Элина сидела, приоткрыв от изумления рот, и кивала.
— Вообще мужчины больше любят, когда женщина о своей работе помалкивает, — намекнула она. — И мой вам совет — на первую встречу наденьте юбку.
— Это так важно?
— Это очень важно! — И Элина, встав, провела руками по бедрам.
— Ну, попробую.
Хотя юбок Жанна принципиально не признавала и чувствовала себя в них как-то нелепо.
Вручив свахе положенный гонорар, Жанна распрощалась с ней.
На лестнице уже ждала Полинка и смотрела на часы.
— Ну, как? — спросила она.
— По-моему, это не фуфло, — ответила Жанна.
— А альбом с фотографиями тебе показали?
Жанна ахнула.
Почему-то им казалось, когда у Татьяны на кухне обсуждали эту вылазку, что у свахи непременно должен быть большой альбом с фотографиями женихов.
— Забыла, что ли? Ничего, мне — покажут! Ну, пожелай ни пуха, ни пера!
И Полинка нажала кнопку звонка.
Вот она как раз чувстовала себя в преувеличенном уюте свахиного гнездышка просто превосходно.
Как-то в сборнике афоризмов Полинка вычитала такие слова Бальзака: дар чувствовать себя всюду, как дома, присущ королям, девкам и ворам. Она призадумалась — как же так? Сама Полинка не видела большой разницы между тусовочной квартирой, где пили пиво рокеры, и презентацией в новом банке. Может, потому, что миниатюрная неглупая блондинка — всюду желанная гостья. Подумав, она решила считать себя королевой и на этом успокоилась.
Сделав томное личико, она уселась напротив свахи и взялась за дело.
— Ну, голубушка моя, каким вы представляете своего будущего мужа? — спросила Элина.
— Ой… Ну… Не уродом, — профессионально изображая смущение, пожелала Полинка.
— То есть, приятной внешности? А то есть женщины, которым красивый не нужен. Они думают, красивый муж — это для соседок. А сколько красивых мужчин в результате жениться не могут! — патетически произнесла Элина.
— Я вообще-то замуж не тороплюсь, но иногда задумаешься… Ну, вы понимаете…
— Разумеется, понимаю. Подружки ходят с мужьями, довольные, хочется выглядеть не хуже, — поддержала Элина.
— И почему-то ко мне сплошь какие-то козлы клеятся! Вот чем мужчина страшнее, тем ему больше кажется, что я должна быть от него в восторге!
— Как я вас понимаю! Ко мне приходят клиенты — дед как сморчок, а ему двадцатилетнюю красотку подавай! Я ему говорю — мужчина, у меня для вас есть дама, сорок два года, с квартирой, дочь замужем в Америке. А он мне и отвечает: старуху я и без свахи найду! Значит, красивый молодой человек?
— Если можно, очень красивый… Я ведь тоже не уродина…
— Вы просто красавица, — кажется, вполне искренне ответила Элина.
— Я блондинка, натуральная блондинка! Вот что ужасно! Мне козлы проходу не дают! Каждый урод считает — если блондинка, то дура.
— Значит, нужен очень импозантный мужчина… а как насчет образования?..
— Только экономическое! — решительно заявила Полинка. — Нищих мне в доме не нужно! И вообще хорошо бы, чтобы он в банке работал. Это как-то солидно. Чтобы в костюмчике, при галстуке, а не как бомж — в джинсах. У соседки жених-банкир, так она всем прямо уши прожужжала. А сама — страшнее атомной войны! И одевается в сэконд-хэнде.
— Хорошо, найдем вам молодого красивого банкира, — обнадежила Элина.
И недрогнувшей рукой взяла гонорар.
Несколько озадаченная этим обещанием Полинка простилась со свахой и спустилась вниз. Там ее ждала задумчивая Жанна. Расстались они на трамвайной остановке — Полинка поехала к себе, а Жанна — к себе.
На следующее утро — а было это субботнее утро, не грех и поспать подольше, — Татьяна вылезла из постели часов этак в одиннадцать, покормила мужа, выпроводила его из дому (вот ему-то как раз и нужно было гнать машину в автосервис, готовить к техосмотру) и пошла к Жанне — узнать про сваху. Вчерашний Полинкин телефонный доклад был как-то чересчур лаконичен.
— Ну, как? — спросила она, входя.
— Заходи, поможешь, — сказала Жанна. — В процессе раскажу.
Татьяна вошла и увидела стихийное бедствие. Шкаф открыт, вещи разбросаны, а Жанна уже стоит на табуретке под антресолями.
— Лови! — и она чуть не обрушила на Татьяну огромный, с трудом вытащенный чемодан.
— Ты чего, ты с ума сошла?! — отпрыгивая, заорала Татьяна.
Чемодан грохнулся на пол и раскрылся. Выскользнуло что-то белое. Татьяна потянула — и вытянула белое платьице с оборками.
— Это что, твое?
— Ага, с выпускного осталось… — с ненавистью ответила Жанна.
Соскочив с табуретки, она принялась рыться в чемодане. Во все стороны полетели брюки, жилеты, свитера.
— Ты что там ищешь?
— Юбку! Будь она неладна!
Татьяна чуть не села на пол.
— А что? У тебя когда-то была юбка?
— По-моему, была, если я ее не выбросила… А это что такое?
Жанна вытащила что-то пестрое, мятое-перемятое.
Татьяна расправила странный предмет и действительно увидела юбку — цветастую, с воланами, самого опереточно-цыганского вида.
— Как это к тебе попало?
— Понятия не имею! — выпалила Жанна.
Татьяна приложила юбку к Жанниным бедрам.
— Ты что, носила ЭТО? — чуть ли не на грани обморока спросила она.
Жанна ничего не ответила. Лицо у нее было каменное. Она сколько-то времени смотрела в пол и вдруг подняла глаза на Татьяну:
— Танюх, это же не мой чемодан!
— А чей?
— Этой, как ее, ну… Она еще в Крым уехала…
— Уехала в Крым и оставила тут чемодан?
— Ну да…
В Жаннином объяснении чувствовалось явное вранье. Но докапываться Татьяна не стала — себе дороже.
— Ну, скатертью дорога. А на кой тебе вообще юбка понадобилась?
— Мне, это… по инстанциям идти. В брюках, говорят, неприлично.
Насчет инстанций Жанна сделала правильный ход — для самой Татьяны такие походы были мукой мученической, как для всякой темпераментной женщины, не придающей большого значения юридическим формулировкам.
— Сразу бы сказала. Я тебе свой деловой костюм дам. Нарочно для инстанций покупала. Все равно я в него пока не влезаю. Ну так как же сваха?
— Сваха сказала, что меня, возможно, уже завтра вечером будет искать мужчина.
— Что? Так сразу?
— Ну да! Он позвонит, скажет, что от Элины, и мы назначим встречу.
