Вадим поднял бинокль, но сколько ни смотрел, так и не смог разглядеть ничего, что дало бы ему возможность понять такое поведение впереди идущих.
— Чи, — крайний боец первой тройки ядра повернул голову в сторону недоумевающего командира группы. «Вижу», показал он знаками; «База», «Две палатки», «Людей нет».
«Людей нет» означало, что боевики пока не обнаружены.
«Значит, палатки», — задумчиво повторил про себя Гордеев и снова посмотрел в бинокль. И на этот раз, не сразу, но заметил изгиб дуги орехового прута под тщательно замаскированным пленочным укрытием.
— «Второй», — прижав к щеке микрофон, шепнул капитан.
— «Второй», — повторил он снова, будучи уверен, что бойцы уже включили рацию.
— На приёме, — скорее угадал, чем действительно расслышал командир группы.
— «Второй», вариант «А-1», по выполнении доклад. Как понял? Приём.
— Понял, — ответил боец, и Вадим увидел, как распластавшаяся впереди первая тройка ядра, остановив продвижение наверх, стала смешаться вправо, уходя всё дальше и дальше от группы и, наконец, скрылась из вида.
Томительно тянулись минуты, и каждую складывающую их секунду капитан ждал, что тишина разорвётся выстрелами, а над головой пронзительно засвистят пули.
— «Старший» — «Второму», — треск в эфире как глоток свежего воздуха.
— На приёме.
— Всё чисто, — доложил сержант Поляшов, и Вадим понял, что на базе никого нет.
— Оставайтесь на месте. Наблюдайте. Приём.
— Остаюсь на месте. Наблюдаю, — повторил приказ Поляшов и, отпустив кнопку тангенты, приник к прикладу своего АКМа.
— «Первый», — тихо позвал группник, и ему сразу ответили:
— На приёме.
— Аккуратно выдвигайтесь вперёд. Как выйдете на верхотуру — залечь, ничего не предпринимать, на территорию базы не входить, ждать указаний.
— Понял. Выполняю.
— «Третий».
— На приёме.
— Я следом за «первым». Ты прикрываешь, как понял? Приём.
— Понял. Прикрываю, — услышал в наушники Гордеев и, кивнув радистам «следуй за мной», начал продвижение в сторону обнаруженной базы.
Больше всего он опасался расставленных мин. Возможность того, что уходя, чехи заминировали подходы к базе и её территорию, была велика. Но повезло.
Вадим выбрался наверх и движением руки отдав команду радистам лечь на землю, поспешил к распластавшемуся неподалёку головняку.
— Романов! — негромко окликнул он старшего головного дозора. И когда тот повернул голову, скомандовал: — Миноискатель…
— Каракулин! — в свою очередь позвал сержант Романов.
— Я! — отозвался боец из глубины ближайшего и единственного на этой стороне кустарника.
— С миноискателем к командиру. Всё понятно?
Ответное «угу» прозвучало не слишком оптимистично. Гордеев, всё еще оставаясь на одном месте, ждал. Его взгляд неторопливо блуждал по брошенной базе противника. Краем глаза заметив пулемётчика, переместившегося в сторону сапера, он не стал придавать этому значения и продолжил разглядывание базы. Когда же он повернулся к своим бойцам снова, то увидел, что кустарник, скрывавший рядового Каракулина, зашевелился, и из него выглянула растерянная морда внештатного сапёра. Вслед за ним — радостно-предвкушающая Маркитановская. Пулемёт бойца был закинут за спину, а в руках он держал Каракулинский миноискатель. Гордеев сперва хотел рявкнуть на Димарика, чтобы тот передал миноискатель внештатному саперу, но почти сразу передумал. Все разведчики изучали инженерную подготовку, все могли пользоваться миноискателем, так что большой разницы у кого он находился в руках, не было. Во всяком случае, так подумал Гордеев, но он ошибался. Инженерная подготовка и Димарик были просто «созданы друг для друга».
Маркитанов уверенно подошёл к Гордееву, включил прибор, и, опустив рамку к земле, шагнул в направлении глубины базы. Но не успел он сделать и двух шагов, как в наушнике пискнуло. Капитан невольно подался назад. И тут произошло то, чего Гордеев ожидал меньше всего: Димарик приподнял миноискатель и, вытянув вперёд ногу, сделал ею движение, больше всего напоминающее махание метлой. Раз-раз, влево-вправо, носком по опавшей листве. И снова раз-раз влево — вправо, стараясь найти и отбросить в сторону невидимый нажимник или ещё какую смертоносную штуковину. Всё произошло так быстро, что группник не сумел сразу среагировать.
— Маркитанов! — Гордеев рванулся вперёд и, ухватив пулеметчика за воротник, со всей дури потянул к себе.
— Командир, я же… — похоже, тот имел собственное мнение на происходящее.
— Заткнись, придурок! — в глазах Гордеева промелькнуло нечто, заставившее Димарика умолкнуть. — Каракулин, ко мне! — наверное, приказ прозвучал чересчур громко, но капитан не обратил на это внимания.
— Маркитанов, отдал миноискатель, живо! — до глубины души обиженный Димарик повиновался.
Новоявленному сапёру повезло, и повезло дважды. Во-первых — это действительно оказался обыкновенный нажимник без всяких там выкрутасов типа подвижного контакта, работы на размыкание и прочее. И, во-вторых, наверное, ещё от первого движения каким-то невероятным образом у замыкателя оторвало провод, и при этом контакты остались разомкнуты.
На базу они входили вчетвером: Каракулин, Гордеев, Романов, а замыкающим шёл всё тот же Маркитанов. Капитан, поклявшийся, что уже никогда не доверит орудие разминирования кому бы то ни было, кроме официального внештатного сапёра, всё же позволил ему идти в прикрытии.
Как оказалось, база, хотя и была летней времянкой, все же поражала своим размахом. Оборудованная для размещения более шестидесяти рыл, она буквальным образом была врыта в землю. Все строения: палатки-шалаши, столовая, полевой лазарет с брошенными окровавленными носилками и даже туалет оказались на метр вкопаны в почву, тем самым превращаясь в пригодные для обороны окопы. Кроме того, по периметру были вырыты щели, а в самом центре виднелся огромный, под несколькими слоями толстых брёвен, блиндаж. Окажись они здесь месяцем раньше, в момент, когда банда находилась в лагере… Да уж, было от чего почесать репу! Только теперь, войдя на её территорию и тщательно осмотревшись, Гордеев понял, как им повезло. Приблизиться к базе скрытно, если заранее не знать место её нахождения, было практически невозможно. С трёх сторон почти правильным полукольцом базу окружал густой, стоявший буквально стеной от переплетающихся веток орешник, с четвёртой подходил хорошо просматривающийся пологий спуск, (по которому, собственно, и выперся сюда со своей группой капитан Гордеев).
— Товарищ капитан! — Голос рядового Каракулина звучал приглушённо тихо, почти не слышно: — Растяжка!
И ёще тише:
— Вроде бы…
— Где? — Гордеев сделал осторожный шаг вперёд.
— Вот, — палец сапера, указывая направление, медленно пошёл вниз. Вадим проследил за «указующим перстом» и едва разглядел у самой земли, нет, не натянутый, а скорее брошенный кусок зеленовато-серой капроновой нити, пересекавшей их путь и постепенно терявшейся в листве и переплетениях травы. На первый взгляд казалось, что нитка, скорее, бывшая рыболовной леской-плетёнкой, лежит здесь совершенно случайно. Но вглядевшись, Вадим понял, что она слегка все же приподнята над землёй лежавшими на её пути (опять же, как бы случайно!) сухими веточками, небольшими земляными комочками, просто бугорками и жесткой травкой. А то, что нить всё же располагалась у самой земли, похоже, нисколько не беспокоило устанавливавших её бандитов. Кто — никто, из не сильно заботящихся о поднимании ног, а должен был обязательно зацепиться и потянуть чеку.
