Секундной паузы оказалось достаточно, чтобы терзаемый болью, оглушенный непониманием происходящего Батырбеков получил еще один удар в пах. Новая боль вспышкой света разлилась по телу, озарив его разум прозрением: все кончилось. Рассвета не будет. Бездна смерти разверзлась под ногами Батырбекова со всей ее неотвратимостью. И ничего не сделать. Ничего… Даже закрыв глаза, не уйти от неминуемого.
— Не уйти, — твердил стучавший где-то в бесконечном пространстве пулемет.
— Не уйти, — пропела оказавшаяся совсем рядом рикошетная пуля.
— Не уйти, — шумели в кронах деревья.
«Не уйти», — обреченно согласился Хаким.
— Где… находятся… обнаруженные тобой ракеты? Место, живо!
Палец Батырбекова сдавило словно клещами, кость треснула, распахнувшийся для крика рот тут же оказался заткнут ударом кулака. Хаким сдавленно застонал.
— Местонахождение ракетной базы, живо! — повторил свое требование Сохатый. Боевик взвыл, но не от боли, от ужаса, склонившийся над ним человек казался джинном-демоном, исчадием бездны — иблисом.
— Село …но, в лесу…
— Точнее! — стальные пальцы вонзились в ямку над изгибом ключицы.
— Шесть километров к северу.
— Точнее! — новый удар боли.
— Азимут, я ходил по азимуту, триста сорок пять градусов от центра села. — И словно упреждая дальнейшие вопросы: — Обрыв реки, вход у обрыва. А-а-а, — крик, оборванный на полуноте, выбитый зуб со сгустком крови упал на землю.
— Хорошо. — Сохатый одобрительно покачал головой. — Теперь имя человека офицера-ракетчика, живо!
— Я, я, я… — Хаким мелко-мелко задрожал, испортил воздух, окончательно повис на удерживающей руке своего истязателя.
— Я не намерен ждать! — удар чем-то металлическим в коленную чашечку едва не выбил последние искры сознания из Хакима.
— Я не знаю!
Новый удар.
— Врешь!
— Я не знаю, я не знаю! — Батырбеков, едва не визжа, вырвался из руки Сохатого, упал на одно колено, кинулся в ноги мучителю. — Верно говорю, мамой клянусь!
— Имя? — Сохатый опрокинул Хакима навзничь, стал коленом на грудь.
— Не знаю! — некогда беспощадный и гордый, главарь банды рыдал, обливаясь слезами, слезы и кровь смешивались.
— Врешь! — и новая порция боли.
— Я не знаю! — Хаким захлебывался кровью. — Бузджигит знает, Бузджигит, мой помощник. Он занимался, он. Он его нашел. Он ездил. Я не запомнил. Зачем мне? Аллахом клянусь!
— Бузджигит Абидов? — Сохатый сделал вид, что задумался. Привести его и спросить. — О том, что его заместитель мертв, главарю банды известно не было?
— Да, его спросить, он скажет… не бей больше… больно…
«Что ж, — подумалось склонившемуся над боевиком Сохатому, — раскрутить этого говнодава получилось в секунды». Жаль, не удалось получить имя согласившегося на них работать офицера. Хаким, обливаясь слезами и кровью, поклялся Аллахом, что имя знает его помощник. Жаль, что его помощник столь некстати оказался убит. А этот все твердит, что не знает… И это незнание, даже под угрозой боли и смерти, как нельзя больше доказывает его искренность. Мог бы и соврать. Долго ли придумать чужое имя? Действительно, придумать легче легкого.
— Хрен с ним! — ругнулся Сохатый, имея в виду имя предателя-ракетчика. «Кто он, где он? Столь ли это важно, когда известно местонахождение объекта? Без ракет он ноль…»
Смерть Батырбекова была легкой.
Сохатый вытер пальцы о листву дерева. Сплюнул на скорчившийся под ногами труп. Весь допрос отнял несколько минут. В стороне базы звучали хаотичные выстрелы, доносились выкрики — еще не совсем пришедшие в себя боевики разбирались в случившемся. Медлить нельзя. Пока «чехи» находились в смятении, следовало уходить. Уходить одному, не дожидаясь группы. Скоро боевики начнут преследование. Идти группой — значит рисковать. Одному легче затеряться.
Андрей Викторович поднял взгляд на мелькнувшую в прорехе облаков звездочку. Скоро начнет светать. Если прогноз верен, к десяти утра облака рассеются. Он вызовет вертолет. Куда идти — особого значения не имело, лишь бы подальше от базы, от возможного преследования. Тем не менее он вынул из кармана компас, взглянул на сверкнувшую фосфором стрелку и уверенно двинулся на северо-запад.
— Степаныч, отзовись, отзовись, Степаныч! — загремел в его ухе голос Синицына.
В ответ Сохатый только хмыкнул. Он не мог откликнуться при всем желании. На карту поставлена судьба мира.
— Мы идем на базу! — микрофон донес голос прапорщика.
— Мы вас прикроем! — подтвердил его решение командир группы.
«Это хорошо, даже очень хорошо! — Андрей Викторович довольно улыбнулся. — Они отвлекут на себя внимание и на какое-то время удержат „чехов“ на базе. Пока закончится бой — я буду уже далеко. А пятнадцать спецов за мир во всем мире — не такой уж плохой счет!» — решил Сохатый, и его улыбка превратилась в ухмылку. Теперь он находился достаточно далеко от «чеховской» базы, чтобы суметь оторваться от любого преследования. Можно было попытаться спасти спецназовцев, сообщив, что он вне опасности, но в выполнении столь ответственной задачи Андрей Викторович предпочитал обойтись без лишнего риска.
Выстрелы за его спиной слились в сплошной перестук. Не замедляя шага, Сохатый резким движением сорвал с себя гарнитуру и вместе с радиостанцией швырнул в гущу кустарников. Теперь ничто не могло остановить его движения вперед. Небо на востоке начало наполняться светом. Далеко-далеко завыли волки…
Солнце прорезало тьму облаков и заиграло на влажных от утренней росы листьях. Поглядев на все увеличивающуюся прореху, Сохатый победно сжал кулаки. Стелющийся по кустам туман начал рассеиваться.
— Великолепно! — в порыве чувств он высказался вслух. Но уже в следующий миг привычно настороженно огляделся по сторонам. Не считая стаи кабанов, в полусотне метров беззаботно укладывающихся в лужу, вокруг никого не было. Не сбавляя шага, Сохатый свернул в гущу ореховых зарослей. Здесь он остановился и, усевшись на корточки, вытащил из бокового кармана телефон спутниковой связи. Не утруждаясь набором номера, нажал кнопку вызова.
— Да, — отозвался вызываемый абонент, и Андрей Викторович облегченно вздохнул.
— Задание выполнено. Данные по объекту сообщил «Лине», — доложил Сохатый. Упомянув «Лину», он дал понять, что координаты и другие данные о ракетном комплексе в закодированном виде уже передал в центр связи. — Жду эвакуации.
— Поздравляю. Считай, что за тобой уже вылетели! — пообещал абонент и отключился. После чего собеседник Сохатого, оказавшийся никем иным, как Константином Ивановичем Наумовым, поднял трубку прямого провода: — Сергей Николаевич, забирайте нашего друга. Он ждет.
— Все получилось? — как бы еще не веря в удачу, поинтересовался Зубов.
