Конклав, думал он, последнее испытание. Одна из древнейших
традиций христианства. Правда, в дни, когда исход голосования известен заранее,
этот ритуал часто критикуют, называя устаревшим и заявляя, что это скорее
дешевое шоу, а не подлинные выборы. Однако камерарий знал, что подобные
заявления — результат недостаточного понимания сути события. Конклав не
сводился к выборам. Это был старинный, исполненный мистики ритуал передачи
власти. Эта традиция уходила в глубь веков… соблюдение тайны, тщательно
сложенные листки бумаги, сжигание бюллетеней, смешивание старинных химикалий,
дымовые сигналы…
Интересно, как себя чувствует кардинал Мортати, думал
камерарий, подходя к лоджиям Григория XIII. Во всяком случае, он не мог не
заметить отсутствия preferiti. Без них голосование затянется до утра.
Назначение Мортати великим выборщиком было удачным шагом, убеждал себя
камерарий. Кардинал славится широтой взглядов и всегда говорит то, что думает.
В эту ночь конклав будет как никогда нуждаться в сильном лидере.
Когда камерарий достиг верхней ступени Королевской лестницы,
ему вдруг показалось, что он оказался на вершине своей жизни. Отзвуки
происходящего в Сикстинской капелле доносились даже сюда. Служитель Бога слышал
шелест голосов ста шестидесяти пяти кардиналов.
Ста шестидесяти одного кардинала, поправил он себя.
На какое-то мгновение ему вновь почудилось, что он, объятый
пламенем, падает вниз, устремляясь в преисподнюю, а вокруг него неистово кричат
люди, и с небес идет дождь из камней и крови.
После этого воцарилась тишина.
* * *
Проснувшись, ребенок увидел, что находится на небесах. Со
всех сторон его окружала белизна. Свет был ослепительно ярким и каким-то
бесконечно чистым. Скептики могли сказать, что десятилетний мальчуган не в
силах понять, что такое небо. Однако юный Карло Вентреска прекрасно знал, где
находится. Он оказался на небесах. А где еще он мог быть? Пробыв на земле всего
одно десятилетие, он всей душой ощущал величие Бога, проявлявшееся в громовых
звуках органа, гигантских куполах соборов, ангельских голосах церковных хоров,
ярких витражах, в золоте и бронзе. Мама Мария ежедневно водила сына к мессе, и
церковь стала его домом.
— Почему мы ходим сюда каждый день? — спросил
как-то Карло из любопытства, а не потому, что это ему не нравилось.
— Потому, что я дала такой обет Богу, — ответила
мама. — А обещание, данное Творцу, является самым важным из всех обещаний.
Никогда не нарушай своих обетов Богу.
Карло пообещал, что всегда останется верным данному Богу
слову. Маму он любил больше всех на свете. Она была его ангелом. Иногда он даже
называл ее Maria benedetta — Мария Благословенная, хотя ей это не нравилось.
Мальчик стоял рядом с ней на коленях, вдыхая аромат ее волос, прислушиваясь к
тихому шепоту и следя за тем, как она перебирает четки. «Святая Дева Мария,
Матерь Божия… помолись за нас, грешных… как сегодня, так и в час нашей смерти…»
— А где мой папа? — иногда спрашивал Карло,
прекрасно зная, что отец умер еще до его рождения.
— Теперь лишь Бог твой отец, — всегда отвечала мать. —
Ты — дитя церкви.
Карло этот ответ доставлял удовольствие.
— Когда тебя что-то напугает, вспомни, что твой отец
сам Бог. Он постоянно следит за своим сыном и защищает его. Бог уготовил для
тебя блестящее будущее, Карло, — говорила мама, и мальчик знал, что она
права. Юный Карло Вентреска постоянно чувствовал присутствие Бога в своей
крови.
Кровь…
Кровавый дождь!
Затем тишина. И после этого — небо.
Оказалось, что его небеса были потолком реанимационного
отделения лечебницы Святой Клары под Палермо. Об этом Карло узнал, когда погас
ослепляющий свет хирургической лампы. Мальчик оказался единственным, кто выжил
после того, как от взрыва бомбы террористов рухнула часовня, в которую они с
мамой ходили молиться во время вакаций. Погибли тридцать семь человек, включая
мать Карло. То, что мальчик выжил, газеты назвали чудом святого Франциска. За
несколько секунд до взрыва Карло по каким-то даже ему не ясным причинам отошел
от матери и уединился в глубокой нише, чтобы полюбоваться гобеленом, на котором
были изображены подвиги этого святого.
«Туда меня позвал Бог, — решил он. — Творец
захотел меня спасти».
От боли у мальчика начались галлюцинации. Он видел, как
стоявшая на коленях мама посылает ему воздушный поцелуй и как через долю
секунды после этого ее так чудно пахнущее тело разлетается на куски. Камерарий
всем своим существом ощущал зло, которое совершили те люди. Именно тогда с неба
и полил кровавый дождь. Кровь его матери. Кровь Марии Благословенной!
Бог постоянно следит за своим сыном и защищает его, говорила
мама.
Но в таком случае где же Он сейчас?!
А тогда, словно подтверждая истинность слов матери, в
клинике появился священнослужитель. Навестить мальчика пришел не простой патер,
а епископ. Он прочел над Карло молитву. Чудо святого Франциска! Когда больной
поправился, его поселили в небольшом монастыре при соборе, в котором служил сам
епископ. Карло жил и учился вместе с монахами, а одно время даже прислуживал в
алтаре своему новому покровителю. Епископ советовал Карло поступить в светскую
школу, но мальчик отказался. Он был счастлив в своей новой обители. Наконец-то
он жил в Доме Божьем.
Каждый вечер Карло молился за свою мать.
«Бог сохранил меня с какой-то целью, — думал он. —
Какова же Его цель?»
Когда ему минуло шестнадцать, он, согласно итальянским
законам, должен был пройти двухлетнюю военную службу. Епископ сказал, что если
молодой человек поступит в семинарию, то его освободят от воинской обязанности.
На это Карло ответил, что мечтает стать семинаристом, однако прежде хочет лично
познать, что есть зло.
Епископ его не понял.
Тогда Карло объяснил ему, что, поскольку он намерен
посвятить свою жизнь борьбе со злом, ему надо понять зло и лучшего места,
нежели армия, для этого не найти. Армия использует пушки и бомбы. А его мать —
Мария Благословенная — погибла именно от бомбы!
Епископ пытался его переубедить, но Карло твердо стоял на
своем.
— Береги себя, сын мой, — наконец сказал
прелат. — И помни, что церковь ждет твоего возвращения.
Два года армейской службы оказались для Карло кошмаром. Его
юность прошла в покое и глубоких раздумьях. Но в армии времени для размышлений
не было. Постоянный шум, движение огромных машин. Ни секунды покоя. Хотя солдат
раз в неделю водили к мессе, Карло совершенно не чувствовал присутствия Бога в
душах своих товарищей. В их головах и сердцах царил хаос, который не позволял
увидеть Творца.
