– Нет, Сайлас, – ответил Арингароса. – Это я
должен просить у тебя прощения. Это моя вина. – Учитель обещал мне, что
никаких убийств не будет, а я велел тебе во всем ему подчиняться. – Я слишком
поторопился. Слишком испугался. Нас с тобой предали. – Учитель никогда и
ни за что не отдаст нам Грааль. Сайлас подхватил его и нес уже на руках,
епископ впал в полузабытье. Он вернулся в прошлое, видел себя в Испании.
Скромное, но достойное начало: он вместе с Сайласом строил маленькую
католическую церковь в Овьедо. Видел он себя и в Нью-Йорке, где возносил хвалу
Создателю, организовав строительство штаб-квартиры «Опус Деи» на
Лексингтон-авеню.
Пять месяцев назад епископ Арингароса получил пугающее
известие. Дело всей его жизни оказалось под угрозой. Он до мельчайших
подробностей помнил все детали, помнил встречу в замке Гандольфо, круто
изменившую его жизнь… С того страшного известия все и началось.
… Арингароса вошел в Астрономическую библиотеку Гандольфо с
высоко понятой головой, будучи уверен, что здесь ему воздадут по заслугам,
увенчают лаврами, поблагодарят за огромную работу, что он вел как представитель
католицизма в Америке.
Но встретили его лишь трое.
Секретарь Ватикана. Тучный. С кислой миной.
И два высокопоставленных итальянских кардинала. С ханжескими
физиономиями. Чопорные и самодовольные.
Секретарь? – удивился Арингароса.
Секретарь, ведавший в Ватикане юридическими вопросами, пожал
епископу руку и указал на кресло напротив:
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Арингароса уселся, чувствуя: что-то не так.
– Я не большой любитель светской болтовни, епископ, –
начал секретарь, – а потому позвольте сразу перейти к делу и объяснить,
зачем вас сюда вызвали.
– Да, конечно. Я весь внимание, – ответил Арингароса и
покосился на двух кардиналов, которые, как показалось, окинули его
презрительно-оценивающими взглядами.
– Думаю, вам хорошо известно, – сказал
секретарь, – что его святейшество и все остальные в Риме в последнее время
весьма обеспокоены политическими последствиями, которые вызывает подчас весьма
противоречивая деятельность «Опус Деи».
Арингароса ощетинился. Ему уже не раз доводилось выслушивать
аналогичные упреки от нового понтифика, который, к разочарованию Арингаросы,
слишком активно ратовал за либеральные изменения в Церкви.
– Хочу заверить вас, – поспешно добавил
секретарь, – что его святейшество вовсе не намерен что-то менять в
управлении вашей паствой.
Надеюсь, что нет!
– Тогда зачем я здесь?
Толстяк вздохнул:
– Не знаю, как бы поделикатнее выразиться, епископ, я не
мастак по этой части. А потому скажу прямо. Два дня назад совет секретарей
Ватикана провел тайное голосование по отделению «Опус Деи» от Ватикана.
Арингароса был уверен, что неправильно его понял.
– Простите?..
– Короче говоря, ровно через шесть месяцев «Опус Деи» уже не
будет входить в прелатуру Ватикана. Вы станете самостоятельной Церковью.
Понтифик хочет отделиться от вас. Не желает быть скомпрометированным. Он
согласился с решением секретариата, все соответствующие бумаги вскоре будут
подписаны.
– Но это… невозможно!
– Напротив, очень даже реально. И необходимо. Его
святейшество крайне недоволен вашей агрессивной политикой в плане вербовки
новообращенных и практикуемым у вас «укрощением плоти». – Он сделал
паузу. – А также вашей политикой в отношении женщин. Если уж быть до конца
откровенным, «Опус Деи» стала для Ватикана помехой и источником постоянно
растущего недоумения.
Епископ Арингароса был оскорблен до глубины души. Недоумения?
– «Опус Деи» – единственная католическая организация,
постоянно и быстро приумножающая свои ряды! Одних только священников свыше
одиннадцати тысяч ста человек!
– Это правда. Нас это очень беспокоит, – вставил один
из кардиналов.
Арингароса вскочил:
– Вы лучше спросите его святейшество, была ли «Опус Деи»
источником недоумения в 1982 году, когда мы помогли Банку Ватикана!
– Ватикан всегда будет благодарен вам за это, – ответил
секретарь кислым тоном. – Однако кое-кто абсолютно уверен, что ваши
финансовые вливания стали единственной причиной, по которой вы получили статус
прелатуры.
– Это неправда! – Возмущению Арингаросы не было
предела.
– Как бы там ни было, расстаться мы хотим по-хорошему. Мы
даже выработали специальную схему, согласно которой вам будут возвращены долги.
Вся сумма будет выплачена в пять приемов.
– Откупиться от меня захотели? – воскликнул
Арингароса. – Сунуть деньги, чтобы я тихо ушел? И это когда «Опус Деи»
является единственным здравым голосом во всем этом хаосе…
Тут его перебил один из кардиналов:
– Простите, я не ослышался? Вы сказали «здравым»?
Арингароса оперся о стол, голос его звенел:
– А вы когда-нибудь задавались вопросом, почему католики
покидают Церковь? Да проснитесь наконец, кардинал! Люди потеряли к ней всякое
уважение. Строгость веры уже никто не блюдет. Сама доктрина превратилась в
линию раздачи, как в каком-нибудь дешевом буфете! Чего желаете? На выбор:
крещение, отпущение грехов, причастие, месса. Любая комбинация, берите и
проваливайте, на остальное плевать! Разве эта ваша Церковь исполняет главную
свою миссию – духовного наставника и проводника?
– Законы третьего века, – возразил второй
кардинал, – никак не применимы для современных последователей Христа. Эти
законы и правила в нынешнем обществе просто не работают.
– Зато прекрасно работают у нас, в «Опус Деи»!
– Епископ Арингароса, – начал секретарь, подпустив в
голос строгости. – Лишь из уважения к своему предшественнику, который
поддерживал вашу организацию, понтифик согласился подождать шесть месяцев. И
предоставил «Опус Деи» право добровольно выйти из-под опеки Ватикана. Предлагаю
вам сформулировать все пункты расхождения во взглядах с Ватиканом и утвердиться
в качестве самостоятельной христианской организации.
– Я отказываюсь! – торжественно заявил
Арингароса. – И готов повторить это ему лично!
– Боюсь, его святейшество не захочет больше с вами
встречаться.
Арингароса снова поднялся:
– Он не посмеет уничтожить прелатуру, взятую под
покровительство его предшественником!
– Мне очень жаль. – Секретарь не сводил с него
немигающих глаз. – Господь дает, Господь же и забирает.
