Вечером комбат проводил разбор «полётов». Если сказать, что он был в гневе, значит не сказать ничего. Он буквально рвал и метал. Досталось всем: и Шахмедзянову, и командиру роты майору Дедулину — проморгавшему «столь яркое дарование как товарищ Шахмедзянов», и заместителю командира роты капитану Сергею Зурскому, «не научившему товарища лейтенанта элементарным вещам». Наконец красноречие майора Хворова иссякло. Он решил, что пора заканчивать.
— Моё решение таково: не смогли подготовить командира и его группу на полигоне, будете ходить с группой сами. Капитан Зурский.
— Я.
— Следующее боевое задание идёшь с Шахмедзяновым.
— Есть, — Зурский мысленно выругался. И с Аликом, и с его бойцами он устал бороться ещё на полигоне. И всё дело было именно в командире группы. На занятиях, которые проводил с ними заместитель командира роты, бойцы вроде бы и слушали и старались, но стоило только ему уйти, как вся группа во главе с командиром забивалась в ближайшие кусты и дрыхла. Идти с этой действительно не подготовленной группой на боевое задание не хотелось. Но задачи, которые были возложены на этих бойцов, никто не отменял. «Ничего, — подумал Сергей, два-три раза на Б/З с ними схожу, а там жизнь заставит, всему и научатся. А если Алик будет мешать — рога пообломаю».
— Товарищи офицеры! — прервав его размышления, в сознание ворвался голос майора Солуба. Совещание было окончено.
— А у тебя что было? — Андрей подошёл к курившему около палатки старшему лейтенанту Ерохину, командиру группы с позывным «Серый».
— Да в принципе тоже ничего хорошего. Торопились. Мы же не знали, что «чехи» уже отходить начали. Вот в метрах двухстах от дороги на них и напоролись. Головняк зарубился на встречке. Пока развернулись, те уже смылись. Попробовал преследовать, но у них уж больно позиция удачная получалась. Встали. Я сразу же две тройки влево во фланг послал. А там подъём крутой. Пока поднялись… В общем, «чехи» ушли.
— Ясно, — Андрей вздохнул. Странно, но он даже завидовал. Надо же, первый выход и сразу боестолкновение. Везёт…
Глава вторая
Наёмники
Без комментариев…
— По оперативным сводкам, — комбат черканул ручкой в блокноте, и наконец-то поднял взгляд на сидевших за столом офицеров, — в А… районе орудует крупная банда боевиков, специализирующаяся на минной войне. Большую часть банды составляют наёмники и иностранные инструкторы по минно-подрывному делу. Координатором и руководителем их действий является не безызвестный господин Вольф Краузе — кличка Шайтан. С 1985 года принимал участие в действиях против наших войск, воевавших в Афганистане. В результате взрыва лишился обеих ног.
— Ни фига себе, как же он безногий по горам скачет? — не выдержал кто-то из офицеров, комбат недовольно покосился в его сторону и продолжил.
— Успел нарисоваться почти во всех конфликтах постсоветского пространства. С 1999года в Чечне. Специалист широкого профиля. Имеет собственных телохранителей-носильщиков. Наша задача обнаружить базу боевиков и уничтожить. Имеется значительная доля вероятности его тесного сотрудничества с западными спецслужбами. Вопросы есть?
Вопросы были.
— Разрешите, товарищ майор, — комбат утвердительно кивнул. — Имеются ли данные по предположительному нахождению банды? — лейтенант Соколов скользнул глазами по расстеленной на столе карте.
— Данные кое-какие есть, но район, в них указываемый, слишком обширен, чтобы рассматривать эти данные всёрьез. Придется применить метод последовательного осмотра местности. — Комбат позволил себе улыбку: — Одним словом, будем искать методом тыка.
— Как иголку в сене, — заметил сидевший в самом конце стола начальник инженерной службы отряда старший лейтенант Кривенский.
— А вот это как раз в корне неверно, — возразил ему комбат и, кажется, даже обрадовавшись его реплике, не стал одёргивать за столь явное нарушение субординации. — Предполагаемую местность можно условно разделить на тридцать шесть квадратов. Действовать предполагается шестью группами по три от каждой роты. Каждый боевой выход — это один-два тщательно, я повторяю, тщательно досмотренных квадрата. Работу начнём с местности, наиболее перспективной в части расположения баз. Я считаю, что действуя таким образом, мы сумеем завершить поиск в течении полутора-двух месяцев. И ещё раз напоминаю, товарищи офицеры, что минная обстановка в районах предстоящей работы сложная. Помимо минных полей, установленных федеральными войсками, местность плотно минирована боевиками, особенно это касается хребтов, троп и дорог. Хождение по тропам запрещаю категорически. Первый боевой выход у второй роты ориентировочно четырнадцатого. Ждём только прихода боевого распоряжения. Капитан Ковальчук.
— Я, — ротный второй роты поднялся со своего места. Комбат, продолжая говорить, махнул рукой «мол, сиди».
— Готовность групп в десять ноль-ноль тринадцатого. Предварительный смотр тринадцатого в шестнадцать тридцать. Всё, совещание закончено.
— Товарищи офицеры, — подав команду, заместитель комбата майор Солуб поднялся и принял стойку смирно.
Комбат собрал бумаги и покинул помещение.
— Товарищи офицеры, все свободны, — очередная команда как сигнал разойтись. Помещение наполнилось гулом голосов. Офицеры неспешно побрели к выходу.
Окруженный со всех сторон серо-зелёной маскировочной сеткой, Вольф Краузе сидел на туристическом коврике, расстеленном прямо на земле, и с задумчивым видом разглядывал армейскую карту. Карта как карта, она была бы совсем обычной, если бы не пометка, сделанная в нижнем углу простым карандашом и заламинированная скотчем. Край этот уже затрепался, но всё же на нем всё ещё можно было разобрать: командир шестой роты… Дальше буквы расплывались, но Вольфу не требовалось читать, что бы знать, кому раньше принадлежала эта карта. Он ненавидел этого человека, даже мёртвого. Это из-за него он вынужден был остаться в этой проклятой Ичкерии, самостийность которой уже стояла у него поперёк горла. Вольф чувствовал, как тиски вокруг боевиков сжимаются всё сильнее и сильнее. «Ещё одну зиму, а по весне надо делать ноги», — подумал Краузе, и бросив взгляд вниз, невольно усмехнулся. Вместо ног под камуфлированными штанинами виднелись короткие обрубки. «Шурави» — всплыло давно забытое слово. Как же он ненавидел советских, как радовался, когда раздувшийся пузырь СССР лопнул, разбросав вокруг себя жалкие осколки былого величия. Но Россия, проклятая Россия никуда не сгинула. И у неё всё еще оставался, пускай и ничтожно маленький, шанс на возрождение. Но Вольф воевал не за идею, не за ненависть. Рисковать своей шкурой ради таких эфемерных понятий он не стал бы никогда. Деньги — вот что являлось его мерилом собственных тягот и мучений. А свои муки он ценил высоко, весьма высоко. Ведь каждый прошедший его школу минёр ценился на вес золота. Он мог сделать буквально всё: от простого нажимного замыкателя до сложнейшего радиоуправляемого фугаса. Мог работать с картой, рассчитать заряд, маскировать мины на местности, определять вероятные пути движение противника. Даже просчитать рассуждения идущего по хребту русского разведчика.
