— Передайте мужу, — сказала сплетница, — что несмотря на все его самые благие желания, если слишком долго не выдавать девушку замуж, она сама найдет себе мужа. А это ему может не понравиться.
Юдифь смерила ее холодным взглядом, и женщина покраснела.
Сказанные злонамеренно или по забывчивости, эти слова не стоило говорить человеку, чья старшая дочь сбежала с христианином. Женщина сделала большой глоток из чаши с вином, закашлялась, вдохнула и быстро переменила тему.
— Хотя мне говорили, что какое-то время в общине больше не будет свадеб.
Не успела Юдифь ответить на это замечание, как увидела у дверей нового гостя, который знаками подозвал к себе Мордехая. Поговорив с ним, Мордехай задумчиво покачал головой и вернулся к столу. Скоро он уже оживленно беседовал с Аструхом Каравидой и Авраамом Равайей — серьезными и важными членами совета. В конце зала раздался ропот, который был совершенно непохож на шумный, оживленный разговор. Сообразив, что повела себя грубо, несмотря на то, что сплетница рассердила ее, Юдифь поспешно повернулась к ней.
К женщинам подсела Альта, жена Бонаструха, другого члена совета.
— Вы слышали о сегодняшних беспорядках за воротами? — спросила она.
— Разве можно назвать это беспорядками? Исаак и Рахиль были там, когда все началось. Мой муж назвал произошедшее неприятным случаем, который быстро окончился.
— Возможно, но женщину обвинили в колдовстве и забили камнями.
— Она сильно пострадала?
— Она умерла.
— Об этом я вам и говорила, госпожа Юдифь и госпожа Альта. Как раз это я и слышала, — вмешалась в разговор сплетница. — Повсюду полно колдунов и ведьм, и творятся неслыханные злодеяния. В городе говорят, что они опять навлекут на нас Черную Смерть, весь город будет уничтожен, и мы тоже, если не станем соблюдать осторожность. На вашем месте я бы сейчас не отпускала Рахиль с отцом за пределы квартала. — Женщина выглядела скорее возбужденной, чем напуганной, она быстро опустошила чашу и огляделась в поисках паренька, разносившего гостям кувшин.
Юдифь кивнула и повернулась к госпоже Альте, которая принялась расспрашивать о Моссе и Эсфири. Она слушала, внимательно кивала, но ее мысли по-прежнему крутились вокруг только что сказанных слов.
Глава седьмая
Юдифь прошла с мужем до середины двора и положила руку ему на плечо.
— Исаак, постой, — произнесла она сдавленным, неуверенным голосом. — Задержись на минутку.
Рахиль, уставшая от танцев и опьяневшая от смеха и вина, пожелала всем спокойной ночи, как только они вернулись домой, и поднялась в свою комнату. Недовольный Ибрахим отправился в свою каморку ждать возвращения Юсуфа, и Юдифь с Исааком остались одни во дворе. По небу скользила луна, мерцая неровным светом сквозь тучи. В тусклом сиянии Юдифь посмотрела на лицо мужа.
— Конечно, любимая, — пробормотал Исаак. — Что тебя тревожит?
Юдифь поежилась, хотя ночь была теплой, и плотнее завернулась в плащ.
— Меня ничего, — ответила она, по привычке стремясь к точности, — но…
— Ты говоришь так, только когда встревожена, — заметил Исаак. — Расскажи мне, что случилось.
— Дело в Рахили, — начала Юдифь.
— Не сейчас, Юдифь. — Исаак повернулся и направился к своему кабинету. — Я не собираюсь стоять на холоде и выслушивать одно и то же о замужестве Рахили, даже если мы только что вернулись со свадьбы, а ты весь вечер глядела на невесту в пышном наряде, — добавил Исаак, подходя к дверям. — Я знал, что это произойдет.
— Ты ошибаешься, — резко ответила жена. — Не уходи. Прошу тебя. Даю слово, сейчас я меньше всего думаю о свадьбе Рахили. Ты меня слушаешь, Исаак? Существуют опасности намного более серьезные, чем плохой зять. Этот разговор о колдовстве в городе ужасает меня.
Исаак повернулся на голос жены и взял ее за руки.
— Почему, Юдифь? Я веду себя крайне осторожно, к тому же у нас могущественные покровители. Все это очень неприятно, даже ужасно, но вряд ли коснется нас.
Впервые в жизни его глубокий, ободряющий голос не успокоил Юдифь.
— Исаак, — в отчаянии произнесла она, — ты не понимаешь. Женщина, о которой ты говорил утром, мертва.
— Я слышал об этом на свадьбе. От Аструха.
— Они уже убили одну женщину, решив, что она колдунья. На этом дело не закончится. А Рахиль красива. Мой милый муж, ты очень мудрый человек, но ты не видишь, какой красавицей она стала. Вспомни меня в день нашей свадьбы. Она так же прекрасна, какой была когда-то я, и вместе с тем у нее есть все, чего недоставало мне, Исаак.
— Милая, ты…
— Прошу тебя, дай мне договорить. Кроме того, Рахиль искусна в медицине и свободно передвигается с тобой по городу, посещает дома и спальни, дает больным настойки и отвары. Она пробуждает в женщинах зависть, а в мужчинах желание. Я видела, как наши друзья смотрели на нее на свадьбе. И она еврейка, Исаак. Именно это и привлечет испуганных христиан, когда они вновь начнут охоту на ведьм.
Исаак тяжело опустился на скамью в беседке.
— Не знаю, что и сказать, Юдифь. Признаюсь, меня беспокоило то, что невинную женщину обвинили в колдовстве, но я отказывался думать, что это может коснуться и Рахили. Даже когда ткач выдвинул свое нелепое обвинение. И не потому, Юдифь, что я не верю тебе, а потому, что будучи трусом, не в силах представить себе подобной возможности.
— Ты не трус, муж мой, — ответила Юдифь спокойным голосом. — Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю. И я не думаю, что опасность придет сегодня или завтра. Но, Исаак, молю тебя, будь начеку, когда выходишь за ворота квартала. Лови малейшие признаки негодования по поводу Рахили. Попроси Юсуфа следить за людьми, которые ее видят.
— Сомневаюсь, что Юсуф увидит то, что увидела ты благодаря своей мудрости, — задумчиво произнес Исаак.
— Юсуф повидал мир, Исаак. Он знает больше, чем считает нужным или тактичным сказать, и будь уверен, что он видит многое. И Рахиль не глупа. Когда она идет с тобой в город, то всегда надевает самые простые платья и ведет себя крайне скромно, но она не должна забывать поплотнее закрывать лицо накидкой, а ты будь готов привести ее домой и запереть ворота от толпы при малейших признаках опасности.
— А в самом квартале?
— Да защитит нас Господь, если нам придется опасаться за ее жизнь в стенах квартала, — сказала Юдифь. — Больше никто нам не поможет.
— Я буду настороже, — пообещал Исаак. — Клянусь жизнью, я буду настороже.
Тихий стук в ворота прервал их беседу.
— Похоже, Юсуф выполнил задание, — заметил Исаак.
— Я открою, — сказала Юдифь. — Судя по храпу, доносившемуся из каморки Ибрахима, чтобы разбудить его, понадобится более сильный стук.
