— Двигаем, — распорядился Ефимов и ткнул пальцем в Прошкина. — Ты первый.
Людская цепь пришла в движение, сам же Ефимов остался на месте. Дождавшись, когда с ним поравнялся понуро бредущий пулеметчик, он пошел рядом.
— Я сдох, никуда не гожусь, да? — уныло протянул Федор, но Ефимов, ожидавший чего-то подобного, отрицательно помотал головой.
— Нормально все. Нормально, — заверил его прапорщик, попытался одобряюще улыбнуться и почувствовал, как из лопнувшей губы потекла кровь.
— Да какое там нормально!.. Я сдох, как сопляк, ведь так, да? — не унимался Боровиков и вдруг остановился, застыл неподвижно. — В горы я не гожусь?! Не потяну?
— Федя, успокойся. Все ты потянешь. — Ефимов знал, что физическая подготовка — это еще не все.
Он больше опасался того, что у Боровикова мог произойти психологический слом, поэтому постарался придать своим словам как можно больше убедительности.
— Но ведь я слабак… — не унимался Федор.
— Федя, поверь, это не так. Да, ты вымотался сильнее других, но не потому, что слабее, а по иным причинам.
Боровиков бросил угрюмый взгляд на Ефимова, но промолчал, а тот продолжил:
— Во-первых, у тебя не автомат, а «Печенег» — то еще чудо нашей военной промышленности. Он тяжелее ПКМ, и носить его неудобно до ужаса. Я сам как-то по Чечне пробовал таскать, руки отсохли. Но это не главное. У всех людей разное телосложение. Кто-то толстый, кто-то тощий. В разных условиях это может мешать или, наоборот, помогать. Например, люди с таким ростом, как у тебя, по определению будут с трудом переносить жару, — Ефимов окинул взглядом внушительную фигуру Федора. — И все потому, что сердцу тяжело справляться с такой массой перегретой крови. У тебя, Федя, банальный тепловой удар. Погода слишком жаркая, кровь не успевает остывать, сердце не справляется. Было бы попрохладнее, и все эти километражи для тебя — тьфу, ерунда. Сними бандану, под ней голова перегревается сильнее, надень кепку. Сразу станет легче. Сними, говорю. Я понимаю, что круто, но сделай так. Может, из-за банданы башка и перегрелась. Сейчас нормально пойдешь. Вот увидишь.
— Значит, в горах я потяну?
— А куда ты денешься? — Сергей усмехнулся, хлопнул пулеметчика по плечу и ускорил шаг, спеша догнать голову колонны.
Психотерапевтом он поработал, и, похоже, справился с этим. Теперь можно спокойно вести группу дальше, а там на карте намечалась речушка.
Предстоящее форсирование водной преграды нисколько не смущало заместителя командира группы. Главное, впереди — вода!
Вскоре показалась пойменная низина — редкие ольхи, трава выше человеческого роста, распаренная влага. Чем ближе к руслу, тем сильнее почва напитывалась влагой. Грязное месиво под ногами уверенно переходило в болотца. Вначале появились небольшие лужицы, отдельные бочаги, покрытые ряской. Постепенно все это водное царство сливалось в единую непролазную топь. В берцах хлюпало. В воздухе стоял запах застоявшейся, загнивающей тины.
Выбирая проход, Ефимов уже несколько раз проваливался, но не так уж и глубоко, чуть выше колен. Наконец разведчики обнаружили нечто похожее на заводь.
— Речка уже близко. — Прошкин облегченно выдохнул.
На подходе к пойме Ефимов приказал сократить дистанцию, и теперь старший сержант неотступно держался рядом с ним.
— Похоже на то, — согласился Сергей, прикидывая, не пора ли остановиться и наполнить водой опустошенные баклажки и фляги.
Но вокруг находилось слишком мало сухого пространства, да и вода в заливчике хоть и манила, но доверия к своей свежести не вызывала.
— Топаем! — Старший прапорщик махнул рукой, предлагая бойцам продолжить путь, и едва не рухнул, когда под ногой провалилась очередная кочка.
— Вот сволочь! — С трудом удержавшись на ногах, Ефимов обругал неизвестного зверька, прорывшего тут нору, и с еще большей осторожностью продолжил путь.
До речушки оказалось действительно недалеко. Что самое важное, у основного русла имелся вполне приличный кусок твердой почвы. Водная гладь речушки имела вид старого болота, уже ставший привычным. Поверхность покрывал сплошной ковер ярко-зеленой ряски, сама вода отличалась темно-торфяным цветом. Между тем течение присутствовало, что не могло не радовать.
— Двадцать минут перекусить. — Ефимов сбросил с плеч рюкзак, сел на притороченный к нему коврик и начал не спеша скидывать берцы.
— Тут в пяти метрах дерево поперек реки лежит, — сообщил Прошкин, резонно предположив, что прапорщик собирается перебираться на тот берег вплавь.
— Видел. Но понимаешь, Витя, все устали, а с оружием, с рюкзаком… — Ефимов тяжело вздохнул. — Чтобы не сорваться, надо эквилибристом быть. Ствол уронят, потом час искать будем.
— Но вода ледяная, — резонно заметил старший сержант, стащил рюкзак и кинул его под ноги. — Заболеть можно. Жара.
— Да все в воду и не полезут. Здесь не может быть глубоко. Несколько человек, кто позакаленнее, перенесут вещи и оружие, остальные перейдут по стволу дерева.
— Ну если так… — Видя, как Ефимов начал копаться в рюкзаке в поисках пластмассовых бутылок, Прошкин решил сделать то же самое.
Остальные разведчики, постепенно подтягивались к руслу и располагались на его берегу. Большинство сразу же устремлялось к воде.
Старший сержант Федор Боровиков сидел на рюкзаке, с унылым видом отламывал от сухой ветки небольшие палочки и бросал их в воду.
— Федя, ты почему не ешь? — Ефимов присел на корточки рядом с пулеметчиком.
— Не хочу, — ответил Боровиков, продолжая уныло пялиться на круги, разбегающиеся по воде.
— Зря.
— Я сдох, я сдох… — словно бы в пустоту пробормотал Федор.
– Федя, не занимайся херней. – Ефимов прервал самоистязания бойца нарочито грубо. – По такой жаре ты нормально шел. Вот смотри, мы к реке подошли, здесь прохладнее, тебе стало легче идти. Так ведь?
Федор непроизвольно кивнул.
— Сейчас свой карамультук сам потащишь.
— Ну да, я уже его взял.
— Так что не переживай, все в норме.
— Товарищ старший прапорщик, так мы на учения едем или на войну?
— Федя, не знаю, — ответил Ефимов совершенно искренне. — Вероятность того, что у нас будут и боевые выходы, велика, но не стопроцентная. Готовимся на войну, а там…
— Товарищ старший прапорщик, а часто на выходах бывают боестолкновения? — Федор повернулся и теперь смотрел Сергею прямо в глаза.
Ефимов усмехнулся.
— Федя, не торопись воевать. Если ты собираешься до пенсии служить в нашей части, то еще навоюешься досыта. Такого быть не может, чтобы пятнадцать лет подряд спецназ находился в бездействии.
— Да, навоюешься тут. — Эти слова звучали с какой-то затаенной детской обидой. — В Чечню опоздал, в Грузию не попал…
