— Салман? — воскликнул боевик, неожиданно поднявшийся из тени, от стены.
Он, видимо, понял, что ошибся, сделал шаг назад, но поздно. Сергей нанес удар в правое подреберье. Нож еще шел вверх, а свободная рука прапорщика прижала противника к стене, одновременно закрыла ему рот, не давая крику ни малейшего шанса вырваться из глотки. Обоюдоострый клинок повернулся в ране, и последовал новый удар, теперь уже в солнечное сплетение.
Шамиль подскочил сбоку и не позволил умирающему боевику упасть. Левой рукой Ефимов подхватил оружие, соскользнувшее с плеча бандита. Воздух заполнился запахами крови, полупереваренной пищи и кала. Шамиль бережно опустил труп на пол. Ефимов проверил предохранитель, закинул автомат через плечо и поспешил дальше. Он именно спешил, словно чувствовал необходимость этого.
Легкий вскрик раздался за спиной старшего прапорщика, когда он оказался под ступенькой вышки. Боевик высунулся, выставил вперед ствол автомата и оказался на расстоянии удара. Сергей бил едва ли не в прыжке. Нож остался в теле. Выпущенное из рук оружие с грохотом ударилось о камни. Боевик захрипел, попятился назад, перегнулся через перила и упал на колючую проволоку.
— Вперед, живее! — Ефимов стянул с плеча автомат, отпихнул замешкавшегося Айдарова и влетел в караулку, освещенную электричеством.
Грохот разбудил боевиков, но они, еще не наученные горьким опытом, не спешили хватать оружие.
— Руки за голову! — возможно, излишне громко прокричал Ефимов, и за его спиной появился Шамиль.
Два ствола были направлены в вытянувшиеся бородатые морды.
— Всем лечь на пол!
Боевики молча повиновались.
— Руки за голову, я сказал!
Когда бандиты оказались на полу, Ефимов огляделся по сторонам, взял лом, стоявший в углу помещения, и начал методично, одного за другим, бить их в основание черепа. Двое последних догадались о своей участи и попытались вскочить на ноги, но удары лома оказались быстрее. Один из них, лежа на спине, еще стонал, в глазах застыла мольба. Лом поднялся и опустился еще два раза, чтобы наверняка.
Сергей бросил железяку и, старательно обходя кровь, направился к двери. Зубы его при этом сжались так, что начали крошиться. Странно, но он до сих пор не научился любить убивать. В другое время Ефимов, скорее всего, пощадил бы их, но на карте слишком много других жизней, чтобы оставлять у себя за спиной пятерку матерых бандитов. Шамиля била дрожь. Башмаков ввалился в помещение и тут же изверг из себя остатки обеда.
— Отблюешься, соберешь оружие и разгрузки. Шамиль поможет. — Ефимов не был уверен в том, что Айдаров, видевший все это своими глазами, сейчас был способен оказать какую-то помощь.
Похлопав бойца по плечу, прапорщик вышел в ночь.
— Олег, — окликнул он Зверева стоявшего на стреме. — Забираете боеприпасы и вниз. Чужие стволы можете бросить здесь.
Олег, оттирающий руки какой-то тряпкой, только кивнул. Ефимов направился к выходу.
Первый шаг сделан. Начало сражения они выиграли, но вместо радости Сергею отчего-то хотелось выть и плакать.
— Эй! — окликнул он Прошкина, который должен был находиться за забором.
— Здесь, — отозвался тот, и на душе у Ефимова стало теплее. — Все в порядке.
— Сейчас подойду! — сказал прапорщик почти в полный голос.
— Я на месте, — отозвался Виктор и зашуршал оберткой батончика.
Ефимов усмехнулся, заскрипел половицами настила, у калитки едва не споткнулся о тело, лежавшее на земле. Он нагнулся, сдернул влажную, липкую разгрузку, поднял автомат. Сергей отстегнул магазин, оттянув затвор, выщелкнул на ладонь патрон, загнанный в патронник, и двинулся дальше.
Прапорщик появился так тихо, что Виктор чуть не подавился остатками шоколадки. Его автомат, прямо как морда легавой, взявшей след, устремился вперед.
— Разожрался ты тут! — пошутил Ефимов, стараясь придать своему голосу непринужденность. — Сейчас ребята подойдут. — Ему неимоверно хотелось сесть, закрыть глаза. — Не подстрели с испугу.
— Это кто боится, я, что ли? — с шутливой обидой начал Прошкин.
Теперь, когда напряжение немного спало, начинала незаметно подкрадываться нервная эйфория.
— Бди! — потребовал заместитель командира группы, бросил под ноги Прошкина чужую разгрузку и двинулся вдоль забора дальше.
— Вы куда, товарищ прапорщик?
— На кудыкину гору! — Отвечать на вопрос он не хотел.
Бандит, свалившийся за ограждение, оказался мертв. Голова внизу, ноги на стене, выгнулись в сторону. Сергей нащупал рукоять, выдернул нож. Потом он расстегнул разгрузку, перевернул тяжелое тело, стащил ее, положил на камни и проверил карманы. В нагрудном лежали паспорт и, судя по форме, деньги, сложенные вдвое. Не бог весть какая пачка. Ефимов, не раздумывая, сунул купюры обратно. Не до них. Ни патронов, ни гранат по карманам не оказалось. Зацепив одним пальцем разгрузку, он вернулся к Виктору. Остальные разведчики еще не появлялись.
«Долго, — подумалось Ефимову. — Надо быстрее».
— Виктор, за мной! — приказал он вслух и начал спуск, чувствуя, как все сильнее и сильнее болят подошвы ног, наступающие на камни.
— Свои, свои! — заранее дважды проговорил он и, не услышав ответа, сказал уже громче: — Спите, суки?
— Свои! — Ефимов узнал голос Зудова.
— Сто сорок восемь караулов, блин! — В темноте не было видно, как старший прапорщик улыбался.
— Ну что там? — Рядом с Зудовым появилась тень командира группы.
— Все в норме. Сейчас подойдут остальные. Принесут боеприпасы. — Разгрузку, находившуюся в руках, точнее сказать, магазины, лежавшие в ней, Ефимов решил взять себе. — Где мой ствол?
— Вот он, товарищ старший прапорщик. — Зудов поднял оружие, приставленное к камню.
Ефимов схватил автомат, машинально проверил предохранитель.
— Всем переодеваться в камуфляжи, горки, у кого что есть. — Теперь, когда им предстояло действовать на открытой местности и в зданиях, «Шаманы» с развевающимися нитями только мешали бы.
А так издалека спецназовцы могут сойти и за своих. Загремели камнями Шамиль, Олег, Вовка.
— Тише, черти! — зашипел Ефимов и, словно опомнившись, позвал: — Радисты?
— Я, товарищ прапорщик! — Из темноты возник младший сержант Примаков.
— Дуйте наверх, попробуйте прокачать связь.
— Товарищ прапорщик! — парень сник. — Связи не будет. Только внутренняя.
— Почему? — спросил Ефимов, уже догадываясь о том, какой будет ответ.
— Антенна… — Примаков запнулся.
— Сломана, — подсказал прапорщик.
— Да.
— Когда? — Можно было бы еще спросить, кто, чтобы знать, кого убивать, но что толку?
