Конкретного плана действий по проникновению на территорию вражеской части не было. Вариантов возможного развития событий существовало несколько. На случай, если придется проникать на территорию части под видом «своих», спецназовцы брали с собой несколько типов формы одежды.
Если по тем или иным причинам первый вариант представлялся невозможным, вступал в действие другой — скрытное проникновение. Для этого каждому разведчику выдали по новому маскировочному халату. Эти облегченные варианты «шаманов» отлично сливались с местностью района предстоящих действий, покрытой мелкой, выгоревшей на солнце растительностью. Так что сам процесс проникновения не должен был представлять собой особую трудность. Вот только как действовать дальше, оставалось загадкой.
— Разберемся по обстановке, — заверял Кострыкин, и Ефимов не собирался с ним спорить.
А что, собственно, еще оставалось, кроме как разбираться по обстановке? Скоротечно промелькнули дни и часы, отмеренные для подготовки групп к учебному выходу. Наступил день «Ч». Оружие получено, магазины с холостыми патронами распиханы по разгрузкам. Осталось надеть рюкзаки на плечи — и вперед.
— Михалыч! — окликнул Ефимова, находившегося с бойцами, ротный, выглянувший из своей палатки.
Старший прапорщик поднял голову и услышал:
— У старшины получи на себя и группника по два магазина с боевыми.
— Хорошо. — Сергей понимающе кивнул.
Боевые патроны, как же без них. Учения ученьями, а наглец, решивший покуситься на оружие, должен всегда получать свое.
Строевой смотр на этот раз проходил дольше. Персоны, проводившие его, докапывались до каждой мелочи. Начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения заметил, а командир потребовал, чтобы оружие соответствовало штату. Пришлось вскрывать оружейку, дополучать подствольники, ночную и дневную оптику, частично остававшуюся там. Последовал резонный вопрос, за каким чертом на ученьях в группе нужно шесть ночных прицелов, столько же ночных биноклей и четыре дневных. Ведь это все утяжеляет груз и лишает бойцов необходимой маневренности!
Помощник командира по работе с личным составом ответил так:
— А вы уверены, что это вам не пригодится?
— Уверены, — не стал молчать ротный.
— Уверены? — Замполит сурово смерил взглядом Кречетова, осмелившегося возражать, и решил привести крайний аргумент: — Да будет вам известно, товарищ капитан, что район учений собирается посетить сам президент! А если он попросит показать штатное оружие наших разведывательных групп, что мы ему скажем? Точнее, покажем? Одни автоматы? А ночная оптика?
— Да уж! Имеющуюся у нас ночную оптику лучше спрятать и никому не показывать. Засмеют! Техника образца надцатого года! — брякнул, не подумавши, начальник РАВ, но тут же устыдился своего высказывания и умолк.
— Теперь такие не носят, — попробовал перевести все в шутку начштаба, но номер не прошел.
Строй взволнованно загудел.
— Кончай базар! — рявкнул Серов, злым взглядом окидывая развеселившихся бойцов. — Скажут показать — покажете. Не ваша вина, что у нас техника на порядок отстала от западной. Главное, чтобы все соответствовало штату. — Он задумчиво опустил взгляд. — Даже хорошо, если прикажут показать. Посмотрят, и, может, что-то изменится. Хотя… — Начштаба махнул рукой, тем самым показывая степень своей веры в провозглашаемое перевооружение.
— Закончили?! — Поглядев на часы, комбат то ли попросил, то ли потребовал заканчивать осмотр, и без того затянувшийся.
— Так точно, — нестройно отозвались начальники различных служб.
— Командиры и заместители групп ко мне! — приказал комбат, видимо, собираясь отдать крайние указания. — Боевые патроны получили? — первым делом осведомился он, наверное, пропустив доклад начальника РАВ мимо ушей.
— Так точно, — отозвались группники.
— По два магазина, — добавил Кострыкин.
— Могли бы и побольше дать, — угрюмо заметил Ефимов. — Кавказ все-таки.
— Михалыч! — вмешался в разговор замполит, оказавшийся рядом. — Вам и так выдали в два раза больше, чем обычно.
— Спасибо! — не сдержался Ефимов.
Замполит хмыкнул, но промолчал. А комбат приступил к напутственному слову.
Наконец все закончилось. Группы, убывающие на учение, разделились на две неравные части. Большая взвалила на себя рюкзаки и побрела вниз, к колонне, ожидающей их появления. Теперь им предстояла многочасовая тряска в тесных кузовах грузовиков. Меньшая, в которую входила и группа лейтенанта Кострыкина, оставалась ждать своего часа. Этим группам предстоял вывод в тыл противника воздушным способом.
Ефимов, сидевший на рюкзаке, уже множество раз подумал, что предпочел бы многочасовую тряску в «Урале» короткому перелету на винтокрылой стрекозке. Увы, ему становилось тошно от одного воспоминания о былых полетах. С его вестибуляркой кульбиты, вытворяемые летунами, были ему противопоказаны. Но выбирать не приходилось.
Полет на низкой высоте, в ограниченном пространстве ущелья, навстречу петляющей реке — это нечто. Захватывает. Ефимов давно перестал материться, его мутило. Хотелось просто оттолкнуть пулеметчика и, не дожидаясь посадки, выпрыгнуть на камни, а еще лучше сигануть прямо в отрезвляюще холодную воду и лежать в неподвижности, полностью положившись на волю течения. Но любой путь когда-нибудь да заканчивается. «Ми-8» чуть набрал высоту, поднялся по хребту и завис, одним колесом почти касаясь склона, заросшего какими-то колючками.
— Пошел! — скомандовал Кострыкин, и бойцы начали один за другим покидать вертолетное чрево.
Иван выпрыгнул последним, отбежал подальше от винтов и рухнул на одно колено.
— У, сука! — зашипел он, даже сквозь наколенник почувствовав боль от соприкосновения с камнями, покрывавшими хребет.
Воздушные потоки, бьющие в спину, усилились. Винты набрали обороты, и «Ми-8», набирая скорость, поспешил на аэродром базирования. На сегодня его миссия оказалась выполнена.
— Уходим! — махнув рукой, потребовал Кострыкин, справедливо предполагая, что следует как можно скорее покинуть место высадки.
— Прошкин, пошел! — в свою очередь, скомандовал Ефимов, отсылая вперед головной разведывательный дозор, сам же оставаясь стоять на месте.
Начались учения. Старший прапорщик не собирался проявлять инициативу и водить группу сам. Он полностью отдавал бразды правления в другие руки. Поглядывая по сторонам, Ефимов дождался, когда мимо протопает Башмаков, идущий третьим, набрал дистанцию и пристроился у него в кильватере.
Двое суток ушло на преодоление расстояния, разделяющего место десантирования разведывательной группы Кострыкина и воинскую часть, действовавшую против нее в рамках проводимых учений.
На высоту 1837, отстоявшую от объекта в каких-то полутора километрах, спецназовцы взобрались к началу вечерних сумерек. Они подошли туда и, как говорится, забазировались. Прежде чем предпринимать какие-то дальнейшие действия, следовало хотя бы немного понаблюдать за противником, благо местность, где размещался военный городок, находилась значительно ниже, а времени до окончания выполнения задания оставалось вполне достаточно, более трех суток. Спецназовцы зарылись в камни и занялись одним из основных методов разведки — наблюдением.
