— Возможно, хотел облегчить ношу.
— Не исключено. Но что-то здесь мне сильно не нравится. Пора убираться из этого мрачного места.
Когда мы спускались по лестнице, лицо моего друга сохраняло нейтральное выражение, но вид у Холмса был крайне удрученный. Однако нам не удалось уйти из этого дома так быстро, как мы рассчитывали. Едва мы подошли к входной двери, как она распахнулась. На пороге стояла худая, тщедушная женщина с ввалившимися глазами и ярко-рыжими волосами. С ней было двое детей, цвет их лиц и тонкая кожа явно свидетельствовали о нездоровье.
Холмс, надо отдать ему должное, мгновенно преобразился в обаятельного моряка, над чьим образом он так долго трудился.
— О господи! — вскричала женщина, увидев двух незнакомцев в своем доме.
— Не волнуйтесь так, — сказал сыщик своим гипнотическим голосом. — Мы пришли повидать друга и не желаем вам никакого вреда. Дома его не застали, поэтому уходим.
— Что вы тут, черт побери, забыли посреди ночи?
— Мы поступили не слишком красиво. Примите наши извинения, мэм. Мое имя Эскотт, а это Миддлтон.
— Тимоти, Ребекка, идите в комнату, — сказала она с акцентом уроженки северной части Ирландии. — Возьмите сверток и съешьте свою долю. — Когда дети убежали наверх, она перевела взгляд на моего друга. — Так что вы здесь все-таки делали?
— Мы только хотели увидеть вашего постояльца.
— Наверное, он вам задолжал?
— Ничего подобного, мэм.
Она скрестила руки на груди:
— Вы действительно друзья? Или родственники?
Холмс улыбнулся:
— Обещаю, что мы не влезем больше без разрешения в ваш дом и не причиним никакого вреда. Нам надо было перекинуться парой слов с приятелем, и больше ничего.
— Ну, теперь это вам уже не удастся.
— Нам тоже так показалось наверху, — признался сыщик. — Глаза его при лунном свете блестели, как острия ножей. — А почему же нет?
— Если вашего друга зовут Джонни Блэкстоун, то с ним уже никто не сможет поговорить — по крайней мере, по эту сторону могилы. Джонни Блэкстоун мертв.
Глава 26
Ложь
Нам с Холмсом очень повезло, что мы явились в качестве друзей Блэкстоуна: ошеломленное выражение, возникшее на наших лицах, не требовало дополнительного разъяснения.
Женщина сочувственно поглядела на нас.
— Меня зовут миссис Куинн. Мне нечего предложить вам поесть: с недавнего времени мы впали в нужду. Но если вы не против того, чтобы присесть на пару минут, я постараюсь все объяснить.
Так мы очутились в хорошо прибранной, но совершенно голой комнате, в которой обитали Куинны. Вдоль всех четырех стен были размещены скамьи со спинками. Местами они обгорели, словно их вынесли из огня. Статуя Девы Марии в сильно пострадавшей от огня мантии величественно возвышалась в углу.
— Вас удивляет моя мебель? — спросила женщина. — Несколько лет назад в одной из окрестных церквей случился пожар. Мистер Куинн тогда был еще жив. Эти скамьи свалили в кучу, чтобы сжечь, но мой Колин сказал, что Господь будет печалиться, если увидит нас сидящими на голом полу. Само провидение даровало нам эти скамьи. Они будут каждый день напоминать нам о милосердии божьем.
В последние пять лет без мистера Куинна дела пошли совсем плохо, и я решила впустить постояльцев. Бог меня простит, если я скажу, что после смерти мужа этот дом словно прокляли. Первая семья из шести человек, их звали Коннелли, жила наверху счастливо, пока не заболела старшая дочь. Кэти заразила оспой всю семью, и единственное, что я была в состоянии сделать, — обеспечивать их горячей водой и бельем, стараясь при этом оградить от заразы себя и детей. После того как четверо из них умерли, остальные двое бесследно исчезли. Мне хотелось бы сдать эту комнату снова: прошло уже много месяцев с тех пор, как она опустела, но мешает то, что нужно ее как следует вымыть. Я кое-что знаю об этой болезни, и мысль о том, что Тим и Ребекка могут заразиться, приводит меня в ужас.
Другая комната сильно пострадала от огня, когда со стола упала керосиновая лампа, но есть еще жилье на верхнем этаже. В августе прошлого года я сдала эту комнату вашему другу Джонни Блэкстоуну, после того как пропали все Коннелли. Думаю, ему она нравилась: здесь легко уединиться; впрочем, даже я видела Блэкстоуна не очень часто. Когда мы встречались, со мной обычно были малыши, и он смеялся, завидев их. Оставлял для них подарки у лестницы — милые вещицы вроде самодельных лодочек или бумажных кукол. Но Блэкстоун всегда спешил уйти от нас в какой-нибудь притон или бежал наверх, чтобы выкурить свою вонючую трубку. Когда он умер на прошлой неделе, я хватилась его только через три дня, да простит меня Бог за это.
— Как умер Джонни?
— Он повесился, мистер Эскотт, — ответила женщина, и ее круглые карие глаза наполнились слезами.
Мы с Холмсом смотрели на нее с неподдельным ужасом, но она быстро сумела взять себя в руки.
— Прихожане забрали его тело и совершили обряд погребения, как это делается, когда хоронят нищих. Я думала, что появится кто-то, знавший его, но никого не было. У него остались долги по квартирной плате и за стирку, а тут как раз пришла зима. Сегодня, доставив по адресам чистое белье, я пошла в ломбард и заложила почти все его вещи. Только одеяло оставила, нам нужно еще одно.
— Миссис Куинн, простите, что заставляю вас вспоминать это, но все же скажите: не замечали ли вы какие-нибудь признаки того, что Блэкстоун, молодой мужчина, подумывает наложить на себя руки? Не было ли чего-нибудь подозрительного среди вещей, которые вы сдали в залог?
— Ничего, кроме письма. Кажется, оно адресовано сестре. Я бы послала его раньше, но только теперь, сдав в ломбард его вещи, получила деньги на почтовые расходы.
Она принесла письмо и положила на стол. Холмс едва взглянул на него — он смотрел на миссис Куинн, демонстрируя всем своим видом глубокую скорбь.
— Простите, смерть Блэкстоуна — страшный удар для нас. Я, конечно, знал, что Джонни приходится нелегко, но чтобы ему пришло в голову покончить с собой… Впрочем, миссис Куинн, моему другу уже ничем не поможешь, но я, по крайней мере, в состоянии уладить его дела. Сколько он остался вам должен, после того как вы получили деньги за его вещи?
— Три шиллинга и шесть пенсов, мистер Эскотт.
— Вот вам крона за его квартирную плату и ваши хлопоты. Что касается его вещей, то вы избавили нас от необходимости заниматься ими. — После того как мы встали и попрощались с миссис Куинн, взгляд сыщика наконец остановился на письме. — Не разрешите ли мне самому отправить его? Естественно, право распоряжаться вещами остается за вами.
— Буду рада, если вы это сделаете. Большое спасибо, джентльмены, за вашу доброту. Уверена, что и мистер Блэкстоун все видит с небес и благодарен вам.
