— То есть, минут двадцать?
— Да, наверное.
Тем временем Джеб поставил свой собственный диагноз: он
подошел к лежащему в беспамятстве Кайлу и выплеснул воду из бутылки в лицо
здоровяка.
— Джеб! — укоризненно воскликнул док.
Кайл что то промямлил, моргнул и слабо застонал.
— Что… Куда она делась? — Он приподнялся на локтях,
огляделся. — Пол… шатается…
Звук его голоса заставил меня вцепиться в края кровати. Меня
охватила паника, нога заныла. Сумею ли я уковылять? Разве что медленно…
— Не волнуйся, — пробормотал кто то. Нет, не кто то — этот
голос я узнала бы из тысячи.
Джаред встал между моей койкой и Кайлом, устремив взгляд на
здоровяка. Кайл затряс головой и застонал.
— Ты в безопасности, — негромко произнес Джаред, не глядя на
меня. — Не бойся.
Я вздохнула.
Мелани хотелось до него дотронуться. Его рука лежала на краю
койки, совсем рядом с моей.
«Не надо, — обратилась я к ней. — У меня и так лицо болит».
«Он тебя не ударит».
«Это ты так думаешь. А проверять мне».
Мелани вздохнула; она изнывала от желания прильнуть к
Джареду. К сожалению, в этом вопросе наши желания совпадали.
«Дай ему время, — взмолилась я. — Пусть привыкнет. Вот
увидишь, рано или поздно он поверит». Она снова вздохнула.
— А, черт! — проворчал Кайл. Из под локтя Джареда на меня
неотрывно смотрели светлые глаза. — Так и не свалилась! — пожаловался он.
Глава 34
Погребение
Джаред метнулся вперед, и его кулак смачно врезался Кайлу в
лицо.
Глаза Кайла закатились, рот обмяк. В лазарете воцарилась
тишина.
— Гм, с медицинской точки зрения пациенту вряд ли показано
подобное обращение, — сказал док.
— Зато мне полегчало, — угрюмо буркнул Джаред.
— Что ж, пожалуй, несколько минут без сознания ему не
повредят. — С легкой улыбкой док заглянул под веки Кайла, проверил пульс.
— Что случилось? — прошептал Уэс у меня над ухом.
— Кайл пытался убить тварь, — опередил меня Джа ред. — Что и
следовало ожидать…
— Не пытался, — пробормотала я.
Уэс вопросительно взглянул на Джареда.
— Похоже, наша тварь альтруистка. Ей проще пожертвовать
собой, чем солгать, — отметил Джаред.
— Сколько можно? — возмутилась я. Мое терпение иссякло.
Хотелось спать, нога нещадно болела, голова — и того хуже. При каждом вздохе
щеку саднило. С некоторым удивлением я осознала, что злюсь, злюсь по
настоящему. — Дальше я терпеть не намерена!
Джаред и Уэс в изумлении уставились на меня. Я не видела
остальных, но не сомневалась, что и они растерялись. Разве что Джеб, мастерски
владевший собой, сохранил невозмутимость.
— Я женщина, — заявила я. — И мне не нравится, когда меня
называют «тварью».
Джаред удивленно заморгал, но затем его лицо снова
ожесточилось.
— Из за тела, которое ты занимаешь? Уэс осуждающе на него
посмотрел.
— Из за меня, — прошипела я.
— Кто это определил?
— Вы, люди, и определили. Я отношусь к тем представителям
моего вида, что производят на свет потомство. Так понятнее?
Как я его! Я почти гордилась собой.
«Имеешь полное право, — подтвердила Мелани. — Он ошибается и
к тому же ведет себя по свински». «Спасибо».
«Междунами, девочками».
Джаред умолк, подыскивая достойный ответ.
— Ты никогда раньше не рассказывала, — пробормотал Уэс. —
Как это происходит? — Смуглое лицо Уэса зарделось, словно он только сейчас
осознал, что задал вопрос вслух. — Можешь не отвечать, если я спросил о чем то неприличном.
Я рассмеялась. Настроение скакало без причины. «Совсем ку
ку», как сказала бы Мелани.
— Да нет… ничего такого. В отличие от вас, у нашего вида не
существует никаких изощрений и сложностей в этом вопросе. — Я снова засмеялась
и покраснела от смущения. Совсем недавно мне самой пришлось столкнуться с этими
«сложностями».
«Не забивай голову пошлостями». «Это твоя голова», —
напомнила я ей.
— И?… — спросил Уэс. Я вздохнула.
— Лишь немногие из нас становятся… Матерями. Не Матерями
даже. Так нас называют, но это лишь потенциал… — От одной мысли я протрезвела.
Матерей, выживших Матерей, больше не осталось, только воспоминания о них…
— И у тебя есть потенциал? — холодно спросил Джаред.
Остальные внимательно слушали. Даже док прервался, убрав ухо от груди Кайла.
Я не ответила на вопрос.
— Мы… чем то похожи на ваших пчел или муравьев: много
бесполых членов семьи и одна матка…
— Матка? — повторил Уэс, глядя на меня со странным
выражением.
— Не совсем. Но на каждые пять, десять тысяч представителей
моего вида приходится одна Мать. Иногда меньше. Не существует четких правил.
— А сколько трутней? — поинтересовался Уэс.
— Нет никаких трутней. Нет, говорю же, все намного проще.
Они ждали объяснений. Я сглотнула. Не нужно было поднимать
эту тему. Мне больше не хотелось говорить. Пусть бы Джаред и дальше называл
меня «тварью», что с того?
Они ждали. Ну вот, сама виновата. Я насупилась и продолжила.
— Матери… делятся. Каждая… клетка, думаю, вы назовете ее
так, хотя наше строение отличается от вашего, становится новой Душой. Каждая
новая Душа несет в себе частичку материнской памяти, часть ее.
— Сколько клеток? — спросил заинтересовавшийся док. —
Сколько детей?
Я пожала плечами.
— Около миллиона.
Глаза слушателей расширились, в них мелькнул испуг. Уэс
отодвинулся, и меня это задело. Док присвистнул. Он единственный ждал
продолжения. На лицах Аарона и Энди отразилась тревога: они не присутствовали
на моих уроках и никогда не слышали, чтобы я так много говорила.
— Как происходит деление? Что для этого требуется? —
спросилдок.
