— Каким образом? — спросил его учитель.
— Сперва кажется сладкой, потом появляется противный вкус, который никак не проходит.
— Горький? Кислый? Гнилостный? Какого рода противный вкус? Это важно.
— Не могу сказать, — ответил Юсуф.
— Мне показалось, что вкус горький, — сказала Ракель, — но не только.
— Ополосните рты чистой водой, затем вылейте воду на пустую землю, — сказал Исаак, подошел к фонтану и зачерпнул пригоршню воды, чтобы ополоснуть рот. Ракель взяла другую чашку, ополоснула рот, отдала ее Юсуфу, затем понесла воду в самый темный угол двора и вылила.
— Сделано, папа.
— Теперь мне нужно две капли в чистую воду.
Ракель повторила процесс.
Врач снова поднял чашку и нанес чуточку смеси на кончик языка. Передал чашку Ракели, та повторила эксперимент и протянула ее Юсуфу. Тут же пошла к фонтану и ополоснула рот.
— Папа, она тошнотворно-сладкая, потом появляются два горьких вкуса — сперва один, потом другой. Описать их я не могу.
— Какое ощущение у тебя на языке?
— Странное, — ответила она.
— А ты, Юсуф, можешь описать вкус?
— Нет, господин, — ответил мальчик. — Не могу. Но не забуду его, пока живу.
— Это хорошо, потому что проживешь дольше, если выплюнешь жидкость, как только узнаешь его.
— Лука пытался отравить сеньора Мордехая?
— Нет, — ответил Исаак. — Потому что велел принимать две капли в половине стакана вина. Это странное опущение на языке распространилось бы по всему телу; конечности стали бы тяжелыми, расслабленными, мышцы очень вялыми. Такая смесь может быть полезна, когда пациент страдает от спазмов в кишечнике, в конечностях или при некоторых мучительных состояниях, но она очень опасна, потому что в слишком больших количествах вызывает смерть. Здесь, чтобы вы знали, он смешал обыкновенную ивовую кору с соком мака, сухими листьями белены и корнем мандрагоры. Потом он добавляет сахара, чтобы улучшить вкус, его улучшит и вино, с которым велено принимать эту микстуру.
— А от чего такой отвратительный вкус? — спросил Юсуф.
— Думаю, от белены, — ответил врач. — Это можно определить по несколько гнилостному запаху и вкусу.
— Папа, но ведь и ты используешь некоторые из этих растений, — сказала Ракель.
— Использую при невыносимой боли, но смешиваю не так, и не от болезни, которой Мордехай якобы страдает. Это похоже на лечение ушибленного пальца отрезанием руки. Но я оправдываю Луку. Он не собирался отравить моего друга Мордехая.
— Что теперь будет делать сеньор Мордехай? — спросила Ракель.
— Я навещу его во второй половине дня, сообщу ему эту хорошую новость — человеку неприятно думать, что на его жизнь могут покушаться, — потом дам разрешение поправиться к субботе. Ему очень хочется вернуться к обычной жизни. Он не любит изоляции.
В субботу утром судьба нанесла Мордехаю жестокий удар. После того как пять дней был вынужден притворяться смертельно больным, он проснулся с больным горлом. Сердито позвонил, вызывая экономку, которая все еще была в сорочке; та криком позвала служанку, та на кухне готовила себе что-то поесть; вскоре у его двери собрались все домочадцы.
— Не знаю, почему ты не можешь сделать что-то простое, не собирая у моей двери, — сказал Мордехай. — Мне нужно что-нибудь горячее для горла и кто-нибудь чтобы вызвал врача.
— Какого, сеньор? — спросила экономка.
— Сеньора Исаака! — прокричал он и скривился оттого, что это напряжение вызвало еще более сильную боль. — У какого еще врача я лечусь?
— Искренне извиняюсь за этот спектакль, сеньор Мордехай, — сказал Исаак. — И за то, что просил вас продолжать это притворство.
— За это почему?
— Ясно, что вы не цените тишины и покоя. Если кто-то удерживает вас от упорной работы, трудностей страдающих от болезней людей, от других проблем, вы тут же заболеваете сами. Но, думаю, мы быстро сможем облегчить ваше состояние. Продолжайте пить горячий бульон и есть, что можете. Вредно позволять себе слабеть и дальше из-за скудного питания. Я оставлю вам лекарство для облегчения боли. Выпейте чашку, как только оно будет готово, потом еще одну через несколько часов — пожалуй, когда колокола зазвонят снова. Пусть пройдет, по крайней мере, столько времени. Если почувствуете себя хуже, сразу же пошлите за мной, — сказал Исаак, поднимаясь, чтобы выйти из комнаты.
— Останьтесь, пожалуйста, еще ненадолго, — попросил Мордехай. — Я в затруднении, Исаак, и потому заболел. Как только отошел от срочных дел, я начал раздражаться из-за него, и вот что произошло.
— Могу я узнать, в чем ваша проблема? — спросил врач.
— Исаак, я не знаю, что делать. Несмотря на то что говорил вам, думаю, возможно, что парень, который приезжал сюда, назвавшись Рувимом, мог быть сыном Фанеты. И что он жив. Сообщение о его смерти неубедительно. Обнаруженное тело могло принадлежать любому бедняге, способному купить себе сапоги.
— Скажите, писали вы его матери, сообщая о его смерти?
— Нет, — отрывисто ответил Мордехай.
— Почему?
— Потому что не верил, что он сын Фанеты, и не был уверен, что он мертв. Исаак, но если сын Фанеты еще жив, он должен получить эти деньги до конца месяца нисан.
— В таком случае у вас чуть больше трех недель, — сказал Исаак.
— Я получил очень вежливый запрос из общины в Бесалу, они хотят знать, есть ли у этих денег наследник, или они могут рассчитывать на их получение. И что создает еще большую сложность, я получил письмо от самого парня. Теперь я не могу просто отмахнуться от этой проблемы.
— Письмо от этого парня? Откуда оно пришло?
— Из Мальорки.
— Как он объяснил свое поведение? — спросил Исаак.
— Пишет, что его схватили пираты в Сант-Фелиу-де-Гиксолс, когда он вышел посмотреть, что происходит. Но, к счастью, у него был небольшой запас золотых монет, зашитых в одежду, пишет он, и смог заплатить им, чтобы они по пути высадили его на берег. Оттуда он вернулся в Мальорку и провел там зиму с матерью и бабушкой.
— Это представляется возможным, — сказал Исаак.
Мордехай покачал головой.
— Да, но он не объясняет многого. По словам Аарона и Даниеля, он не осторожно выглянул, а несся, словно убегая.
— Они могли неверно истолковать его поведение, — сказал Исаак.
— Признаю, это возможно. И в подтверждение своей истории он пишет о событиях в городе Мальорка и в гетто, которые, как я знаю, происходили этой зимой. Поэтому я думаю, что он был там. Потом пишет, что нашел работу, и когда заработает достаточно денег, чтобы вернуться сюда, он вернется. Надеется, это будет скоро.
