С простреленной ногой и рукой ОН «выбрался» к своим тремя сутками позже. Полевой лазарет, месяц на антибиотиках, и ОН вновь вернулся в строй борцов за свободную Ичкерию. Вернулся уже в совершенно ином качестве. Теперь ОН – секретный агент ГРУ, с чьей-то легкой руки (не без доли юмора) получивший кличку Джаба, не покладая рук работал на обе стороны, благо платили и те, и эти. В девяносто шестом и последующие годы Джаба сильно жалел о своем выборе, все ждал, что за ним придут. Пронесло. Но тысячелетие заканчивалось, началась вторая чеченская, Кадыров перешел на сторону Москвы, и Джаба вдруг понял, что фортуна повернулась к нему лицом. Казалось, еще немного, и все должно закончиться, но время шло, война продолжалась, а картины прошлого возвращались все чаще и чаще… Воспоминания, навеянные видением этой старой, разгромленной несколькими гигантскими взрывами базы, под пеленой надвигающейся сонливости все же притуплялись, гасли, наконец наступил момент, когда глаза Джабы слиплись, сознание погрузилось в объятия Морфея.
Утро выдалось пасмурным. Низко нависшие облака грозились пролиться дождем, порывы усилившегося ветра пронизывали холодом. Слегка подрагивая, Джафаров выбрался из приютившего на ночь спальника и нос к носу столкнулся с подошедшим Газиевым.
– Джабраил, брат, идешь со мной. – Солта стоял, подергивая плечами. Холод, подобравшись и к нему, пробегал по спине мурашками.
– В смысле? – В глазах отразилось недоумение, они вроде бы и так… все вместе…
– Дальше пойдут не все. Салман останется здесь за старшего, – пояснил Газиев. – Не станем рисковать. Лишнее это. У дороги опасно. Блокпост рядом и вообще.
– Согласен, Солта, согласен. Кого возьмешь? – наклонившись, Джафаров быстро убрал в рюкзак спальник и начал скатывать расстеленный на земле коврик.
– Отберешь сам. – Предоставив заместителю свободу выбора, Солта поправил автомат и, повернувшись, направился к ожидающему его возращения Хаджиеву. По его словам, идти им оставалось не много – часа четыре. Солта знал, что они движутся к дороге. Но к какому именно участку – до сих пор оставалось загадкой. Магомед не спешил делиться своими планами, но где бы они ни выходили, везде поблизости находились блокпосты русских. Выдвигаться к дороге днем Хаджиев тоже считал рискованным, но для успешного выполнения задуманных планов необходимым действием.
Шли еще медленнее, чем вчера, и не только потому, что мешал переносимый груз. Хаджиев все время чего-то опасался, останавливал группу гораздо чаще, чем накануне, и вместо реально необходимых для такого маршрута трех часов они шли все шесть. Впрочем, похоже, именно столько Магомед и планировал с самого начала. К самой дороге вышли за пять минут до того, как из-за поворота показался груженый «КамАЗ», везший большие газопроводные трубы. «КамАЗ» приближался. Один из сопровождавших Хаджиева боевиков выскочил на дорогу и приветственно приподнял руку. Водитель грузовика сбросил газ и нажал педаль тормоза. «КамАЗ», вильнув, свернул на обочину и остановился.
– Живее, живее! – вместо приветствия заторопил водитель, показывая рукой в сторону кузова.
– Живее! – в свою очередь, поторопил Хаджиев. – Да не в трубу! Не в трубу! Наверх, наверх! – командовал он, давая понять, что все заранее продумано. Металл заскрежетал о металл. Боевики, втащившие в кузов двигательную часть ракеты, с удивлением увидели, что у самой кабины один ряд труб значительно укорочен и там оставлено место для принесенного груза.
– Быстрее! – поторопили их снова, и моджахеды, не раздумывая, свалили ракетный двигатель вниз. Загромыхало. Хаджиев нехорошо выругался. Тем не менее с погрузкой было покончено.
– Живее в лес! – приказал своим бойцам беспрестанно вертящий головой Солта.
– Живи, брат! – обнял его прощающийся Магомед. И тут же обратился к своим телохранителям: – Что стоите? Не медлите, в кузов! – И снова повернулся к Газиеву: – Как только груз будет доставлен получателю, деньги принесу сам.
– Будем ждать, – ответил Солта, подтверждая тем самым, что ничто материальное ему не чуждо. – Уходим! – снова крикнул он своим моджахедам и, следуя за ними, скрылся за стволами деревьев. Но далеко от дороги быстро отойти им не удалось.
– Мне надо, – Джаба согнулся и показал на ближайшие кусты.
– Давай, только по-резкому! – Солта не собирался надолго задерживаться на этом месте – минуты промедления могли дорого обойтись ему и его людям, но видя муку на лице ухватившегося за живот моджахеда, лишь вздохнул. В конце концов, что им эти несколько минут?
Джаба, ссутулившись, юркнул в кусты и скрылся за зеленью листьев. Сделав несколько торопливых шагов, он скинул рюкзак, спустив штаны, присел, вывернув шею, глянул за спину, прислушался, оставаясь сидеть, вытащил из нагрудного кармана тетрадный листок, достал оттуда же карандаш. Черканул: «Грузия. «КамАЗ» №…. Выехал, ракета в трубах для газопровода» . Сложил листок вчетверо, спрятал карандаш. Сзади послышался шорох. Джаба обмер, поспешно начал мять зажатую в пальцах бумагу, руки дрожали. По лбу потек пот. Никто не подходил. Джаба обернулся и увидел хвост скрывающейся в кустах енотовидной собаки.
«Уф, а я-то подумал…», но вместо облегчения стало еще жарче. Пот тек уже по всему лицу. Джаба сцепил зубы, наклонился вбок, рука коснулась брошенного рюкзака, пальцы на ощупь достали зеленый, специально перекрашенный прямоугольник аварийного радиомаяка. Спохватившись, вытащил из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик, сунул туда листок с сообщением, запихал туда же радиомаяк, включил его, завязал пакет и, подавшись вперед, положил все это добро в корневища дерева. Выдрав пучок травы, бросил сверху. Встал, заправил одежду, подхватил рюкзак и с явным облегчением на лице почти бегом поспешил к ожидающим моджахедам.
– Как ты? – с явной заботой осведомился Солта.
– Все в порядке, брат, – успокоил его Джаба и, смахивая с лица пот, направился к голове группы.
– Двигаемся! – скомандовал Газиев, и боевики устремились в глубь леса.
А в это время «КамАЗ» со столь ценным грузом, гремя сложенными в кузове трубами, несся по ухабистой дороге, приближаясь к административной границе Чеченской Республики. В кабине, кроме двух водителей, никого не было – Магомед Хаджиев и двое его спутников, ехавших в кузове, сошли на одной из дорожных развилок и отправились в только им ведомом направлении. Водитель и его напарник в дополнительных указаниях не нуждались, подробные инструкции были получены загодя. Оставалось лишь выполнить все предписания. Документы на груз и машину подлинные, сами «водители» нигде в ориентировках не значатся, так что ничто не должно и не могло помешать их планам.
«Жигули» седьмой модели, хозяином которых считался Лечо Абдурахманов, с некоторого времени сопровождавшие «КамАЗ», слегка приотстали, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. В задачу сидевшего за рулем «семерки» боевика входило сопроводить «КамАЗ» до грузинской территории и, убедившись, что все прошло благополучно, сообщить об этом руководству. В самом «КамАЗе», кроме двигательной части ракеты, ничего компрометирующего не было.
