Глава 24
Технический сотрудник службы безопасности старался не
дышать, пока начальник, склонившись через его плечо, изучал изображения на
мониторах.
Прошла минута. За ней еще одна.
В молчании начальника нет ничего удивительного, думал про
себя техник. Командир всегда строго придерживается инструкции. Он ни за что не
смог бы стать руководителем одной из лучших в мире служб безопасности, если бы
говорил, предварительно не подумав.
Вот только интересно, о чем он сейчас думает?
Объект, который они рассматривали, был каким-то сосудом с
прозрачными стенками. Определить это не составило никакого труда. Все остальное
оказалось намного сложнее.
Внутри сосуда в воздухе парила капелька жидкого металла.
Капля то возникала, то исчезала в мигающем свете дисплея, ведущего обратный
отсчет секунд. При виде этих красных, неумолимо меняющихся цифр технику
почему-то стало жутко.
Следуя указанию, молодой человек усилил яркость изображения.
Командир сунул нос в экран, пытаясь рассмотреть нечто такое, что теперь стало
видимым.
Техник проследил за взглядом начальника и тоже заметил на
основании сосуда, совсем рядом с дисплеем, четыре буквы. Это было какое-то
сокращение.
— Оставайтесь здесь, — сказал командир. — И
никому ни слова. Я сам займусь этим делом.
Глава 25
Хранилище «Оп-Мат». Пятьдесят метров от поверхности земли.
Виттория Ветра пошатнулась и едва не упала на сканер
сетчатки. Она не увидела, а скорее почувствовала, как американец бросился к ней
и подхватил ее обмякшее тело, удержав от падения. А с пола на нее смотрел глаз
отца. Девушке казалось, что воздух разрывает легкие. Они вырезали его глаз. Ее
мир рухнул. За спиной что-то говорил Колер, а Лэнгдон куда-то ее вел. Вскоре
она с удивлением обнаружила, что смотрит в глазок сканера. Все происходящее
казалось ей дурным сном.
Аппарат подал сигнал, и стальная дверь бесшумно скользнула в
стену.
Несмотря на весь ужас, который уже испытала Виттория при
виде неотрывно смотревшего на нее глаза отца, она знала, что в камере ее ждет
нечто еще более страшное. Взгляд, брошенный в глубину комнаты, подтвердил, что
открывается новая глава этого кошмара. Одинокое зарядное устройство, на котором
раньше покоилась ловушка, опустело.
Образец антивещества исчез. Они вырезали глаз папы, чтобы
украсть его. Катастрофа разразилась слишком быстро и слишком неожиданно, чтобы
оценить ее возможные последствия. Все пошло совсем не так, как рассчитывали они
с отцом. Образец, призванный доказать, что антивещество совершенно безопасно и
что его можно использовать как надежный источник дешевой энергии, исчез. Но
ведь никто даже не знал о его существовании! Однако факт исчезновения отрицать
было невозможно. Выходит, об их эксперименте кто-то все же знал. Но кто?
Виттория не имела об этом ни малейшего представления. Даже директор Колер (а он
знал обо всем, что творится в ЦЕРНе) был в полном неведении относительно их
проекта.
Папа погиб. Пал жертвой своей гениальности.
Смерть отца повергла девушку в отчаяние, но в ее сердце
постепенно начало закрадываться новое чувство. Как ни странно, но оно оказалось
даже сильнее естественной печали, вызванной гибелью любимого человека. Это
новое чувство многотонной тяжестью легло на ее плечи и придавило к земле.
Виттории казалось, что в ее сердце всадили кинжал. Она испытывала
всепоглощающее чувство вины. Ведь это она убедила отца вопреки его
первоначальному желанию создать образец с большой массой. И из-за этого образца
его убили!
Четверть грамма…
Всякое новое техническое достижение, будь то появление огня,
изобретение пороха или двигателя внутреннего сгорания, могло служить как делу
добра, так и делу зла. Все зависит от того, в чьи руки оно попадет. Все новые
изобретения, оказавшись в плохих руках, могут сеять смерть. А антивещество
способно превратиться в самое смертоносное оружие в человеческом арсенале. От
этого оружия нет защиты. Похищенная в ЦЕРНе ловушка начала отсчет времени в тот
момент, когда ее сняли с зарядной консоли. Перед мысленным взором Виттории
возник образ катящегося под гору поезда, у которого отказали тормоза…
А когда время истечет…
Ослепительная вспышка. Громовой раскат. Многочисленные
спонтанные возгорания. Вспышка… и кратер. Пустой, лишенный всякой жизни кратер.
Мысль о том, что гений ее отца может быть использован как
инструмент разрушения, вызывала боль. Антивещество — абсолютное оружие террора.
В похищенной ловушке нет металлических частей, и металлодетектор против нее
бессилен. В ней нет химических элементов, запах которых мог бы привлечь
внимание разыскных собак. У нее нет запала, который можно было бы обезвредить в
том случае, если правоохранительные органы обнаружат ловушку.
Итак, время пошло…
* * *
Лэнгдон не знал, что еще можно сделать. Он извлек из кармана
носовой платок и прикрыл им валяющееся на полу глазное яблоко Леонардо Ветра.
Виттория стояла у дверей камеры «Оп-Мат» с выражением горя и растерянности на
лице. Лэнгдон инстинктивно направился к девушке, но его опередил Колер.
— Мистер Лэнгдон… — Директор знаком подозвал его к
себе. Лэнгдон неохотно повиновался, оставив находившуюся на грани паники
Витторию в дверях.
— Вы — эксперт, — прошептал Колер, как только
американец подошел к нему достаточно близко. — Мне необходимо знать, как
эти мерзавцы иллюминаты намерены использовать антивещество.
Лэнгдон попытался сосредоточиться. Несмотря на творившееся
вокруг него безумие, он все же старался мыслить логично. Ученый в нем не мог
согласиться с допущением Колера. Допущением ненаучным и потому совершенно
неприемлемым.
— Братство «Иллюминати» прекратило существование,
мистер Колер, и я продолжаю придерживаться этой точки зрения. Преступление мог
совершить кто угодно. Убить мистера Ветра мог даже сотрудник ЦЕРНа, который,
узнав об открытии, счел его слишком опасным для человечества.
Слова американца потрясли Колера.
— Неужели вы действительно верите в то, что это
убийство, если можно так выразиться, — преступление совести? Полнейший
абсурд! Тот, кто убил Леонардо, сделал это, чтобы заполучить антивещество. И у
меня нет сомнений в том, что антиматерия понадобилась преступникам для
осуществления каких-то планов.
— Терроризм?
— Вне всякого сомнения.
— Но иллюминаты никогда не были террористами.
— Расскажите об этом Леонардо Ветра.
