Погрузившись в фонтан с головой, Лэнгдон прежце всего ощутил
боль. Затем в дело вступил инстинкт самосохранения. Американец понял, что в его
руке нет пистолета. Ассасин сумел выбить его одним ударом. Задержав дыхание,
Лэнгдон принялся шарить по скользкому дну, и вскоре в его руке оказалось что-то
металлическое. Но это была всего лишь пригоршня монет. Он открыл глаза и обежал
взглядом освещенный бассейн. Вода вокруг него бурлила, словно в ледяном
джакузи.
Несмотря на нехватку воздуха, страх удерживал его на дне.
Главное — не задерживаться на месте. Он не знал, откуда мог последовать
очередной удар. Надо найти пистолет! Руки продолжали отчаянно шарить по дну.
«У тебя есть преимущество, — внушал он себе, — ты
находишься в своей среде». Даже в пропитанной водой одежде Лэнгдон оставался
отличным пловцом. Вода была его стихией.
Когда пальцы Лэнгдона вторично нащупали металл, он решил,
что фортуна наконец повернулась к нему лицом. Предмет в его руках пригоршней
монет определенно не был. Он крепко схватил находку и потянул к себе. Но вместо
того чтобы приблизить ее, он сам подтянулся к ней. Неизвестный предмет остался
неподвижным.
Еще не проплыв над извивающимся в агонии телом, Лэнгдон
понял, что схватился за цепь, удерживающую кардинала на дне бассейна. Лэнгдон
замер на мгновение, увидев прямо под собой искаженное ужасом старческое лицо.
Кардинал смотрел прямо ему в глаза со дна бассейна.
Лэнгдон схватился обеими руками за цепь и попытался поднять
несчастного на поверхность. Тело медленно двинулось вверх… совсем так, как
поднимается тяжелый якорь. Лэнгдон потянул сильнее, и, как только голова
кардинала возникла над поверхностью, старик несколько раз судорожно схватил
воздух широко открытым ртом. Но затем тело старика резко дернулось, и Лэнгдон
не удержал скользкую цепь. Кардинал Баджиа камнем пошел ко дну, скрывшись в
бурлящих пузырьках пены. Лэнгдон нырнул с широко раскрытыми глазами и вскоре
нашел кардинала. На сей раз, когда он схватился за цепь, металлические оковы на
груди Баджиа слегка разошлись, явив взору ученого страшные письмена. На груди
несчастного было выжжено слово:
Через мгновение в поле его зрения возникла пара ботинок. Из
мыска одного из них текла кровь.
Глава 103
На долю Лэнгдона, как ватерполиста, выпало гораздо больше
подводных битв, чем выпадает на долю обычного человека. Яростные схватки под
водой, скрытые от глаз судьи, по своему накалу ничуть не уступали самым
жестоким соревнованиям по рестлингу. Лэнгдона били ногами и кулаками, царапали
ногтями и удерживали под водой. А один отчаявшийся защитник, от которого ему
всегда удавалось уходить, как-то даже его укусил.
Но американец понимал, что битва в ледяной воде чаши фонтана
Бернини не идет ни в какое сравнение с самой грязной подводной возней в
бассейне Гарварда. Здесь он не играл, а боролся за жизнь. Это был второй раунд
их схватки — схватки без судьи и без права на реванш. Сила, с которой чужие
руки придавливали Лэнгдона ко дну, не оставляла никаких сомнений: противник
намерен его убить.
Американец инстинктивно рванулся вперед, словно торпеда.
Главное — освободиться от захвата! Но убийца потянул его назад, полностью
используя преимущество, которым не обладал ни один ватерполист-защитник. Обе
его ноги твердо стояли на дне. Лэнгдон сложился пополам, пытаясь нащупать
ногами дно. Ассасин, как показалось американцу, ослабил хватку… но тем не менее
продолжал удерживать его под водой.
В этот момент Лэнгдон понял, что на поверхность ему не
выбраться, и сделал единственное, что пришло ему в голову. Он перестал рваться
наверх. Если не можешь двигаться к северу, сворачивай на восток! Собрав
последние силы, он обеими ногами ударил по воде и сделал гребок руками,
изобразив нечто похожее на плавание стилем баттерфляй. Тело профессора резко
рванулось вперед.
Смена направления, похоже, застала ассасина врасплох.
Неожиданный рывок в другую сторону вывел его из равновесия. Захват ослабел.
Лэнгдон еще раз ударил ногами. Ему показалось, что лопнул буксирный трос. Он
был свободен. Ученый сделал резкий выдох и поднял голову над поверхностью воды.
Но времени ему хватило лишь на единственный вдох. Убийца, снова оказавшись над
ним, схватил его за плечи обеими руками и с нечеловеческой силой стал прижимать
ко дну. Лэнгдон пытался встать на ноги, но ассасин навалился на него всем своим
весом и, дав подножку, свалил на дно.
Лэнгдон боролся изо всех сил. От страшного напряжения все его
мышцы налились болью. Он вглядывался в дно бассейна через завесу воздушных
пузырьков, пытаясь увидеть пистолет. Но аэрация в этом месте была сильнее, чем
где-либо, и вода вокруг него просто кипела. Он видел все хуже и хуже по мере
того, как его лицо приближалось к прикрепленному ко дну фонтана ослепительно
яркому фонарю. Лэнгдон протянул руку и схватился за фонарь. Стекло было
нестерпимо горячим. Несмотря на это, ученый не отпустил руку, а, напротив,
попытался подтянуться к фонарю, чтобы встать на ноги. Но оказалось, что стойка
фонаря крепилась на шарнирах. Она повернулась, и Лэнгдон тут же потерял
последнюю опору.
Ассасин все сильнее придавливал его ко дну.
И в этот момент Лэнгдон увидел его. Из слоя монет на дне
высовывался тонкий черный цилиндр. Глушитель пистолета! Лэнгдон вытянул руку,
но как только его пальцы коснулись цилиндра, он понял, что это не металл. Это
была пластмасса. Когда он потянул за непонятный предмет, из-под слоя монет
появилась похожая на змею гибкая резиновая трубка. Трубка имела в длину два
фута, и из нее вырывался поток воздушных пузырьков. Под руку ему попался вовсе
не пистолет Оливетти, а один из многочисленных sputanti — аэраторов. Совершенно
безопасных предметов, способных лишь генерировать воздушные пузырьки.
* * *
А находящийся в нескольких футах от него кардинал Баджиа
чувствовал, как его душа покидает тело. Хотя священнослужитель готовил себя к
этому моменту всю свою жизнь, он и представить не мог, что его конец будет
таким. Его телесная оболочка пребывала в страданиях… Она была обожжена, покрыта
кровоподтеками, а теперь лежала на дне, придавленная огромной железной цепью.
Кардиналу пришлось напомнить себе, что его страдания не идут ни в какое
сравнение с тем, что пришлось испытать Христу.
«Он умер за мои грехи…»
До Баджиа доносились звуки развернувшейся рядом с ним
схватки. Этот звук лишь усугублял страдания старика. Его похититель готовился
отнять еще одну жизнь… жизнь человека с добрыми глазами, человека, который
пытался протянуть ему руку помощи.
Страдающий кардинал лежал на спине и смотрел сквозь слой
воды на черное небо над ним. На миг ему даже показалось, что он видит звезды.
Время.
