— Исаак, — сказала жена из-за его спины. — Вот твоя одежда. Оденься. Наоми может смущаться твоей наготы. Я возьму ключ.
— Наоми уже видела меня голым, — ответил Исаак.
— Но это было давно, когда ты был еще ребенком, а не взрослым, сильным мужчиной, — сказала его жена с невольным смешком. — Подобные мысли, когда Вениамин лежит мертвый всего в нескольких шагах отсюда… — добавила она, краснея. — Вот… Оденься. Я закрою дверь.
Исаак стоял у фонтана, застегивая множество пуговиц на просторной блузе, приличествующей его статусу лекаря самых богатых и влиятельных семей в Жироне. Затем он снова начал неуверенно оглядываться по сторонам.
— Юдифь? — позвал он. — Ты где?
— Я здесь, Исаак. У лестницы. Что-то случилось? — она быстро подошла к нему с выражением тревоги на лице.
— Побудь со мной немного. Моя любимая, моя прекрасная Юдифь, постой здесь, где свет падает на твое лицо. Я хочу посмотреть на тебя.
— Мое зрение слабеет, — сказал Исаак, когда они сели на скамейку под деревом. — Ты знаешь это. Каждое утро приносит дальнейшее ухудшение. Много дней я жил в мире теней, но боюсь, что скоро я не смогу даже различать свет и тьму. Пока Вениамин не заболел, он мог описывать мне то, что я не мог разглядеть, и при необходимости его рука надежно направляла мой хирургический нож, но теперь он мертв. — Исаак взял жену за руку и удержал на мгновение. — Если он принес заразу в наш дом, это уже не имеет значения. Мы запремся, будем молиться и поддерживать друг друга до самого конца.
Юдифь тихо сидела под деревом рядом с мужем.
— Когда это станет ясно?
— Скоро. Сегодня среда. До вечера субботы мы уже всё будем точно знать. Три дня нам придется жить раздельно. Но что мне делать, если каким-то чудом мы избежим опасности?
Юдифь помолчала, чтобы справиться с голосом.
— Ты найдешь себе другого ученика.
— И как я его найду посреди смерти и опустошения? Он должен быть умным, у него должны быть чуткие руки и он должен уметь быстро учиться. Я не могу себе позволить потратить два или даже три года, обучая пустоголового мальчишку открывать дверь пациенту или нести корзину с травами, не опуская ее на землю. Перебери все семьи в квартале. Ни одного такого нет. Каждый, кто не умер, работает за двоих или даже за троих.
— Тогда я буду твоим учеником. Я пойду с тобой в лес и буду собирать травы. Ведь когда-то я это делала. Ты скажешь мне, что тебе нужно, и я найду это. Ты по-прежнему можешь различать вкус и запах, так что сможешь проверить мою работу.
— Ах, Юдифь, любовь моя. Сильная, как львица, и такая же храбрая. Но ведь ты не можешь ходить со мной к пациентам, — сказал Исаак. — Это неприлично.
— Тогда я пошлю с тобой Ребекку. Она быстра и умна. Тебе придется обойтись дочерьми, пока Натан не будет достаточно взрослым, чтобы выучиться и стать правой рукой отца.
Золотоглазый полосатый котенок вспрыгнул на колени Юдифи. Она нетерпеливо стряхнула его.
— У нас и так достаточно неприятностей, что заставило тебя притащить в дом это животное, Исаак?
— Наоми жаловалась, что мыши сильно расплодились, а недавно ей показалось, что она видела в кладовой крысу. Ты не можешь не признать, что котята прогнали крыс и мышей. И, кроме того, — сказал он прежним, поддразнивающим тоном, — старый Мордехай утверждает, что золотоглазые коты приносят удачу. Дома, в которых живут эти животные, меньше пострадали от мора, чем остальные. Но никому этого не говори, а то у нас украдут всех наших котов.
Юдифь поднялась и посмотрела на мужа одновременно с привязанностью и раздражением.
— Не надо так шутить, муж мой, когда Вениамин лежит мертвым всего в нескольких шагах отсюда и смерть нависла над нашими головами.
Исаак поймал ее за руку.
— Я не шучу, любовь моя. Это может быть правдой, такой же правдой, как и всё, что люди знают об этой ужасной напасти.
— Я пришлю тебе Ребекку. Если она должна стать твоим учеником, пусть начинает теперь же. Ей нужно заняться чем-то полезным, — резко сказала она.
Тем летом чума бушевала от Гранады до Жироны до тех пор, пока с севера не подули прохладные ветры и не вымели заразу из города. После ухода чумы население города сократилось на треть. Практически в каждом ремесле, от сапожника или торговца до писца или лекаря, не хватало мастеров.
Но она больше не тронула семью лекаря Исаака.
Глава первая
Жирона
Воскресенье, 22 июня 1353 года
В соборе было сумрачно и прохладно, хотя яркое летнее солнце и пыталось проникнуть внутрь через разноцветные витражи в высоких стрельчатых окнах. Колокола звонили, призывая прихожан к мессе, и они, смеясь и болтая, заходили внутрь. Молодые дамы нарядились в свои лучшие шелковые платья с яркой разноцветной вышивкой, некоторые женщины надели скромные платья из простой темной ткани. Падающие на плечи локоны блестели на солнце. Женщины сдвигали вуали, чтобы продемонстрировать причудливо заплетенные косы. Воздух был напоен любовью. Завтра был канун Дня святого Йохана, дня, когда молодые женщины пытались увидеть лицо суженого на поверхности воды, в очертаниях дальних лугов или просто в пятнах света. В этот момент многие из их поклонников также собрались в соборе, но вид соблазнительных тел отвлекал их от молитвы. Все перебрасывались кокетливыми взглядами, раздавалось хихиканье, но после осуждающего шиканья паства начала наконец успокаиваться и рассаживаться по местам.
Однако двое незнакомцев, стоявших в самом дальнем от алтаря углу, — мужчина и женщина, — не прекратили беседу. Красивое лицо мужчины выглядело довольно надменным. Он был одет в яркие, отлично сшитые шоссы
[1]
и гармонирующий с ними по цвету камзол, из разрезов на рукавах которого выбивались полоски цветной ткани.
— Всё готово? — спросил он, наклонившись к ней требовательно и настойчиво, как привык делать всегда, и она тревожно отстранилась. Ее вуаль соскользнула, обнажив толстые косы из густых рыжих волос, сложным образом уложенные по бокам головы по моде, принятой при французском королевском дворе.
— Ничего не изменилось, — сказала она, отводя взгляд от лица своего спутника. — Я еще не убедила ее, но думаю, что ей скучно в женском монастыре и приключение манит ее. Говорят, что она бесстрашна.
— Значит, она не станет для него удобной женой, — заключил ее спутник. — Но это не наше дело. Волей или неволей, но ее надо привести между заутреней и обедней. — Он сделал паузу, явно поглощенный своим замыслом. — В случае необходимости дайте ей это, — сказал он, вручая женщине маленький пакетик. — Пару капель в вино, не больше, и она будет спать как мертвая. Надежный человек будет ждать с наружной стороны городской стены, около ворот, чтобы помочь вам. Но привести ее туда должны именно вы.
