«Я не знаю». — Мелани разрывалась между стремлением быть
объективной и желанием видеть Джареда. «Знаешь, это безумие».
«Ты ведь тоже хочешь его видеть, а вот это уже точно
безумие».
— Ладно, Джейми, — согласилась я. — Только пообещай, что не
расстроишься, если все будет не так, как раньше, договорились? Если кто то
некрасиво себя поведет… Главное — будь готов ко всему.
— Все будет хорошо, вот увидишь.
Я послушно брела за ним по темному туннелю; он так и не
выпустил мою руку. Мы вошли в большую пещеру, и я приготовилась к худшему: люди
могли отреагировать на мое появление как угодно. Кто знает, о чем они говорили,
пока я спала?
Огород был безлюден, хотя на утреннем небе вовсю светило
солнце, которое отражалось в сотнях зеркал и мгновенно меня ослепило.
Джейми не обратил внимания на пустующую пещеру. Его взгляд
был прикован к моему лицу. Свет упал мне на щеку.
— Ой! — охнул Джейми. — Как ты? Больно, да?
Я легонько коснулась лица: кровь запеклась вместе с
песчинками шершавой коркой. От прикосновения щека заныла.
— Ничего страшного, — прошептала я. От вида пустой пещеры
мне стало не по себе — хотелось говорить тише. — Где все?
Джейми пожал плечами, по прежнему всматриваясь в мое лицо.
— Заняты, наверное, — ответил он, не понижая голоса. Я
вспомнила прошлую ночь и нахмурилась: интересно, что это за тайна, о которой он
не хочет мне говорить?
«Как думаешь, о чем он умалчивает?»
«Анни, я знаю не больше твоего».
«Ты человек. Где ваша хваленая интуиция?»
«Интуиция? Интуиция мне подсказывает, что мы не так хорошо
знаем это место, как нам казалось», — заявила Мелани.
Мы прислушались к зловещей тишине. Из ведущего в кухню
коридора послышался привычный обеденный шум. Я с облегчением вздохнула: не то
чтобы я по кому то соскучилась — разумеется, не считая болезненного желания
увидеть Джареда, — просто от меня что то пытались утаить, и безлюдные туннели
навевали тревогу.
Кухня была полупуста — непривычно для утренних часов.
Впрочем, я не обратила на это внимания: манящий запах, доносившийся из каменной
печи, лишал способности мыслить.
— О о! — воскликнул Джейми. — Яичница! Мальчик устремился
вперед, и я охотно направилась за ним. Едва сдерживая урчание в животах, мы
почти бегом направились к стойке у печи. На раздаче с пластиковым черпаком в
руке стояла мамаша Люсина. Обычно за завтраком было самообслуживание, только
вот обычно и завтрак состоял из простого хлеба.
Люсина поглядела на Джейми и сказала:
— Раньше надо было приходить, вкуснее было.
— Все равно вкуснотища, — с воодушевлением возразил Джейми.
— Все уже позавтракали?
— Почти все. Кажется, один поднос отнесли доку и остальным…
— Люсина осеклась и впервые посмотрела на меня, а следом за ней на меня
посмотрел и Джейми.
На лице Люсины мелькнуло какое то выражение, но слишком
быстро сменилось другим: она заметила отметины на моем лице.
— Много там осталось? — Воодушевление Джейми прозвучало чуть
наигранно.
Люсина склонилась над печью и с усилием вытянула
металлический противень с раскаленных камней, зацепив его чашкой черпака.
— Сколько ты хочешь, Джейми? Тут полно, — сказала она, не
оборачиваясь.
— Представь, что я Кайл, — хихикнул он.
— Порция для большого дяди Кайла, — сказала Люси на, почему
то грустно улыбаясь.
Она до краев и даже с горкой наполнила одну из суповых мисок
чуть жестковатым омлетом и вручила миску Джейми.
А потом Люсина снова на меня посмотрела, и я поняла, что
означает этот взгляд.
— Давай сядем вон там, Джейми, — сказала я, увлекая его
подальше от стойки.
Он удивленно на меня уставился.
— А ты что, не будешь?
— Нет. Все… — Я хотела было добавить «хорошо», но мой
желудок предательски заурчал.
— Анни? — Джейми посмотрел на меня и перевел взгляд на
Люсину, которая стояла, скрестив на груди руки.
— Я хлеба поем, — пробормотала я, пытаясь увести его от
стойки.
— Нет. Люсина, в чем дело? — Джейми выжидающе смотрел на
нее.
Она не пошевелилась.
— Давай ка я тебя сменю. — Джейми насупился, сжал губы в
упрямую линию.
Люсина пожала плечами, положила черпак на каменную стойку и
медленно отошла, не удостоив меня взглядом.
— Джейми, — торопливо забормотала я. — Это же не для меня
еда. Джаред и остальные рисковали жизнью не для того, чтобы я тут шиковала. Мне
вполне достаточно хлеба.
— Анни, не глупи, — сказал Джейми. — Теперь ты живешь здесь,
как и все мы. Никто же не возмущается, когда ты стираешь белье и печешь хлеб. И
потом, яичница все равно скоро испортится. Если ты не съешь, ее просто выкинут.
Казалось, взгляды всех присутствующих буравили мне спину.
— Кое кого это вполне устроит, — сказала я совсем тихо,
чтобы услышал только Джейми.
— Даже не думай. — Джейми перескочил через стойку, наполнил
омлетом вторую миску и подтолкнул ее ко мне. — И чтобы до последней ложки все
съела, — решительно заявил он.
От одного взгляда на миску рот наполнился слюной, но я
отодвинула яичницу в сторону и сложила руки на груди.
— Ладно. — Джейми нахмурился, отшвырнул свою миску через
весь стол и сложил руки на груди. — Раз ты не ешь, я тоже не буду. — Его живот
ответил громким ворчанием.
С минуту мы смотрели друг на друга. От аппетитного запаха в
животах у нас дружно урчало. Джейми то и дело поглядывал на еду краешком глаза…
и столько тоски и желания было в его взгляде, что в конце концов я не выдержала
и сдалась.
— Будь по твоему! — Я пододвинула обратно его миску, а за
ней и свою. Джейми дождался, пока я съем первый кусок, и лишь затем приступил к
своей порции. Я ощутила вкус яиц на языке и едва не застонала. Конечно, мне доводилось
есть вещи повкуснее остывшего жестковатого омлета, но в то мгновение я так не
думала — тело жило настоящим.
Реакция Джейми мало отличалась от моей. Он шустро налег на
еду и с дикой скоростью метал в рот омлет. На дыхание времени у мальчика не
оставалось, и мне пришлось следить, чтобы он чего доброго не поперхнулся. Сама
я жевала медленнее, надеясь, что смогу убедить его доесть мою порцию, после
того как он умнет свою.
