«Действительно, отобьемся», – подумал старший прапорщик и, взяв свой рюкзак, закинул его на плечо. То, что, возможно, придется не только нападать, уничтожать, захватывать, но и ОТБИВАТЬСЯ – это понимал каждый. Последнее время (после снижения активности войск, а особенно авиации) боевики вновь стали наращивать свою численность. Банды по пятьдесят – шестьдесят человек были не редкостью, а скорее правилом.
С погодой им повезло. С вечера выползавшая из-за горизонта туча лишь слегка брызнула мелким дождиком на район разведки и, перевалив горизонт, истаяла в едва угадываемую сиреневую дымку. В лесу было свежо и почти сухо. Выползшее в зенит солнце, пробивавшееся своими лучами сквозь крону деревьев, не смогло развеять принесенной дождевой прохлады, превратив ее в изматывающую парную духотень. Шедшая первой группа капитана Гуревича, задав ровный, неторопливый темп, двигалась три часа кряду, не останавливаясь даже на обязательную ежечасную связь с «Центром». Державшийся в середине колонны майор Фадеев слегка хмурился, но вмешиваться не стал. Ефимов же, непривычный к подобному «самоуправству», несколько раз порывался остановить впереди идущих, но в конце концов махнул рукой, решив про себя, что раз ротный молчит, значит, и ему беспокоиться тоже ни к чему.
В своей группе Сергей двигался сразу же за головным дозором – четвертым. Место, в боевом порядке группы считавшееся среди некоторых офицеров-разведчиков не слишком счастливым. Вроде бы идущие четвертыми и подрывались, и под пули попадали чаще прочих. Но кто эту статистику вел? Одним словом, рассудив, что это все ерунда и суеверия, Сергей после некоторого раздумья определил себе именно это, четвертое – несчастливое место. О том, что у него для этого были свои собственные резоны, сам он никому рассказывать не спешил, а прочие не спрашивали. Меж тем ларчик открывался просто: во-первых, тем самым Ефимов отказывался от привычного и потому давно известного противнику стереотипа «командир – центр группы»; во-вторых, ввиду отсутствия внутригрупповых средств связи считал, что так ему будет проще управлять головным дозором, да и всеми остальными тройками тоже. Неизвестно, как во втором случае, а с первым резоном он был однозначно прав. Двигаясь едва ли не в головняке, одетый в уже изрядно поношенный маскировочный халат, в солдатском кепи без кокарды, он, в отличие от более молодых и потому полностью одетых «с магазина» (фасонисто-бесшабашных) группников-офицеров, практически ничем не отличался от простых солдат-срочников, и определить в нем командира противнику удалось бы далеко не сразу. Разве что в упор, рассмотрев немолодое лицо?! Вот только такой возможности предоставлять им никто не собирался.
Десантированные неподалеку от чеченского селения, спецназовцы миновали заброшенное здание – то ли дом лесника, то ли просто жилье местного отшельника, пересекли небольшую, бегущую по камням, изрядно петляющую речушку, преодолели участок вырубленного леса, густо поросший молодняком, обогнули обрывистое оголовье резко уходящего ввысь хребта и, уткнувшись в пологий скат следующего, начали медленный подъем вверх.
В этом районе Сергей был впервые и потому внимательно впитывал в память окружающие предметы. Как оказалось, эта местность не сильно отличалась от той, где ему приходилось бывать раньше; тем не менее отличия все же были. То, что сразу же бросилось в глаза – меньшая влагонасыщенность местной почвы. Нет, воды и здесь было вполне достаточно, но если в…ском районе она буквально сочилась из-под каждого камня, то здесь если и пробивалась на поверхность, то непременно в виде родничков и небольших речушек.
Подъем наконец-то закончился, обе группы растянулись по левой стороне хребта и, повинуясь команде ротного, остановились.
«Выход на связь. Тридцать минут отдых», – показал шедший впереди Сергея Довыденко.
«Понял», – кивнул Ефимов и, повернувшись, передал информацию дальше. Затем скинул, прислонил рюкзак к дереву и сел на него сверху. По договоренности первые сутки на связь с отрядом выходила…первая группа, поэтому можно было позволить провести эти тридцать минут в блаженном ничегонеделании. Хотелось закрыть глаза, но поступать так не следовало категорически – дурной пример заразителен. Вместо этого Сергей внимательно осмотрелся. Совсем рядом, ведя наблюдение вниз по склону и поставив на сошки свой «РПК», сидел на коврике Эдик Довыденко. В одной руке он держал банку с паштетом, второй с помощью галет пытался выцарапать ее содержимое. Получалось плохо: холодный паштет никак не желал поддаваться хрупкому хлебцу, который разламывался на все более мелкие части. Наконец Довыденко не выдержал и, шмыгнув носом, с видом жесточайшего разочарования полез в рюкзак в поисках спрятанной где-то в его глубинах пластмассовой ложки.
Вдоволь насмотревшись на борющегося с собственной ленью Эдика, Ефимов бросил взгляд дальше, где восседал на своем рюкзаке контрактник рядовой Прищепа, еще дальше за кустами шиповника угадывалась сгорбленная фигура рядового Юдина. Чуть повернув шею, старший прапорщик окинул взором бойцов первой тройки ядра и шедших вперемешку с ними радистов; почти все они хрустели галетами, но при этом не забывали наблюдать за окружающей действительностью. «Коль так, то пусть едят», – подумал Ефимов и, решив не вмешиваться, взглянул на часы. Оказалось, те уже отмерили пять минут отведенного на остановку времени. Вздохнув, Сергей достал карту и, вынув джипиэс, начал снимать координаты местности.
Через два с половиной часа группы выбрались в район разведки и остановились для организации ночной засады. Не успевшие получить более подробных указаний, спецназовцы Ефимова, согласно отработанной схеме, рассыпались в разные стороны, временно занимая позиции для обороны. А сам старший прапорщик оглянулся на подтянувшихся поближе радистов и, движением ствола определив им место для организации дневки, приставил оружие к стволу бука, снял рейдовый рюкзак и уже было собрался дойти до командира роты, когда впереди послышались шаги и тот явился к Ефимову собственной персоной.
– Твои восточный и северный секторы. – Подойдя, Фадеев плюхнул рюкзак рядом с задумчиво стоявшим Ефимовым.
– Хорошо, – кивнул тот и, подняв взгляд, посмотрел на серое в тонкой пелене облаков небо. В лицо брызнули первые дождевые капли.
– Закон подлости, – проследив за его взглядом, философски заметил ротный, и Сергей снова кивнул. Попадать под дождь не хотелось. Конечно, ветер, дождь, метель – лучшие друзья разведчика, но это если поиск на одни сутки, а если на пять?
– Иди, распределяй людей, – в окружающем безветрии шепот ротного казался чересчур громким, – а я пока дневкой займусь. Кстати, у тебя полиэтиленовая пленка есть?
– В рюкзаке, – Ефимов пнул ногой лежавшую под кустом «РРку» и, подхватив прислоненный к дереву автомат, поторопился с выполнением отданного указания.
Стремительно темнело, небо все плотнее и плотнее укутывали набегающие тучи.
– Каретников! – тихо окликнул Сергей спешно срезающего тонкие ветви орешника радиста. – Старших троек ко мне!
– Угу. – Тот с неохотой отложил в сторону уже очищенный от боковых веток прут и, передав нож тут же суетившемуся Гришину, отправился выполнять приказание. Спустя несколько минут старшие троек стояли перед командиром группы, готовые выслушать его указания. Дождик накрапывал уже сильнее, и всем не терпелось приступить к оборудованию дневок.
