— Вы меня слышали! Я хочу, чтобы вы начали с самых
крутых. Си-эн-эн, Эм-эс-эн-би-си. А также с «большой тройки».
[79]
Разрешаю сокращенный предварительный просмотр. Дайте им пять минут на
размышления, после чего Би-би-си выйдет в эфир.
— Что, черт побери, произошло? — спросил один из
сотрудников. — Неужели с нашего премьера живьем содрали шкуру?
— Лучше, — покачал головой шеф. — Все гораздо
лучше.
* * *
А где-то в Риме как раз в этот момент ассасин наслаждался
коротким и вполне заслуженным отдыхом. Развалясь в удобном кресле, он с
восхищением рассматривал легендарное помещение. «Я сижу в Храме Света, —
думал он. — В тайном убежище иллюминатов». Он не мог поверить в то, что
оказался здесь по прошествии стольких веков.
Немного выждав, он набрал номер репортера Би-би-си, с
которым говорил раньше. Время. Однако самую страшную новость мир должен
услышать позже.
Глава 79
Виттория Ветра отпила из стакана чай и машинально принялась
за булочку, предложенную ей одним из швейцарских гвардейцев. Она знала, что
поесть обязательно надо, но аппетита не было. В кабинете папы кипела жизнь, в
нем шла оживленная дискуссия. Капитан Рошер, коммандер Оливетти и еще с
полдюжины гвардейцев пытались оценить понесенный урон и обдумывали следующий
шаг.
Роберт Лэнгдон стоял у окна и смотрел на площадь Святого
Петра. Казалось, что он пребывал в каком-то ином мире. К нему подошла Виттория.
— Новые идеи?
Лэнгдон молча покачал головой.
— Булочку желаете?
При виде еды его настроение несколько улучшилось.
— Еще как! Спасибо, — ответил американец и
принялся яростно жевать.
Шумная дискуссия за их спинами внезапно оборвалась; в
сопровождении двух гвардейцев в кабинет вошел камерарий. Если до этого клирик
казался утомленным, то теперь он выглядел совершенно опустошенным.
— Что случилось? — спросил камерарий, обращаясь к
Оливетти. Судя по выражению его лица, самое худшее он уже успел услышать.
Формальный доклад Оливетти звучал как отчет о потерях на
поле боя. Он излагал факты кратко и четко:
— Вскоре после восьми часов в церкви Санта-Мария дель
Пополо было обнаружено тело кардинала Эбнера. Кардинал задохнулся, а на его
теле имелось клеймо в виде амбиграммы слова «Земля». Кардинал Ламассэ был убит
на площади Святого Петра десять минут назад. Он скончался от проникающих
ранений в грудь. На теле обнаружено клеймо. Это слово «Воздух», также
начертанное в виде амбиграммы. И в том, и в другом случае убийце удалось
скрыться.
Камерарий пересек комнату и, тяжело опустившись в папское
кресло у письменного стола, сгорбился.
— Однако кардиналы Баджиа и Гуидера еще живы.
Камерарий вскинул голову, и по выражению его лица было
видно, как он страдает.
— И это, по вашему мнению, должно служить нам
утешением? Два кардинала убиты, и двум другим осталось жить не долго, если вы
их не отыщете.
— Мы обязательно их найдем, — заверил камерария
Оливетти. — Я в этом не сомневаюсь.
— Не сомневаетесь? Пока у вас были сплошные провалы.
— Это не так. Мы проиграли два сражения, синьор, но
выигрываем войну. Иллюминаты обещали превратить эти события во всемирное шоу.
Пока нам удавалось срывать их планы. Оба тела были эвакуированы без каких-либо
инцидентов. Кроме того, — продолжал Оливетти, — капитан Рошер
докладывает, что в поисках антивещества наметился серьезный успех.
Капитан Рошер поправил свой красный берет и выступил вперед.
Виттория подумала, что Рошер выглядит намного человечнее, чем остальные
гвардейцы. Да, он казался суровым воякой, но все же не был так зажат и сух, как
другие. Его голос был наполнен эмоциями и звучал чисто, словно скрипка.
— Полагаю, не позже чем через час, синьор, мы сможем
представить вам сосуд.
— Простите меня, капитан, за то, что я настроен менее
оптимистично, нежели вы, — устало произнес камерарий. — Мне кажется,
что тщательный осмотр всего Ватикана потребует гораздо больше времени, чем то,
каким мы располагаем.
— Всего Ватикана — да. Однако, оценив ситуацию, я
пришел к выводу, что ловушка антивещества находится в одной из белых зон, или,
иными словами, в одном из мест, куда допускается публика. Это в первую очередь
музеи и собор Святого Петра. Мы отключили подачу энергии в эти зоны и проводим
там тщательное сканирование.
— Следовательно, вы планируете обследовать весьма малую
часть Ватикана. Я вас правильно понял?
— Так точно, синьор. Вероятность того, что
злоумышленнику удалось проникнуть во внутренние помещения Ватикана, ничтожна.
Тот факт, что камера слежения была похищена из белой зоны — лестничной клетки
одного из музеев, говорит о том, что преступник имел весьма ограниченный
доступ. Именно там мы и ведем интенсивный поиск.
— Но преступник похитил четырех кардиналов, и это,
бесспорно, говорит о более глубоком проникновении в Ватикан, чем мы думали.
— Совершенно не обязательно. Мы не должны забывать, что
большую часть этого дня кардиналы провели в музеях и соборе Святого Петра,
наслаждаясь произведениями искусства без обычной там толпы. Нельзя исключать,
что кардиналов похитили в одном из этих мест.
— Но каким образом их вывели наружу?
— Мы все еще пытаемся это установить.
— Понимаю… — протянул камерарий, поднялся из-за
стола и, обращаясь к Оливетти, сказал: — Коммандер, теперь мне хотелось бы
выслушать ваш план эвакуации.
— Мы пока еще работаем в этом направлении, синьор. План
предстоит формализовать, но я уверен, что капитан Рошер найдет сосуд с
антивеществом.
В ответ Рошер, как бы ценя высокую оценку командования,
щелкнул каблуками и произнес:
— К данному моменту мои люди отсканировали две трети
всех белых зон. Мы убеждены в успехе.
Однако любому беспристрастному наблюдателю могло показаться,
что камерарий вовсе не разделяет оптимизма гвардейцев. В кабинете появился
швейцарец со шрамом под глазом. В руках он держал план Рима. Подойдя прямо к
Лэнгдону, гвардеец доложил по-военному четко:
— Мистер Лэнгдон, я получил нужную вам информацию о
West Ponente.
Лэнгдон поспешно дожевал булочку и сказал:
— Отлично, давайте взглянем.
