Мне было чрезвычайно трудно сконцентрировать внимание. Веки сами по себе опускались: стоило больших усилий раскрывать глаза снова.
— Вы глупец, — пробормотал Холмс ужасным, скрипучим голосом. У моего друга еще не восстановилось нормальное дыхание. — Очень скоро полиция…
— Я вовсе не дурак, а полиция — жалкая кучка слабоумных, — перебил его Беннетт. — Уж поверьте, мне это хорошо известно. Бегают по кругу, нелепые, как муравьи. Вспомните хотя бы то послание, что я написал мелом на стене. И что они сделали? Стерли его. — Он рассмеялся. — Я предполагал, что так и будет, но не был уверен, пока не попробовал. Хотел оставить о себе весточку и в Датфилдз-Ярде, рядом с залом, где собираются эти евреи. Было бы интересно взглянуть, какая поднимется суматоха. Но и в тот раз вы явились слишком быстро и помешали.
Беннетт вытащил нож из кармана пальто.
— Не хочется так все заканчивать, мистер Холмс, но, боюсь, у меня нет выбора. Надо уходить, сами понимаете. Да и в Лондоне уже нельзя оставаться. Обещаю, вам не будет больно. Тем женщинам я тоже не хотел причинить лишних страданий, — тихо сказал он, медленно наклоняясь к нам.
Один за другим прозвучали два револьверных выстрела. Беннетт рухнул на землю, рядом с ним задребезжал нож. Лезвие блестело в свете пламени, озарявшего окно наверху. Я взглянул на оружие в своей руке и подумал: «Надо бы его вычистить». А вслед за тем ощутил, что падаю, так же, как Беннетт. И мир померк в моих глазах.
Глава 31
С уважением от Скотланд-Ярда
Я проснулся в своей комнате и увидел за окном платан в свете бледного ноябрьского дня. В замешательстве потрогал бинт на голове. Сильно хотелось есть. Где-то играли на скрипке.
Когда я сделал попытку привстать, обжигающая боль разлилась в левом боку. Я осторожно ощупал его кончиками пальцев. Повязки там не было, только компресс: наверное, сломано ребро, а может быть, и два. Опираясь на локоть, я медленно приподнялся и сел на край постели. Совершив этот подвиг, я тут же увидел, что он был совсем не нужен: рядом на столике поверх свежего номера «Лондон Кроникл» лежал колокольчик — достаточно было протянуть руку.
Сразу же бросился в глаза заголовок — «ГЕРОИЧЕСКОЕ СПАСЕНИЕ».
В результате удивительного и драматического развития событий бесстрашный частный детектив Шерлок Холмс совершил настоящий подвиг. Неослабное рвение, проявленное им при расследовании уайтчепелских убийств, в свое время вызвало необоснованные сомнения в его деятельности. На днях ужасный пожар, разгоревшийся в подвале дома на Трол-стрит, быстро привел к разрушению всего здания. Это событие неминуемо стало бы причиной многих бед, если бы поблизости не оказались мистер Холмс со своим компаньоном и биографом доктором Джоном Уотсоном. Проявив доблесть и мужество, мистер Холмс вытащил из этого ада двух женщин, одна из которых находилась в беспомощном состоянии на верхнем этаже. Подобные рыцарство и отвага особенно впечатляют в нынешние времена, когда женщины этого района Лондона имеют столь много причин для страха и уныния. И мистер Холмс, и доктор Уотсон стойко перенесли серьезные ранения. Хотя обе дамы, которых они спасли, были живыми доставлены в больницу, старшая из них, миссис Беннетт, к сожалению, скончалась от ран. Пожарные, которыми все мы привыкли восхищаться, вскоре умело погасили огонь. На пепелище была обнаружена еще одна жертва — бывший офицер Скотланд-Ярда мистер Эдвард Беннетт, по-видимому, скончавшийся от обширных ранений грудной клетки, полученных в результате взрыва, вызванного внезапным перемещением огня из подвала в первый этаж здания. Без сомнения, мистер Беннетт хотел удостовериться, что его мать находится вне опасности. Мы очень надеемся, что выздоровление мистера Холмса пойдет быстро и вскоре он вновь сможет направить свою энергию на защиту жителей Лондона, благодаря чему и успел прославиться.
Откинув голову назад, я от души посмеялся над этим отчетом, хотя вынужден был сдержать смех, когда боль в ребрах стала нестерпимой. Положив газету на место, я встал с постели. Попытка одеться стала для меня таким тяжким испытанием, что я отказался от этой идеи, сумев лишь натянуть брюки, и как был, в халате, вышел из спальни.
Шерлок Холмс, взгромоздившись на край письменного стола, импровизировал на тему Паганини. Сам оригинал с трудом прослеживался, настолько виртуозной была игра на скрипке. Увидев меня, великий сыщик соскочил со стола, и струны прозвучали победным аккордом, перешедшим в ликующие фанфары.
— Хвала Всевышнему! Мой дорогой, я неописуемо рад, что вы встали с постели!
— Я тоже счастлив вас видеть.
— Необходимо срочно уволить сиделку. Она ужасно раздражает меня последние два дня: бубнит утешительные пошлости и насвистывает в неправильной тональности популярные мелодии.
— Тогда я рад, что не просыпался до этих пор.
— Вам необходимо набраться сил, — строго сказал Холмс. — У вас была контузия и, по словам доктора Эгера, сломано несколько ребер.
— Я того же мнения. Прочитал, что и вы серьезно ранены.
Однако Холмс выглядел вполне здоровым, если не считать кругов под глазами и небольшого пореза на руке.
— Так вы видели статью в газете? Лесли Тависток демонстрирует рабское подобострастие, но правдивость никогда не входила в короткий список его достоинств.
— Верно сказано. Он, в частности, утверждает, что Эдвард Беннетт погиб в результате взрыва.
— Ну, эту ложь ему внушил Лестрейд.
— Вот как? — удивленно пробормотал я.
Шерлок внимательно посмотрел на меня.
— Присядьте, мой дорогой друг. Взрыв, хотя и нанес вам вред, в конечном счете сыграл добрую службу. Коллекция Беннетта сгорела. Я это знаю точно: все обыскал, но не нашел ничего.
— Миссис Беннетт мертва, — задумчиво сказал я. — А ее сын…
— Его уже похоронили, — быстро сказал мой друг. — Он обратился в прах, откуда и возник. Не осталось никаких следов человека, которого мы называли Джеком Потрошителем.
— Даже не верится, что с ним покончено.
— Нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Вы пришли в себя всего-то каких-нибудь десять минут назад.
— Похоже, правду об этом деле будут знать только пять человек, если не считать членов правительства Великобритании.
При этом моем замечании веселые огоньки в глазах Холмса померкли.
— Сейчас таких людей четверо.
— Пятеро! Мы с вами, Лестрейд, Данлеви и мисс Монк.
Взгляд моего друга внезапно уперся в потолок. Челюсть Холмса двигалась, но заговорил он не сразу.
— Нас четверо. Боюсь, что мисс Монк не в себе.
— Что вы хотите сказать? — закричал я. — Ведь она осталась жива!
— Успокойтесь, мой дорогой Уотсон.
— В статье ничего не говорится…
— Беннетт опоил ее наркотиками, чтобы увести в дом своей матери. Судя по всему, он встретил ее в пабе, добавил зелье в питье и под предлогом опьянения вывел мисс Монк наружу. Доза опиума, которую она приняла, в сочетании с вредными продуктами горения и нервным стрессом оказали сильное воздействие на ее психику.
