– Господи, конечно! Именно тамплиеры разработали концепцию
современного банковского дела. Путешествовать с золотом для европейской знати
было опасно, и вот тамплиеры разрешили богачам помещать золото в ближайшей к
ним церкви Темпла. А получить его можно было в любой такой же церкви Европы.
Всего-то и требовалось, что правильно составить документы. – Он
подмигнул. – Ну и, разумеется, тамплиерам за это полагались небольшие
комиссионные. Чем вам не банкомат? – Тибинг указал на маленькое окошко с
витражным стеклом. Через него слабо просвечивали лучи солнца, вырисовывая
фигуру рыцаря в белых доспехах на розовом коне. – Аланус Марсель, –
сказал Тибинг. – Был Мастером Темпла в начале тринадцатого века. По сути
же он и его последователи занимали кресло первого барона Англии в парламенте.
– Первого барона? – удивился Лэнгдон. Тибинг кивнул:
– По мнению некоторых ученых, власти и влияния у Мастера
Темпла было в те времена больше, чем у самого короля.
Они вошли в круглый зал, и Тибинг покосился на служку. Тот
усердно пылесосил пол чуть поодаль.
– Знаете, – шепнул Тибинг Софи, – ходят слухи, что
Грааль некогда хранился в этой церкви. Правда, недолго, всего одну ночь, когда
тамплиеры перевозили его из одного укрытия в другое. Здесь стояли четыре
сундука с документами Сангрил и саркофаг Марии Магдалины, можете себе представить?..
Прямо мурашки по коже.
И у Лэнгдона пробежали по спине мурашки, когда он вошел в
просторное помещение. Он окинул его взглядом – стены из светлого камня,
украшенные резьбой. Прямо на него смотрели горгульи, демоны, какие-то монстры,
а также человеческие лица, искаженные мукой. Под резьбой, прямо у стены, была
установлена каменная скамья, огибавшая помещение по кругу.
– Прямо как в древнем театре, – прошептал Лэнгдон.
Тибинг, приподняв костыль, указал в глубь помещения. Сначала влево, потом
вправо. Но Лэнгдон и без него уже увидел.
Десять каменных рыцарей.
Пятеро слева. Пятеро справа.
На полу лежали вырезанные из камня статуи рыцарей в
человеческий рост. Рыцари в доспехах, со щитами и мечами, выглядели настолько
естественно, что Лэнгдона на миг пронзила ужасная мысль: они прилегли
отдохнуть, а кто-то подкрался, покрыл их штукатуркой и замуровал живьем, во
сне. Было ясно, что фигуры эти очень древние, немало пострадали от времени, и в
то же время каждая по-своему уникальна: разные доспехи, разное расположение рук
и ног, разные знаки на щитах. И лица тоже не похожи одно на другое.
Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой.
С замирающим сердцем Лэнгдон приблизился к фигурам.
Это и есть то самое место.
Глава 84
Реми Легалудек остановил лимузин неподалеку от церкви Темпла
в узеньком, заваленном мусором и заставленном помойными баками проходе между
домами. Выключил мотор и осмотрелся. Вокруг ни души. Тогда он выбрался из
машины, подошел к задней дверце, открыл ее и скользнул внутрь, к лежавшему на
полу монаху.
Тот, почувствовав присутствие Реми, вышел из транса и
приоткрыл красные глаза. В них светилось скорее любопытство, нежели страх. Весь
вечер Реми поражался спокойствию и выдержке связанного по рукам и ногам
человека в сутане. Немного побрыкавшись в джипе, монах, по всей видимости,
смирился со своим уделом, отдав судьбу в руки неких высших сил или провидения.
Реми ослабил узел галстука, затем расстегнул высокий, туго
накрахмаленный воротничок рубашки и впервые за долгие годы почувствовал, что
может дышать свободно и полной грудью. Он открыл бар и налил себе в стаканчик
водки «Смирнофф». Выпил залпом и налил еще.
Скоро я стану свободным и богатым.
Пошарив в баре, Реми нашел открывалку для винных бутылок,
щелкнул кнопкой на рукоятке. Из нее выскочило острое лезвие. Нож предназначался
для срезания фольги с горлышек бутылок, но сейчас он должен был послужить
другим, необычным целям. Реми обернулся и, сжимая в руке сверкающее лезвие,
уставился на Сайласа.
Теперь красные глаза светились страхом.
Реми улыбнулся и подобрался к монаху поближе. Тот скорчился
и забился в своих путах, как птица в силке.
– Да тихо ты! – прошептал Реми, подняв лезвие.
Сайлас не верил, что Бог мог оставить его. Даже физические
муки, боль в затекших руках и ногах он умудрился превратить в духовное
испытание. Христос терпел и нам велел. Всю ночь я молился об освобождении. И
вот теперь, увидев нож, он крепко зажмурился.
Страшная боль так и пронзила спину в верхней ее части.
Сайлас вскрикнул, не желая верить в то, что ему предстоит умереть здесь, на
полу в лимузине, так и не оказав достойного сопротивления. Ведь я исполняя
работу, угодную Господу Богу. Учитель говорил, что защитит меня!..
Сайлас почувствовал, как по спине и плечам разливается
приятная теплота, и подумал, что это его собственная кровь, потоком льющаяся из
раны. Теперь острая боль пронзила бедра, и он непроизвольно дернулся, это
сработал защитный механизм плоти против боли.
Вот и мышцам ног стало горячо, и Сайлас еще крепче
зажмурился, решив, что в последний миг жизни лучше уж не видеть своего убийцу.
Он представил себе епископа Арингаросу, еще совсем молодого. Представил стоящим
возле маленькой церквушки в Испании, которую они построили вместе своими
руками. Начало моей жизни.
Все тело жгло точно огнем.
– Вот, выпейте, – прошептал мужчина во фраке с сильным
французским акцентом. – Поможет восстановить кровообращение.
Сайлас изумленно приоткрыл глаза. Над ним склонялся человек,
в руке стаканчик с какой-то жидкостью. На полу, рядом с ножом, на котором не
было и капли крови, валялся огромный моток скотча.
– Выпейте, – повторил мужчина. – Вам, должно быть,
больно, мышцы совсем занемели. А теперь в них поступает кровь.
Сайлас проглотил содержимое стаканчика. Жидкость обожгла
глотку. На вкус водка показалась просто ужасной, но он сразу почувствовал себя
лучше. И его охватило чувство благодарности к этому незнакомому человеку.
Последние сутки судьба была не слишком благосклонна к Сайласу, но теперь Бог
одним взмахом своей волшебной палочки преобразил все вокруг.
Бог меня не забыл.
Сайлас знал, как назвал бы это епископ Арингароса.
Божественное провидение.
– Я и раньше хотел освободить вас, – сказал
слуга, – но это было просто невозможно. Сначала в Шато Виллет прибыла
полиция, потом все эти события в Биггин-Хилл. Только сейчас выпал удобный момент.
Надеюсь, вы понимаете, Сайлас?
Монах вздрогнул от неожиданности.
– Откуда вам известно мое имя?
