— То есть гадалка? — спросила Сибилла.
— Не такая, как ты думаешь! — ответила Франсеска с таким одушевлением, какого Сибилла у нее еще не замечала. — Не обычная ярмарочная шваль, которая выманивает деньги у легковерных; она вдумчивая и очень мне помогает. Только не говори Хуане, Хайме или моему тестю, что я видела ее, они очень сердятся, когда я вижусь с ней.
— Ты ей платишь?
— Не очень много, — ответила Франсеска. — Не больше, чем они платят врачу, который приходит осмотреть меня и не приносит совершенно никакой пользы. Бернада знала, что потеряю ребенка, — прошептала она Сибилле, — подготовила меня, и это не стало особенно сильным потрясением. Но я должна повидаться с ней снова. Пойдешь со мной? Одну меня не отпускают, несмотря на то, что я замужняя женщина, — добавила она возмущенно.
— Откуда она? — спросила Сибилла.
— Не знаю, — ответила Франсеска. — Откуда-то из деревни. Вдова. Когда муж умер, приехала в город зарабатывать на жизнь.
— Ваше преосвященство, я спешил к вам, как только мог, — сказал Исаак позднее в тот же день. — Что вас беспокоит?
— Это не связано ни с моим, ни с чьим бы то ни было здоровьем, — ответил епископ. — Послушайте, что мне пишет Его Величество.
— Письмо от Его Величества? — с беспокойством спросил Исаак. — Касающееся общины?
— Когда выслушаете, все поймете. Прочти нам его, Бернат, — попросил Беренгер.
И Бернат прочел вслух письмо от эмира Гранады Мухаммеда Пятого графу-королю Арагона Пере.
— Это должно было случиться, — сказал Исаак. — Мир не столь велик, чтобы весть о том, что Юсуф уцелел, не достигла Гранады, Ему нужно будет вернуться. Но мы будем очень скучать по нему.
— Особенно вы, — сказал Беренгер. — Однако Его Величество может спросить эмира, нельзя ли оставить Юсуфа здесь. Подождем, посмотрим, что будет. Думаю, будет лучше всего, если никто, кроме нас троих, не будет знать об этом. Мальчику ничего не говорите.
— Согласен, — сказал Исаак. — Так будет лучше всего.
Однако, покинув дворец епископа, Исаак вместо того, чтобы вернуться домой, отправился к своему другу Мордехаю, превосходному сапожнику, ставшему благодаря доходам от своего дела преуспевающим банкиром.
— Исаак, — сказал Мордехай, — очень рад вас видеть. Я с удовольствием услышал сегодня утром, что ваш маленький сын как будто прекрасно себя чувствует.
— Да, верно, — сказал Исаак. — Вениамин, кажется, крепок и полон жизни, если мне позволительно так говорить.
— А что привело вас сюда? — спросил Мордехай. — Или вы просто бежите от мира женщин и младенцев?
— Я привык к нему, — ответил со смехом Исаак. — Но я здесь по особому делу. Пришел попросить вас — или кого-нибудь из ваших — о любезности. Мне нужно написать письмо, и я не хочу, чтобы кто-то из моих домашних знал о его содержании. Мордехай, я не могу никому доверять больше, чем вам.
— Это письмо…
Мордехай не договорил.
— Друг мой, там совершенно нечего стыдиться, — сказал Исаак, следуя ходу мыслей своего друга. — Просто не хочу, чтобы моя семья понапрасну беспокоилась из-за события, которое может не произойти. Сейчас вы все поймете.
— В таком случае я напишу письмо сам, — сказал Мордехай. — Мой секретарь очень сдержан, особенно в том, что касается финансовых дел, но, боюсь, если тут что-то другое…
— Другое.
— Тогда у него может возникнуть искушение рассказать кому-нибудь из друзей. У меня приготовлены очиненные перья и свежие чернила, мне нужно самому сделать кой-какую работу. Сейчас возьму чистый лист, и можно будет начать. — Мордехай отодвинулся назад вместе со стулом, и врач услышал, как он шелестит бумагами. — Ну, вот. Я готов.
— Письмо адресуется выдающемуся врачу Низиму из Монпелье, — сказал Исаак. Подался вперед и стал неторопливо диктовать: «Мой досточтимый друг, наконец я пишу ответ на ваше письмо относительно вашего сына Амоса. В то время он искал место помощника в надежде попрактиковаться в своем мастерстве и, возможно, узнать новые приемы и методы у другого врача. Так вот, мой уважаемый Низим, кажется, что я скоро буду остро нуждаться в помощнике. Давно планируемое бракосочетание моей дочери должно состояться через полтора месяца. Она уйдет со своими познаниями в новый дом, а мой юный друг Юсуф, видимо, может вернуться к своей семье.
Если ваш сын все еще ищет это место и если он хотя бы вполовину так искусен, как его отец, город и мои пациенты будут довольны его присутствием. Незначительного осложнения, которое вызвало у него желание покинуть родной город, я касаться не стану. Такое случается и зачастую служит полезным уроком».
Исаак умолк и ждал, когда перо перестанет скрипеть по бумаге.
— Закончить письмо обычными пожеланиями? — спросил Мордехай. — Или хотите добавить еще что-нибудь?
— Думаю, этого достаточно, — ответил Исаак. — Я очень благодарен вам за готовность вернуться для друга к работе своего детства.
— В детстве почерк у меня был лучше, — сказал Мордехай, бросив критический взгляд на то, что написал. — Только не понимаю, почему вы не хотите, чтобы другие узнали об этой просьбе. Это правда, что Юсуфа отсылают? Я думал, Его Величество дал ему разрешение жить в этом королевстве, сколько он захочет.
— Дал. Юсуфа не отсылают; по-моему, эмир узнал, что он жив, и требует его возвращения. Однако для меня тут многое пока неясно.
— Мальчик знает?
— Нет, — ответил Исаак. — Пока окончательно не решено, что Юсуф должен уехать, и я не хочу, чтобы он беспокоился из-за этой возможности.
3
Следующее утро было ветреным, шел сильный дождь, потом он сменился хмурым небом и пронизывающим холодом. К удивлению Сибиллы, едва окончился завтрак, Франсеске очень захотелось отправиться на поиски ткани для нового платья, и, возможно, заказать пару перчаток.
— Франсеска, на улице очень сыро и холодно, — сказала Хуана.
— В четырех стенах мне будет холоднее, — угрюмо возразила она. — Сибилла, пойдешь со мной?
— Конечно, — ответила Сибилла, думая о своих сапогах, единственной паре, и о том, как они промокнут. — Я бы не желала ничего лучшего. Возьмем с собой Розу?
— Если хочешь, — сказала Франсеска, бросив на нее многозначительный взгляд.
— Хочу, — сказала Сибилла. — Она будет хотя бы носить свертки, и ее совет зачастую бывает ценен. Через минуту мы будем готовы.
Как только Франсеска вышла из комнаты, Хуана с удивлением посмотрела на Сибиллу.
— Мне просто не верится. Вы, кажется, привили Франсеске вкус к прогулкам, что может принести ей только пользу.
— Надеюсь только, что она не заболеет, — сказала Сибилла. — Я бы не выбрала такой день для прогулки. Но приведу ее обратно как можно скорее, и большую часть времени мы будем находиться в лавках.
