— Да, видно плохо ты мои уроки усвоил!
Мы отпрянули друг от друга. Джейми вскочил на ноги, а я
сжалась у стены.
Джеб наклонился и поднял с пола ружье, о котором мы оба
забыли.
— За оружием надо приглядывать, Джейми. — Голос Джеба звучал
мягко, сглаживая укор. Старик взъерошил лохматую шевелюру Джейми.
Джейми отдернул голову и залился краской.
— Прости, — пробормотал он, развернулся, словно собираясь
убежать, и вдруг остановился и посмотрел на меня. — Я не знаю, как тебя зовут.
— Меня называли Странницей, — прошептала я.
— Странницей? Я кивнула.
Он кивнул и зашагал прочь, красный от смущения.
Едва лишь Джейми скрылся из виду, Джеб оперся о камень и
опустился на пол у стены. Как и Джейми, ружье он держал на коленях.
— Интересное тебе дали имя… — К Джебу, похоже, вернулось
словоохотливое настроение. — Может, как нибудь расскажешь, почему тебя так
назвали? Интересно же. Только вот звучит имя длинновато, тебе не кажется?
Странница…
Я уставилась на него.
— Ты не против, если я буду называть тебя коротко: Анни?
Произносится легче.
На этот раз он ждал ответа. Я пожала плечами. «Детка» или
другие странные человеческие словечки — какая разница? Лишь бы не хулили.
— Ну что же, Анни… — Джеб улыбнулся, довольный своей
придумкой. — Приятно, что мы поняли друг друга. Как старые друзья.
Он снова широко, от уха до уха, улыбнулся; я не удержалась и
улыбнулась в ответ, хотя улыбка у меня вышла не радостная, а вымученная — ведь
Джеб считался моим врагом. Вдобавок, скорее всего, он выжил из ума. Но он был
моим другом. Разумеется, он меня убил бы, если бы понадобилось, но без всякого
удовольствия. А разве можно требовать большего от друга человека?
Глава 22
Перелом
Джеб закинул руки за голову и с задумчивым видом уставился в
темный потолок. Его словоохотливое настроение не исчезло.
— Знаешь, я долго старался представить себе, каково это —
быть схваченным. Я не раз видел, как вы нас ловите, несколько раз даже чуть сам
не попался. Вот я и задумался, на что это похоже. Как полагаешь, когда в твою
голову лезут, оно больно? Между прочим, я видел, как это делается.
Я раскрыла глаза от удивления, а он и бровью не повел.
— Похоже, все вы используете какое то обезболивающее — хотя
это пока всего лишь догадки. От боли никто не кричит, так что вряд ли
применяются пытки. — Я поморщилась. Пытки. Нет, пытки — это по человеческой
части. — Интересные вещи ты тут мальцу рассказывала.
Я напряглась, а он вдруг тихо рассмеялся.
— Ну да, я все слышал. Подслушивал, признаюсь. Прощения не
прошу, потому что это был отличный рассказ, к тому же мне ты ни за что бы не
открылась, а вот Джейми — другое дело. Меня аж зацепило: и про Летучих мышей, и
про Водоросли, и про Пауков. Наводит на мысли. Всегда зачитывался безумными
историями про внеземную жизнь, научной фантастикой и всяким таким. Прямо
взахлеб читал. А этот малец, он как я, — все книги по два, три раза перечитал.
Ему твой рассказ только в радость. Да и мне тоже. У тебя талант.
Я потупила взгляд, чувствуя, как смягчаюсь, теряю
бдительность. Я повелась на лесть, как и любой другой в этом уязвимом для
эмоций теле.
— Все думают, что ты нас выслеживала, чтобы сдать Ищейкам.
Меня всю передернуло от этого слова. Челюсть свело, я
прикусила язык. Во рту появился вкус крови.
— А зачем еще? — продолжил он, притворившись, что не заметил
моей реакции. — Только сдается мне, они стали жертвами стереотипа. Я один
любопытствую… ну сама посуди, что за странный план: пуститься в странствие по
пустыне без плана, без карты, без подмоги? — Он усмехнулся. — Странствия — вот
что по твоей части, верно, Анни?
Он наклонился и подтолкнул меня локтем в бок. Я уставилась в
пол, нерешительно поглядывая на Джеба. Он рассмеялся.
— На мой взгляд, твой маршрут пролегал в двух шагах от
самоубийства. Тебе, должно быть, знакомы методы Ищеек? Так вот, ничего общего с
ними я не увидел. Если рассуждать здраво, мыслить логически… Итак, у тебя не
было ни прикрытия, ни способа вернуться. Значит, ты преследовала иную цель. С
тех пор как ты сюда попала, ты не отличалась разговорчивостью, только с мальцом
и пообщалась, но я слушал, что ты говорила, и сделал кое какие выводы. Полагаю,
ты пошла на заведомую гибель, потому что помешалась на поисках этого мальчика и
Джареда.
Я закрыла глаза.
— Только вот с чего бы? — спросил Джеб, как бы размышляя в
ожидании моего ответа. — Значит, вот как я это себе представляю: или ты и
впрямь отличная актриса — супер Ищейка, какая то новая порода, хитрее прежней,
— с неким хитроумным планом, который мне не постичь, или ты не играешь. Первый
вариант как то не вяжется с твоими поступками, и я отказываюсь в него верить. А
вот если ты не играешь… — Он помолчал. — Я давно слежу за вашим братом. И все
время ждал, когда же они изменятся, ну, когда перестанут изображать из себя
людей, потому что играть то уже было не для кого. Я все следил и ждал, а они
продолжали вести себя, как люди. Оставались в прежних семьях, в солнечные дни
выезжали на природу, сажали цветы, рисовали картины и так далее, вплоть до
мелочей. Я все гадал, а не очеловечились ли вы, не повлияли ли мы на вас, в
конечном итоге.
Он подождал, давая мне возможность ответить. Я молчала.
— Несколько лет назад я увидел кое что, что меня потрясло.
Пожилые мужчина и женщина — ну, или, скорее, тела пожилых мужчины и женщины.
Прожили вместе так долго, что обручальные кольца почти вросли в кожу. Они
держались за руки, и он поцеловал ее в щеку, а она залилась краской, словно под
всеми этими морщинами пряталась юная девушка. И тогда мне пришло в голову: вы
чувствуете то же самое, что и люди, потому что вы больше не кукольники,
управляющие марионетками, вы стали нами.
— Да, — прошептала я. — У нас те же чувства. Человеческие
чувства. Надежда, боль, любовь.
— Значит, если ты не играешь… что ж, тогда я уверен, что ты
любишь их обоих. Ты, Анни. Не просто тело Мела ни, а ты сама.
Я уронила голову на руки. Этот жест был равносилен
признанию, но мне уже было все равно — сил держать это в себе не осталось.
— Значит, я угадал. Но все таки интересно, что стало с моей
племянницей? Что с ней произошло, что грозит мне? Если кого то засовывают тебе
в голову, куда деваешься ты сам?… Исчезаешь? Пропадаешь безвозвратно? Это
похоже на смерть? Или на сон? Ощущаешь ли внешний контроль? И ощущает ли твое
присутствие новый хозяин? А может, ты сидишь, запертый в собственном теле, и
заходишься в беззвучном крике?
