— Пожалуйте за мной. — Колер двинулся в глубь
окутанной мглистой пеленой гостиной.
Лэнгдон, теряясь в догадках, пошел следом. Колер остановил
кресло в нескольких дюймах от тела Ветра и жестом поманил Лэнгдона. Тот нехотя
подошел, чувствуя, как к горлу вновь соленым комом подкатывает приступ тошноты.
— Посмотрите на его лицо.
«И зачем мне смотреть на его лицо? — мысленно возмутился
Лэнгдон. — Мы же здесь потому, что у него что-то украли…»
Поколебавшись, Лэнгдон все-таки опустился на колени. Увидеть
тем не менее он ничего не смог, поскольку голова жертвы была повернута на 180
градусов.
Колер, кряхтя и задыхаясь, все же как-то ухитрился,
оставаясь в кресле, склониться и осторожно повернуть прижатую к ковру голову
Ветра. Раздался громкий хруст, показалось искаженное гримасой муки лицо
убитого.
— Боже милостивый! — Лэнгдон отпрянул и чуть не
упал.
Лицо Ветра было залито кровью. С него на Колера и Лэнгдона
невидяще уставился единственный уцелевший глаз. Вторая изуродованная глазница
была пуста.
— Они украли его глаз?!
Глава 14
Лэнгдон, немало радуясь тому, что покинул наконец квартиру
Ветра, с удовольствием шагнул из корпуса «Си» на свежий воздух. Приветливое
солнце помогло хоть как-то сгладить жуткое впечатление от оставшейся в памяти
картины: пустая глазница на обезображенном лице, покрытом замерзшими потеками
крови.
— Сюда, пожалуйста, — окликнул его Колер, въезжая
на довольно крутой подъем, который его электрифицированное кресло-коляска
преодолело безо всяких усилий. — Мисс Ветра прибудет с минуты на минуту.
Лэнгдон поспешил вслед за ним.
— Итак, вы все еще сомневаетесь, что это дело рук
ордена «Иллюминати»? — спросил его Колер.
Лэнгдон уже и сам не знал, что ему думать. Тяга Ветра к
религии, безусловно, его насторожила, однако не настолько, чтобы он смог
заставить себя тут же отвергнуть все научно подтвержденные сведения, которые
собрал за годы исследований. Еще к тому же и похищенный глаз…
— Я по-прежнему утверждаю, что иллюминаты не причастны
к этому убийству, — заявил он более резким тоном, нежели
намеревался. — И пропавший глаз тому доказательство.
— Что?
— Подобная бессмысленная жестокость совершенно… не в
духе братства, — объяснил Лэнгдон. — Специалисты по культам считают,
что нанесение увечий характерно для маргинальных сект — экстремистов-фанатиков
и изуверов, которые склонны к стихийным террористическим актам. Что касается
иллюминатов, то они всегда отличались продуманностью и подготовленностью своих
действий.
— А хирургическое удаление глаза вы к таковым не
относите?
— Но какой в этом смысл? Обезображивание жертвы не
преследует никакой цели.
Колер остановил кресло на вершине холма и обернулся к
Лэнгдону.
— Ошибаетесь, мистер Лэнгдон, похищение глаза Ветра
преследует иную, весьма серьезную цель.
С неба до них донесся стрекот вертолета. Через секунду
появился и он сам, заложил крутой вираж и завис над отмеченным на траве белой
краской посадочным кругом.
Лэнгдон отстранено наблюдал за этими маневрами, раздумывая,
поможет ли крепкий сон привести наутро в порядок его разбегающиеся мысли. Он
почему-то в этом сомневался.
Посадив вертолет, пилот спрыгнул на землю и без промедления
принялся его разгружать, аккуратно складывая в ряд рюкзаки, непромокаемые
пластиковые мешки, баллоны со сжатым воздухом и ящики с высококлассным
оборудованием для подводного плавания.
— Это все снаряжение мисс Ветра? — недоуменно
выкрикнул Лэнгдон, стараясь перекричать рев двигателей.
Колер кивнул.
— Она проводила биологические исследования у Балеарских
островов! — также напрягая голос, ответил он.
— Но вы же говорили, что она физик!
— Так и есть. Точнее, биофизик. Изучает взаимосвязь
различных биологических систем. Ее работа тесно соприкасается с исследованиями
отца в области физики элементарных частиц. Недавно, наблюдая за косяком тунцов
с помощью синхронизированных на уровне атомов камер, она опровергла одну из
фундаментальных теорий Эйнштейна.
Лэнгдон впился взглядом в лицо собеседника, пытаясь понять,
не стал ли он жертвой розыгрыша. Эйнштейн и тунцы? А может, «Х-33» по ошибке
забросил его не на ту планету?
Через минуту из кабины выбралась Виттория Ветра. Взглянув на
нее, Роберт Лэнгдон понял, что сегодня для него выдался день нескончаемых
сюрпризов. Виттория Ветра, в шортах цвета хаки и в белом топике, вопреки его
предположениям книжным червем отнюдь не выглядела. Высокого роста, стройная и
грациозная, с красивым глубоким загаром и длинными черными волосами. Черты лица
безошибочно выдавали в ней итальянку. Девушка не поражала зрителя божественной
красотой, но даже с расстояния двадцати ярдов была заметна переполнявшая ее
вполне земная плотская чувственность. Потоки воздуха от работающего винта вертолета
разметали ее смоляные локоны, легкая одежда облепила тело, подчеркивая тонкую
талию и маленькие крепкие груди.
— Мисс Ветра очень сильная личность, — заметил
Колер, от которого, похоже, не укрылось то, с какой почти бесцеремонной
жадностью разглядывал ее Лэнгдон. — Она по нескольку месяцев подряд
работает в крайне опасных экологических условиях. Девица убежденная
вегетарианка и, кроме того, является местным гуру во всем, что касается
хатха-йоги.
Хатха-йога — это забавно, мысленно усмехнулся Лэнгдон.
Древнее буддийское искусство медитации для расслабления мышц — более чем
странная специализация для физика и дочери католического священника.
Виттория торопливо шла к ним, и Лэнгдон заметил, что она
недавно плакала, вот только определить выражение ее темных глаз под соболиными
бровями он так и не смог. Походка у нее тем не менее была энергичной и
уверенной. Длинные сильные загорелые ноги, да и все тело уроженки
Средиземноморья, привыкшей долгие часы проводить на солнце, говорили о крепком
здоровье их обладательницы.
— Виттория, — обратился к ней Колер, —
примите мои глубочайшие соболезнования. Это страшная потеря для науки… для всех
нас.
Виттория вежливо кивнула.
— Уже известно, кто это сделал? — сразу спросила
она. Приятный глубокий голос, отметил про себя Лэнгдон, по-английски говорит с
едва уловимым акцентом.
— Пока нет. Работаем.
Она повернулась к Лэнгдону, протягивая ему изящную тонкую
руку.
