— Чи, — Андрей, поманив рукой зыркающего по сторонам сержанта, встал на ноги.
— Когда выходим? — приглушенный голос Царькова был едва слышен. — Не видно ни черта.
Соколов согласно кивнул и хмуро посмотрел на скрытый во влажной дымке лес.
— Как туман рассеется, так сразу и потопаем. А пока всем скажи: пусть завтракают. Минут сорок для этого, я думаю, ещё есть.
— Если не больше, — едва слышно пробормотал Царьков и, осторожно ступая, отправился выполнять приказание командира.
Когда Андрей махнул рукой «вперёд» и тяжело груженые разведчики начали медленное движение навстречу поднимающемуся над горизонтом солнцу, прошло не менее часа.
И снова был спуск вниз, и мелководный ручей, и подъем на очередной хребет, и движение по его плавным изгибам, потом почти строго на юг по склону, и снова спуск. Время шло, измеряемое не минутами и не часами, а шагами разведчиков и квадратами карты. Полквадрата — час, ещё полквадрата почти в обратную сторону — ещё час, потом снова по небольшой петле — ещё час и еще… Базы боевиков нигде не было.
— Привал, — скорее про себя, чем вслух сказал Соколов. Жестом руки остановив группу, он скинул рюкзак и осторожно опустил его на землю. Ощутив насквозь промокшей от пота спиной дуновение холодного ветерка, он почувствовал, как тело покрывается мурашками, и зябко поёжился. Время на часах близилось к полудню, но солнце, едва пробивавшееся сквозь уже начавшую желтеть, но всё ещё плотную листву, почти не грело.
«Двадцать минут на отдых», — решил Андрей, глядя, как шедшие позади бойцы выползали на вытянутую, изрытую старыми заброшенными окопами макушку высотки и тут же распределялись по всему периметру, занимая оборону на заранее оговорённых направлениях. Андрей, наблюдая за этими неспешными, уверенными действиями собственных бойцов, позволил себе улыбнуться. Действия группы становились всё более и более отточенными. Стало меньше суеты, все движения выверены, все перемещения рациональны. Радист уже своё отбубнил, то есть координаты центру передал и теперь, свернув рацию, блаженно откинулся на спину. Время текло, как песок сквозь пальцы, и уже настала пора топать дальше.
— Чи, — лейтенант окликнул ближайшего разведчика, пристроившегося на земле за толстым стволом упавшего на землю бука, и самоотверженно ковырявшем в зубах тонкой травинкой. — Царькова ко мне, — одними губами приказал он. — Остальным передай: через пять минут начинаем движение.
Боец кивнул и, поднявшись на ноги, поспешил выполнять приказание.
Сержант Царьков появился подле Соколова, когда уже вся группа, поднявшись на ноги, выстроилась боевым порядком.
— Смотри, — Андрей опять развернул на колене карту, — сейчас вот здесь спустимся, перейдем ручей и досмотрим вот это местечко. Потом, поднявшись на соседний хребет, пройдём ещё чуть на юг, а оттуда уже по прямой обратно. Но это, если что, потом подкорректируем. Сейчас главное выдержать общее направление. Бери азимут сто тридцать, сто сорок градусов.
— Я понял, — кивнув, сержант поспешил занять своё место в походном порядке, и минуту спустя группа повела поиск дальше.
…За четыре часа почти непрерывной ходьбы группе удалось пройти полквадрата или, говоря гражданским языком, около одного километра. Это если по прямой, а сколько они накрутили по кривой, не смог бы сказать и сам господь бог. Маршрута Андрей уже почти не выбирал. Осматривая местность, группа двигалась по замысловатыми зигзагам, то поднимаясь, то спускаясь с многочисленных следующих друг за другом хребтов и сопок. Соколов уже подумывал повернуть на север и попытать счастья в соседнем квадрате, когда какой-то предмет в узкой, тянущейся поперёк склона расселине привлёк его внимание.
— Чи, — Андрей, останавливая группу, поднял руку. — Дубляков, Онищенко, досмотреть! — движение руки в направлении расселины.
Два спецназовца отделились от остальных и настороженно двинулись в указанном направлении. Дойдя до нужного места, Дубляков, цепляясь за корневища деревьев, спустился вниз и почти сразу же вылез наверх, направился в сторону командира. В руках он держал небольшой, плоский, прямоугольный предмет.
— Упаковка из-под майонеза, пустая, — Константин, скривив рожу, повертел свой трофей в руках. Было видно, что предмет этот у него энтузиазма не вызывал. — Чепуха, — вывел он и замахнулся, чтобы выбросить эту никому не нужную упаковку.
— Постой, — Андрей протянул руку. — Дай сюда, — пустая тара перекочевала к нему. — Так, интересно. — Соколов вертел упаковку в руках, внимательно разглядывая дату изготовления. — Интересно, — повторил он ещё раз, — кто это тут кушал пару недель назад? Дубляков, ты не знаешь?
Тот усмехнулся и отрицательно покачал головой.
— Майонез сделан две недели назад, значит, и выбросили его сюда не раньше, чем две недели назад. И кто его мог кушать?
— «Чехи»?! — Дубляков знал привычку боевиков питаться этим весьма калорийным продуктом.
— Похоже на то, значит, есть вероятность, что база где-то здесь, рядом. Становитесь в строй, топаем дальше, передать по цепочке внимательность и ещё раз внимательность. Топаем.
Повинуясь приказу командира, группа продолжила поиск.
Рядовой Дубляков обогнул лежавшее на пути бревно и наступил на сухой сучок. Громкий треск пронесся по лесу, заставив невольно бойца вздрогнуть, а Соколова мысленно выругаться. Появилось непреодолимое желание сказать ему пару ласковых, но Андрей сдержался.
Через некоторое время, спустившись ниже по хребту, они увидели, что довольно-таки пологий склон резко переходил в крутой обрыв высотой метров в пятнадцать, внизу которого журчал небольшой ручей. Группа вытянулась на десятки метров, но редко росшие здесь деревья позволяли Андрею видеть, как Царьков неспешно продвигаясь вперёд, высматривает место для удобного спуска вниз. Но впереди ничего подходящего для этого не было.
— Чи, — окликнул Андрей, и идущий впереди Дубляков обернулся. Тогда Соколов знаками передал приказ: «спускаемся».
— Чи, — теперь уже в свою очередь Дубляков окликнул впереди идущего, тот следующего и так пока команда не дошла до двигавшегося первым Царькова. А тот, получив команду, лишь пожал плечами и начал неторопливый спуск. Уже перед самым обрывом Царьков остановился и, пристроившись за стволом молодого бука, сел на землю. Подняв ствол, он настороженно озирался по сторонам и внимательно прислушивался к доносившимся звукам. За спиной раздался шорох приближающихся шагов. Царьков оглянулся и увидел спускающегося к нему командира группы, рядом с которым семенил рядовой Дубляков, державший в руках большой моток белой верёвки. Царьков хмыкнул и, отвернувшись, посмотрел вниз, на дно ручья, размывающего подножье возвышающегося над ним хребта. Обрывистый склон в этом месте был не таким уж и обрывистым, как казалось вначале, он просто круто уходил вниз, и только метрах в трех от каменистого русла реки становился полностью отвесным, но всё равно спускаться по нему без страховки было делом гибельным. Зато с другой стороны в склоне виднелся широкий разлом, по которому можно было легко выбраться наверх на относительно пологий участок следующей хребтины.
