Являясь отцом-председателем «Опус Деи» – «Божьего
дела», – последние десять лет жизни епископ Арингароса посвятил
распространению его идей. Это религиозное братство, основанное в 1928 году
испанским священником Хосе Мария Эскривой, провозглашало возвращение к исконным
католическим ценностям, побуждало своих членов жертвовать всем, даже
собственной жизнью, и все исключительно во славу «Божьего дела».
Традиционалистская философия «Опус Деи» зародилась в Испании
еще до режима Франко, но лишь после опубликования в 1934 году книги Хосе Мария
Эскривы под названием «Путь» – там были перечислены 999 размышлений на тему
того, как посвятить жизнь «Божьему делу», – началось ее триумфальное
шествие по миру. И теперь, издав «Путь» тиражом свыше четырех миллионов
экземпляров на сорока двух языках, секта «Опус Деи» стала силой, с которой
следовало считаться. Почти в каждом крупном городе земного шара функционировали
отделения этой организации, учебные центры, даже университеты. «Опус Деи»
являлась самой быстроразвивающейся и финансово обеспеченной католической
организацией в мире. К сожалению, как признавал сам Арингароса, в век всеобщего
религиозного цинизма, популярности сомнительных культов и столь же сомнительных
проповедников, вещающих с телевизионных экранов, растущие могущество и
богатство «Опус Деи» все чаще становились объектом необоснованных подозрений.
– Многие называют «Опус Деи» культом промывания
мозгов, – порой заявляли ему репортеры. – Другие называют вас
ультраконсервативным тайным христианским обществом. Так кто вы?
– «Опус Деи» – не то и не другое, – терпеливо отвечал
епископ. – Мы – часть Католической церкви. Мы – братство католиков,
избравших путь истового служения католической доктрине в нашей повседневной
жизни.
– Подразумевает ли это обет целомудрия, обложение церковной
десятиной и искупление грехов путем самобичевания?
– Все это относится лишь к малой части членов «Опус
Деи», – отвечал Арингароса. – Существует несколько уровней вовлечения
в нашу жизнь. Тысячи членов «Опус Деи» обзаводятся семьями, исполняют угодную
Господу работу в своих общинах. Другие выбирают жизнь аскетичную, предпочитают
уединенный образ жизни в монастырях. Каждый свободен в выборе, но все члены
«Опус Деи» имеют одну цель: сделать мир лучше. И совершенствуют они его,
исполняя деяния Божии. Мы рады каждому, кто приходит к нам.
Впрочем, разумный подход, убеждения тут были бесполезны
Средства массовой информации всегда тяготели к скандалам, и в «Опус Деи», как и
в большинстве крупных организаций, всегда находились паршивые овцы. Несколько
заблудших душ, бросающих тень на всю организацию.
Месяца два назад подразделение «Опус Деи» на Среднем Западе
было уличено в весьма неблаговидном занятии. Оно вовлекало в свои ряды
неофитов, раздавая им мескалин. Это наркотическое вещество приводило людей в
состояние эйфории, которое ошибочно принималось неофитами за религиозный
экстаз. Один студент университета использовал свой бич с шипами чаще
рекомендованных двух часов в день, занес в раны инфекцию, и дело закончилось
летальным исходом. Не так давно в Бостоне некий молодой и разочаровавшийся в
жизни банкир покончил жизнь самоубийством, но перед этим отписал все свое
состояние «Опус Деи».
Заблудшие овцы, так называл их Арингароса, и сердце его
разрывалось от жалости к этим людям. Но больше других скомпрометировал
организацию разведчик ФБР Роберт Ханссен, судебный процесс над которым получил
широкую огласку. Мало того что Ханссен был одним из авторитетнейших членов
«Опус Деи», так он оказался еще и извращенцем. На суде были представлены
неопровержимые доказательства его падения: этот тип установил видеокамеру в
собственной спальне, а потом показывал друзьям пленку, на которой занимался
сексом с женой.
– Вряд ли такого человека можно назвать истинным
католиком, – иронически заметил судья.
Все эти прискорбные факты способствовали созданию
специальной наблюдательной группы над «Опус Деи», сокращенно ОДНГ. У нее даже
появился свой сайт в Интернете – www.odan.org, – где можно было прочесть
страшные истории от бывших членов «Опус Деи», предостерегавших об опасностях
вступления в братство. И средства массовой информации все чаще стали называть
«Опус Деи» «мафией Господа» и «культом Христа».
Мы боимся того, чего не понимаем, подумал Арингароса. Эти
критики, имеют ли они хоть малейшее представление о том, сколько жизней
обогатило братство? Оно получало благословение и поддержку Ватикана! «Опус Деи»
находится под личным покровительством самого папы!
Однако относительно недавно в братстве узнали о наличии куда
более могущественной и враждебной силы, чем средства массовой информации…
нежданного врага, от которого Арингароса не видел способа укрыться. Пять
месяцев назад этот враг нанес сокрушительный удар. Арингароса не мог оправиться
от него по сей день.
– Они не знают, с кем затеяли войну, – злобно и тихо
прошептал епископ, продолжая всматриваться через иллюминатор в черные воды
океана внизу. На секунду взгляд его сфокусировался на собственном отражении –
темное продолговатое лицо, самой характерной частью которого был расплющенный
кривой нос. Нос ему сломали ударом кулака еще в Испании, когда он был молодым
начинающим миссионером. Но этот физический недостаток мало что значил сегодня.
Арингароса был прекрасен душой, а не телом.
Лайнер пролетал над побережьем Португалии, когда вдруг
завибрировал мобильный телефон, спрятанный в складках сутаны. Арингароса знал о
правилах, запрещавших пользоваться мобильной связью во время полетов, но этого
звонка он ждал. Лишь один человек на свете знал этот номер, он же послал
Арингаросе по почте и сам телефон.
– Да? – тихо сказал в трубку епископ.
– Сайлас нашел краеугольный камень, – ответил ему
голос. – Он в Париже. Спрятан в церкви Сен-Сюльпис.
Епископ так и расплылся в довольной улыбке.
– Тогда мы совсем близко.
– Можем получить его немедленно. Но необходимо ваше влияние.
– Да, конечно. Говорите, что я должен делать.
Когда Арингароса наконец выключил мобильник, сердце у него
неистово колотилось. И чтобы успокоиться, он снова выглянул во тьму ночи,
чувствуя себя игрушкой в водовороте событий, которым сам же положил начало.
В пятистах милях от него альбинос по имени Сайлас,
склонившись над тазиком, промывал губкой раны на спине. Красновато-коричневые
разводы быстро замутили воду.
– Омой меня иссопом, и снова буду чист я, – бормотал он
слова молитвы. – Омой меня благодатью своей, и стану я белее снега.
