула Таш.
— Мы очень хотим есть, — признались мы.
— Я принесу лепешек, ждите. Сядьте-ка лучше на пол и не бродите тут, а то поломаете что-нибудь важное.
