– Они пока что тоже не знают ключевого слова, – сказал
он Софи.
Та кивнула. В противном случае к чему этим людям назначать
встречу, выдавать свое местонахождение?
– Может, они хотят обменять Тибинга на ключевое слово?
– Или это ловушка.
Лэнгдон покачал головой:
– Не думаю. Ведь сад находится за стенами аббатства. Место
очень людное. – Как-то раз Лэнгдону довелось побывать в знаменитом саду
аббатства, очень уютном, маленьком, засаженном фруктовыми деревьями, цветами и
травами. Последние прижились здесь еще с тех времен, когда монахи занимались
разведением лекарственных растений, других методов лечения они не признавали.
Сад был знаменит также старейшими в Британии и до сих пор плодоносящими
фруктовыми деревьями и являлся излюбленным местом прогулок туристов, которые
могли пройти в него прямо с улицы, минуя аббатство. – Думаю, назначая
встречу в таком людном месте, они демонстрируют тем самым полное доверие. И мы
будем в безопасности.
Но Софи еще сомневалась.
– Так вы хотите сказать, он находится вне стен аббатства, и
значит, там нет металлоискателей?
Лэнгдон нахмурился. Эту деталь он упустил.
Он вновь окинул взглядом помпезный памятник и пожалел, что
до сих пор ни одной стоящей идеи о ключевом слове ему в голову не пришло. Как
же тогда торговаться? Я сам втянул в эту историю Лью и готов пойти на что
угодно ради его освобождения.
– В записке сказано, что надо пройти через Чептер-Хаус к
южному выходу, – заметила Софи. – Может, оттуда открывается вид на
сад? Тогда, перед тем как выйти, мы сможем оценить ситуацию, посмотреть, не
угрожает ли нам опасность.
Неплохая идея. Лэнгдон вспомнил, что Чептер-Хаус
представляет собой просторное восьмиугольное помещение, где некогда, до
постройки нынешнего здания, собирался британский парламент. Он давно не был
здесь, но помнил, что туда можно пройти прямо из аббатства. Вот только где этот
проход? Отойдя на несколько шагов от захоронения Ньютона, Лэнгдон начал
осматриваться.
И вот совсем рядом, в противоположной стороне от того места,
где они вошли в собор, он увидел широкий темный проход, а над ним вывеску:
ЗДЕСЬ МОЖНО ПРОЙТИ В:
Монастырь
Дом настоятеля
Колледж-холл
Музей
Дарохранительницу
Часовню Сент-Фейт
Чептер-Хаус
Лэнгдон с Софи так торопились, что, когда проходили под
темными сводами с вывеской, не заметили еще одного объявления, набранного более
мелким шрифтом и извещавшего о том, что часть указанных помещений закрыта на
реставрацию.
Они вышли в открытый двор, обнесенный высокими стенами.
Дождь лил не переставая. Над головой неслись серые тучи, и уныло посвистывал
ветер, точно некий сказочный гигант дул в узкое горлышко бутылки. Они забежали
под навес, что тянулся по всему периметру двора. Крыша нависала низко, и
Лэнгдон ощутил хорошо знакомое беспокойство, которое всегда охватывало его в
замкнутом пространстве. Такие крытые переходы называли клостерами, и Лэнгдон
мысленно отметил, что, наверное, от этого латинского корня и произошло название
его болезни – клаустрофобия.
Но он постарался отмахнуться от этих неприятных мыслей и
вместе с Софи поспешил к концу туннеля, ориентируясь по стрелкам-указателям.
Ведь именно там, если верить им, находился Чептер-Хаус. Теперь дождь хлестал
под углом, заливая пол и стены, в тесном проходе было холодно и сыро. Навстречу
им пробежала пара, торопившаяся укрыться от непогоды в соборе. И теперь
поблизости не было видно ни единой живой души, никто не желал осматривать
достопримечательности сада под таким дождем и ветром.
Впереди и слева, примерно в сорока ярдах от них, замаячила
арка, а за ней открывался переход в другое помещение. Это был тот самый вход,
который они искали, но доступ к нему был перегорожен низеньким забором, а
вывеска рядом гласила:
ЗАКРЫТО НА РЕСТАВРАЦИЮ
Дарохранительница
Часовня Сент-Фейт
Чептер-Хаус
За забором виднелся длинный и пустынный коридор, заставленный
строительными лесами и заваленный тряпками и ведрами. Сразу за забором Лэнгдон
увидел два входа: справа – в дарохранительницу, слева – в часовню Сент-Фейт.
Однако вход в Чептер-Хаус находился гораздо дальше, в самом конце длинного
прохода. Даже отсюда Лэнгдон видел, что тяжелые деревянные двери распахнуты
настежь, а просторное помещение залито сероватым светом, проникавшим из высоких
окон, которые выходили в сад.
Ступайте через Чептер-Хаус, южный выход, и дальше – в сад.
– Раз мы прошли по восточному проходу, – сказал
Лэнгдон, – то южный выход в сад должен находиться вон там. Прямо, а потом
направо.
Софи перешагнула через низенький заборчик и двинулась
вперед.
Они углубились в длинный темный коридор, и звуки ветра и
дождя за спиной постепенно стихли. Чептер-Хаус представлял собой своего рода
пристройку – ответвление от основного помещения, где некогда проводились
заседания парламента.
– Какой огромный… – прошептала Софи, когда они
приблизились к залу.
Лэнгдон уже успел позабыть, насколько огромно это помещение.
У него просто захватило дух, когда он посмотрел отсюда, от входа, на высоченные
окна в дальнем конце восьмиугольника: они поднимались к потолку и равнялись по
высоте пятиэтажному зданию. Из них, совершенно определенно, был хорошо виден
сад.
Едва переступив порог, Софи и Лэнгдон прищурились. После
царившего в переходах и коридорах полумрака их ослепил лившийся из окон дневной
свет. Они углубились в помещение примерно футов на десять и стали озираться в
поисках южного выхода в сад. Но двери не оказалось.
Какое-то время они стояли неподвижно, в полной
растерянности.
Скрип тяжелой двери за спиной заставил их обернуться. Вот
дверь захлопнулась с громким стуком, щелкнул засов. Спиной к выходу стоял
мужчина и спокойно целился в них из маленького револьвера. Низенький, полный,
он опирался на пару алюминиевых костылей.
На секунду Лэнгдону показалось, что все это ему снится.
Лью Тибинг…
Глава 99
Лью Тибинг, злобно сощурившись, целился в Софи и Лэнгдона из
револьвера «Медуза».
– Вот что, друзья мои, – начал он. – С тех самых
пор, как вчера ночью вы вошли в мой дом, я по мере моих слабых сил делал все
возможное, чтобы оградить вас от неприятностей. Но ваше упрямство поставило
меня в весьма сложное положение.
