Еда. Меня кормят?
Большой ломоть хлеба, рядом миска с прозрачной жидкостью,
остро пахнущая луком. Наклонившись над миской, я рассмотрела темные кусочки на
дне. Рядом лежали три белых клубня. Наверно, какие то овощи, только я не могла
понять какие.
На эти открытия мне понадобилось всего несколько секунд, но
в эти короткие мгновения мой желудок чуть не выпрыгнул через рот, пытаясь
дотянуться до еды.
Я вгрызлась в черную корочку. Явно здешней выпечки, хлеб был
из непросеянной муки, неочищенные крупинки и шелуха застревали в зубах. Мякоть
зернистая, но запах! М м м… Ничего вкуснее я в жизни не ела, даже божественное
крошево «Твинкиз» из хижины в пустыне с этим не сравнится. Челюсти работали,
как заведенные, и все равно не поспевали. После каждого глотка в животе урчало.
Впрочем, скоро выяснилось, что я переоценила свои возможности — отвыкший от
пищи желудок реагировал слишком болезненно.
Не обращая внимания на дискомфорт, я принялась за жидкость,
которая оказалась супом. Суп пошел легче. Не считая лукового запаха, вкус был
мягким, зеленые кусочки на дне — нежными и мясистыми. Я выхлебала все до
последней капли, жалея, что нет добавки, и чуть не вылизала миску, чтобы ничего
не пропало. Белые овощи оказались волокнистыми и пресными на вкус — какие то
коренья, не столь питательные, как суп, и не столь вкусные, как хлеб, но за
неимением лучшего вполне сошли. Я не наелась, даже не утолила голод — и,
наверное, сжевала бы поднос, если бы не опасалась обломать зубы.
Лишь когда я доела, до меня вдруг дошло, что меня не должны
кормить. Разве что Джаред проиграл, уступил меня доктору… Но тогда почему
Джаред меня охраняет?
Я оттолкнула пустой поднос, и он со скрежетом проехал по
полу. Я съежилась, вжалась в стенку каменного пузыря, дожидаясь, пока поднос
заберут. В этот раз Джаред даже не взглянул на меня.
— Спасибо, — шепнула я. Он, разумеется, не ответил, даже
бровью не повел. На этот раз и рукав рубашки скрылся, но я не сомневалась:
Джаред у входа.
«Поверить не могу, что он поднял на меня руку», — изумленно
думала Мелани. Она до сих пор была под впечатлением, а вот я ни капельки не
удивилась. Ударил, и ладно — хорошо хоть не убил…
«Куда ты делась? — спросила я. — Заварила кашу, а сама в
кусты… Некрасиво».
Она пропустила мое замечание мимо ушей.
«А я то думала, он не сможет. Что бы ни случилось. Я бы ни
за что не смогла».
«Еще как смогла бы. Если бы он пришел к тебе с отражающими
зрачками, ты бы поступила так же. Люди по природе своей агрессивны». — Я
вспомнила, как когда то она мечтала задушить Искательницу. Казалось, с тех пор
пролетели месяцы, хотя на самом деле прошло всего лишь несколько дней. Странно…
Непонятно, как за столь короткий срок я умудрилась так вляпаться.
Мелани попыталась быть честной с собой.
«Нет, не смогла бы. Только не Джареда… и не Джейми… Я не
могла бы причинить Джейми вред, даже если он…» — Она запнулась, отказываясь
думать о подобном исходе.
Она говорила правду. Даже если бы наш Джейми стал кем то или
чем то еще, ни у одной из нас не поднялась бы рука…
«Это другое. Материнское. Трезвый расчет тут бессилен.
Слишком много эмоций».
«Материнство — эмоциональное состояние. Даже для вас, Душ».
Я промолчала.
«Как думаешь, что теперь будет?»
«Ты же у нас эксперт по людям, — напомнила я. — Кажется, все
довольно скверно. С чего бы им так стараться поставить нас на ноги? На ум
приходит лишь одна причина…»
Запечатленные в памяти подробности зверств из истории
человечества перемешались со статьями старой газеты, найденной накануне. Огонь
— одна из самых страшных пыток. Когда то давно Мелани случайно обожгла правую
ладонь, схватившись за раскаленную сковороду. Я помнила страшную боль ожога —
внезапную, острую, всепоглощающую. Но тот ожог был случайным — быстро приложили
лед, компрессы, смазали лекарством. А каково придется, если боль будут
причинять умышленно, продлевая и растягивая пытку…
Мне еще не доводилось жить на планете, где происходили бы
подобные жестокости, пусть даже до появления Душ. Безусловно, в этом мире
смешалось все самое возвышенное и самое низкое — самые удивительные чувства… и
самые низменные пороки, самые мрачные злодеяния. Вероятно, это закономерно: без
минусов не существует плюсов, без горя — радости. Станут ли Души исключением из
этого правила? Получится ли у них использовать светлые стороны этого мира,
поборов темные?
«Я… Когда он тебя ударил, я кое что почувствовала», —
отвлекла меня Мелани. Она говорила медленно, выдавливая слова, словно через
силу.
«Представь себе, я тоже. — Удивительно, как просто мне
давался сарказм после долгого общения с Мелани. — Рука у него тяжелая, не
спорю».
«Яо другом. Мне… — Она надолго умолкла, а затем выпалила на
одном дыхании: — Я думала, что наши чувства к Джареду… они, ну… исходят от меня.
Мне казалось… я могу их контролировать».
Мысли, которые стояли за ее словами, были яснее слов.
«Ты считала, что тебе удалось привести меня сюда по твоему
желанию. Что ты управляешь мной, а не наоборот. — Я старалась подавить досаду.
— Тебе казалось, ты можешь мной манипулировать».
«Да. — Голос ее был печален, но не оттого, что я огорчилась:
она не хотела признавать свою ошибку. — А на самом деле…»
Я слушала.
Слова опять полились потоком: «Ты тоже любишь его, но не
так, как люблю я. Иначе. Пока он был далеко, я не замечала, и только когда ты
впервые его увидела… Как же так? Как трехдюймовый червяк мог влюбиться в
человека?»
«Червяк?»
«Прости. Ну, эти ваши… конечности…» «Не совсем. Это скорее
антенны. И в распрямленном состоянии они куда длинней трех дюймов». «Но ты же
не человек».
«У меня человеческое тело. Пока я в нем, я человек. Если бы не
твои воспоминания о Джареде… Ты сама во всем виновата».
Она задумалась. Ей не понравилась эта мысль.
«Значит, если бы ты поехала в Тусон, в новом теле ты бы его
разлюбила?»
«Мне очень, очень хочется в это верить».
Ни меня, ни ее не устраивал подобный ответ. Я уткнулась
лицом в колени. Мелани сменила тему.
«По крайней мере, я спокойна за Джейми. Я знала, что с
Джаредом он будет в безопасности… Вот бы его увидеть…»
«Я об этом даже не заикнусь!» — Меня затрясло, когда я
представила, какой ответ последует на подобную просьбу.
