— Но нужно, чтобы он отвел вас домой, господин Исаак. А когда он выполнит свои обязанности, то сам найдет меня во дворце.
— Я не позволю ему ходить по городу в одиночку, — сказал Исаак. — Здесь на него уже позарились торговцы рабами.
— Тогда вам придется подождать нас здесь. Пойдемте со мной в сад, — сказал Беренгер. — Там приятно проводить время. Я пришлю сюда Франсеса и Берната, чтобы они развлекли вас рассказами о моих грехах.
— Ваше преосвященство очень добр, — сказал Исаак.
— Ну что ж, господин Исаак, давайте прогуляемся вместе. Я написал своему другу о монахе Норберте. Полагаю, что у него будут для вас новости.
— Когда вы ожидаете ответ?
— Как только мы вернемся в Жирону. Если он ответит без промедления.
— Надеюсь, теперь ваше преосвященство будет спать спокойно.
В саду было прохладно и приятно, несмотря на утреннюю жару. Ему принесли прохладительный напиток с мятой и лимоном, и Исаак сидел в пестрой тени и ждал. Легкий ветерок приятно овевал его лицо. Путешествие и звуки дома Мордехая совершенно сбили его с толку.
Он не узнавал доносящиеся до его слуха звуки, и это путало и все остальные его чувства. Он надеялся, что святые отцы не станут спешить. Ему нужно было немного времени, чтобы поразмышлять и насладиться покоем.
Затем он услышал шаги на ступеньках лестницы, ведущей от дворца. Его прервали раньше, чем ему хотелось бы, и он огорченно вздохнул.
— Давайте пройдем сюда и в тишине займемся нашими делами, — сказал голос, который был ему незнаком. — Вы едете в Таррагону? — Голос был довольно приятным, но от его звука лекарь, сам того не желая, вздрогнул.
— Да, да, сеньор, — произнес другой голос. — У меня здесь полная курьерская сумка, которую следует передать архиепископу до начала совета.
— Она не станет слишком тяжелой для вашего коня, — сказал первый. — Вы смогли бы передать и мое сообщение? Я был бы очень вам благодарен.
— Какое сообщение, сеньор?
— В таверне на улице Писцов спросите моих друзей, Бенвенист и Миро. Скажите им, что к моему возвращению они должны сделать оговоренные приготовления. Если вы все хорошо запомните, получите половину вашей платы; другую половину вам отдадут мои друзья.
— Я смогу запомнить все, сеньор. Я знаю эту таверну. Спросить Миро и Бенвениста и сказать им, что они должны выполнить оговоренные приготовления до вашего возвращения. Им следует назвать ваше имя, сеньор?
— Вы все правильно запомнили. Можете сказать им, что это сообщение от их молодого хозяина.
— Запоминать — моя работа, сеньор.
Исаак услышал, как один из говоривших развязал кошелек, в котором явно было довольно много монет, после чего звуки шагов удалились в направлении дворца.
Он покачал головой. Слишком сложно и дорого предупреждать слуг подобным образом о возвращении хозяина. Казалось, что этот человек со зловещими интонациями в голосе, который звучал довольно молодо, отравил весенний воздух.
— Господин Исаак, извините за задержку, — произнес знакомый голос секретаря епископа. — Надеюсь, время тянулось не слишком долго.
— Нисколько, отец Бернат. Мне было здесь очень интересно. В саду много птиц, и они поют удивительные песни.
* * *
Беренгер проследовал за лакеем по лестнице, ведущей в личные покои Его Величества. Дон Педро, граф Барселоны и король Арагона, провел все утро с секретарем и казначеем, Бернатом д'Ольцинелле. Они долго и напряженно работали, сидя за столом, на котором горой высились кипы документов. В комнате кроме них присутствовали только двое стражников. Беренгер бросил быстрый взгляд на лицо своего монарха, пытаясь понять, насколько рассержен им дон Педро.
— Ваше Величество, — произнес он, поклонившись. — Я очень благодарен вам за предоставленную мне аудиенцию.
— Мы всегда рады видеть вас, дон Беренгер, — сказал дон Педро. Легко взмахнув рукой, он указал, куда епископу следует сесть. Кто-то тихо вошел в комнату и незаметно подал ему вино и воду, а также мисочку с миндалем и пряными маслинами.
— Вы прибыли в Барселону, чтобы передать нам письмо, дон Беренгер? — добавил король тоном умеренного любопытства. — Странное занятие для епископа.
— Да, Ваше Величество, — сказал Беренгер. — Но письмо досталось мне при таких исключительных обстоятельствах, что я не смог сам решить, приведет оно к серьезным последствиям или нет. И поскольку лицезреть Ваше Величество для меня всегда большое удовольствие, я ухватился за это оправдание, чтобы передать письмо лично.
— И что это за исключительные обстоятельства?
— Письмо обнаружил ребенок на теле убитого францисканца. Которого к тому же никто не знает, — сказал он. — Для моей епархии это неслыханный случай.
— Мы можем посмотреть это послание?
— Конечно, Ваше Величество.
Секретарь дона Педро вышел вперед, взял письмо у епископа и положил его перед королем.
Дон Педро перевернул его и внимательно осмотрел.
— Его вид достаточно красноречиво повествует о недавно произошедших событиях.
— Совершенно верно, Ваше Величество, — сказал Беренгер.
— Прочитайте его нам, — сказал король секретарю, закрывая глаза и откидываясь на стуле.
— У автора прекрасный риторический стиль, — сказал Беренгер, после того как секретарь закончил чтение. — Но я нашел письмо не слишком содержательным.
— Так какого решения вы так долго ждали, дон Беренгер? — спросил король, все еще не открывая глаз, и это как будто отрезало его от окружающего мира.
— Я не могу понять, что это могло значить, Ваше Величество.
— Кто такой Родриго де Лансия? — спросил дон Педро.
— Родственник Хуго де Лансия Талатарна, Ваше Величество, — ответил секретарь. — Он был в Авиньоне, чтобы проследить за протестом Анконы. По поводу кораблей.
— Да, действительно. Пиратство. Таким образом, решение потерялось в пути.
— Но не было никакого монаха по имени Норберт, связанного с этим делом, — пробормотал секретарь.
— И вы не знаете этого Норберта? — сказал Ольцинелле, казначей.
— Я не уверен, — ответил Беренгер казначею. — Я также не знаю, что именно он сделал, хотя, похоже, он убил человека.
— Он слишком вспыльчив для монаха, дон Беренгер, — заметил казначей. — Жаль, что он не объясняет, каким образом документ Вашего Величества может повлиять на приготовления к войне.
— Но мы знаем об этом решении, не так ли?
— Не в его окончательном варианте, Ваше Величество, — сказал Ольцинелле. — Где те документы, о которых он упоминает? Не у ребенка, я надеюсь.
— У тех, кто его убил, — ответил Беренгер. — По крайней мере — так мне кажется.
