Женщины отрицательно покачали головами и сказали, что
человек был «неотесанным иностранцем», который насильно заставил всех, включая
молодого клирика и уборщика, покинуть церковь. Священник сказал, что вызовет
полицию. Грубиян рассмеялся и сказал, что не возражает, при условии, что
полицейские не забудут прихватить с собой видеокамеру.
— Видеокамеру? — переспросил Лэнгдон.
Дамы сердито фыркнули и, назвав негодяя «bar-arabo»,
продолжили свой путь.
— Bar-arabo? — снова переспросил Лэнгдон. —
Наверное, это должно означать «варвар»?
— Не совсем, — ответила Виттория (теперь она была
взволнована). — «Bar-arabo» — это оскорбительная игра слов. Так называют
арабов, давая понять, что все они — варвары. Это означает… араб.
Лэнгдон, вдруг ощутив леденящий душу ужас, посмотрел на
церковь. За цветными витражами окон, как ему показалось, что-то происходило.
Виттория неуверенно извлекла сотовый телефон и нажала на
кнопку автоматического набора.
— Надо предупредить Оливетти, — сказала она.
Потерявший дар речи Лэнгдон прикоснулся к ее руке и дрожащим
пальцем показал на церковь.
Виттория, не в силах что-нибудь сказать, шумно втянула в
себя воздух.
Цветные стекла окон храма вдруг стали похожи на злобные
светящиеся глаза… Глаза сверкали все ярче, и за витражами очень скоро стали
видны языки пламени.
Глава 91
Лэнгдон и Виттория подбежали к главному входу в церковь
Санта-Мария делла Виттория и обнаружили, что дверь заперта. Виттория трижды
выстрелила из полуавтоматического пистолета Оливетти в замок, и древний
механизм развалился.
Как только тяжелая деревянная дверь распахнулась, их взору
открылось все просторное помещение святыни. Представшая перед ними картина
оказалась столь неожиданной и такой чудовищно нелепой, что Лэнгдон закрыл
глаза, не сумев осмыслить все увиденное.
Интерьер был выполнен в стиле роскошного барокко с
золочеными стенами и сверкающим золотом алтарем. А точно в центре храма, прямо
под главным куполом высилась высоченная гора, сложенная из деревянных скамей.
Гора пылала ярким пламенем, являя собой погребальный костер невероятных
размеров. Снопы искр взмывали вверх, исчезая где-то под куполом. Лэнгдон поднял
глаза и словно окаменел: настолько ужасным было то, что он увидел.
Высоко над этим адским пламенем с левой и с правой стороны
потолка свисали две цепи, на которых во время богослужения поднимали кадила с
благовонным ладаном. На сей раз никаких кадил на цепях не было. Но они все же
не свисали свободно. Их использовали совсем для другой цели…
На цепях висело человеческое существо. Это был обнаженный
мужчина. Кисти его рук были накрепко привязаны к цепям, а сами цепи натянуты
настолько, что почти разрывали несчастного. Его руки были раскинуты в стороны
почти горизонтально, и создавалось впечатление, что в пустоте Дома Божьего парит
невидимый крест с распятым на нем мучеником.
Лэнгдон, стоя неподвижно, словно в параличе, неотрывно
смотрел вверх. Через несколько мгновений он испытал еще одно, на сей раз
окончательное потрясение. Висящий над огнем старик был еще жив. Вот он поднял
голову, и пара полных ужаса глаз обратилась на Лэнгдона с немой мольбой о
помощи. На груди старика виднелся черный ожог. Это был след от раскаленного
клейма. Прочитать слово Лэнгдон не мог, но он и без этого знал, что выжжено на
груди страдальца. Пламя поднималось все выше и уже начинало лизать ступни
кардинала, заставляя того вскрикивать от боли. Тело старика сотрясалось от
бесплодных попыток сбросить оковы.
Какая-то невидимая сила привела Лэнгдона в движение, и он
бросился по центральному проходу к огромному костру. От дыма перехватывало
дыхание. Когда он находился не более чем в десяти футах от адского пламени, ему
вдруг показалось, что он на всем ходу натолкнулся на стену. Это была стена
нестерпимого жара, мгновенно опалившего кожу лица. Ученый прикрыл глаза ладонью
и рухнул на мраморный пол. С трудом поднявшись на ноги, он попытался
продвинуться вперед, но тут же понял, что эту горячую стену ему преодолеть не
удастся.
Отступив назад, Лэнгдон обозрел стены храма. Плотные
шпалеры, думал он. Если удастся хотя бы чуть-чуть приглушить пламя… Но он знал,
что шпалер здесь не найти. «Ведь это же церковь в стиле барокко, Роберт, а не
какой-нибудь проклятый немецкий замок! Думай!» Он заставил себя снова взглянуть
на подвешенного над огнем человека.
Дым и пламя, закручиваясь спиралью, поднимались к потолку.
Цепи, к которым были прикреплены руки кардинала, шли к потолку и, проходя через
шкивы, вновь спускались вниз вдоль противоположных стен. Там они крепились при
помощи металлических зажимов. Лэнгдон посмотрел на один из зажимов. Тот
находился высоко на стене, однако ученому было ясно: если он сумеет добраться
до кронштейна и освободить цепь, то кардинал качнется в сторону и окажется в
стороне от огня.
В этот миг языки пламени неожиданно взметнулись вверх, и
Лэнгдон услышал страшный, разрывающий душу вопль. Кожа на ногах страдальца
начала вздуваться пузырями. Кардинала поджаривали заживо. Лэнгдон
сконцентрировал все свое внимание на зажиме и побежал к стене.
* * *
А в глубине церкви Виттория, вцепившись обеими руками в спинку
скамьи, пыталась привести в порядок свои чувства. Открывающаяся перед ее
глазами картина ужасала. Она заставила себя отвести взгляд в сторону. «Делай же
хоть что-нибудь!» Интересно, где Оливетти? Видел ли он ассасина? Сумел ли
арестовать его? Где они теперь? Виттория двинулась вперед, чтобы помочь
Лэнгдону, но тут же замерла, услышав какой-то звук.
Треск огня с каждой секундой становился все громче, но
другой звук тоже был отлично слышен. Звук вибрировал где-то очень близко.
Источник повторяющегося пульсирующего звука находился за рядом скамей слева от
нее. Звук напоминал телефонный сигнал, но ему сопутствовал стук. Казалось, что
какой-то предмет колотится о камень. Девушка крепко сжала пистолет и двинулась
вдоль скамей. Звук стал громче. Включился, выключился. Включился, выключился.
Подойдя к краю скамей, Виттория поняла, что он доносится с
пола из-за угла последнего ряда. Вытянув вперед руку с зажатым в ней
пистолетом, она двинулась на звук, но тут же остановилась, осознав, что и в
левой руке держит какой-то предмет. Это был ее сотовый телефон. В панике она
совсем забыла, что перед тем, как войти в церковь, нажала на кнопку вызова.
Вызов должен был служить предупреждающим сигналом, и аппарат коммандера был
настроен на почти бесшумную вибрацию. Виттория поднесла свой мобильник к уху и
услышала тихие гудки. Коммандер не отвечал. Девушку охватил ужас, она поняла,
что именно может являться источником странного звука. Дрожа всем телом,
Виттория двинулась вперед.
