Тибинга как раз тащили мимо, и Лэнгдон заглянул ему прямо в
глаза.
– Только достойным дано знать, где находится Грааль. Вы сами
этому меня учили, Лью.
Глава 102
Над парком Кенсингтон-гарденз сгустился туман, и Сайлас,
хромая, добрел до ложбинки среди кустарника и укрылся там от посторонних глаз.
Опустился на колени прямо на мокрую траву и только тогда почувствовал, как
бежит из раны в боку теплая струйка крови. Но он даже не пытался остановить ее.
Стоял и смотрел прямо перед собой.
Туман изменил все до неузнаваемости. Казалось, Сайлас
находится в раю.
Он молитвенно воздел руки и следил за тем, как их ласкают
капли дождя, смывают кровь и пальцы приобретают привычную белизну. Дождь все
сильнее барабанил по спине и плечам, и ему казалось, что тело его растворяется,
тает, сливается с туманом.
Я призрак.
Вот над головой тихо прошелестел ветерок, он принес сырой
земляной запах возрождающейся жизни. Сайлас молился каждой клеточкой своего
тела. Он молил о прощении. Молил о милосердии. Но жарче всего молился о своем
наставнике, епископе Арингаросе… о том, чтобы Господь не забирал его к себе
прежде времени. У него осталось так много дел на этом свете.
Туман стремительно обволакивал Сайласа, и внезапно он ощутил
себя легким, точно пушинка, которую могло унести малейшее дуновение ветра. Он
закрыл глаза и начал произносить последнюю свою молитву.
Откуда-то из тумана пришел к нему голос Мануэля Арингаросы. Наш
Бог велик и милосерден, нашептывал он. И боль в сердце Сайласа начала стихать:
он понял, что епископ, как всегда, прав.
Глава 103
Лишь к вечеру над Лондоном показалось солнце, и крыши,
дороги, тротуары и трава начали подсыхать. Безу Фаш, пошатываясь от усталости,
вышел из полицейского участка после допроса и остановил такси. Сэр Лью Тибинг с
пеной у рта настаивал на полной своей невиновности, и из его маловразумительных
рассуждений о Граале, секретных документах и таинственных братствах Фаш сделал
вывод, что хитрый старик подготавливает почву для адвокатов. Чтобы те построили
тактику защиты на его временном умопомешательстве.
Как же, подумал Фаш, сумасшедший он! Для сумасшедшего Тибинг
проявил незаурядную изобретательность в формулировке версии, которая могла
свидетельствовать о его невиновности. Для этого он использовал «Опус Деи» и
Ватикан, которые, как выяснилось, были здесь совершенно ни при чем. Всю грязную
работу за него выполняли какой-то фанатик-монах и отчаявшийся священник. Мало
того, хитрец Тибинг установил прослушивающее устройство в таком месте, куда
калеке забраться было просто не под силу. Разговоры прослушивал его слуга Реми
– единственный человек, благодаря которому удалось установить личность Тибинга
и его причастность к этому делу. Надо сказать, Реми очень своевременно ушел в
мир иной – скончался от анафилактического шока.
Вряд ли все это дело рук человека, страдающего
умопомешательством, подумал Фаш.
Информация, полученная от Колле из замка Шато Виллет,
подтверждала, что изобретательности у Тибинга мог бы поучиться сам Фаш. Чтобы
спрятать «жучки» в одном из важных парижских учреждений, британский историк
прибег к помощи древних греков. Троянский конь. Многие чиновники, объекты
интереса Тибинга, получали роскошные подарки в виде разных антикварных изделий,
другие любили посещать аукционы, на которых Тибинг размещал весьма
привлекательные лоты. В случае же с Соньером пришлось поступить по-другому.
Куратору прислали приглашение на обед в Шато Виллет, где предстояло обсудить
возможность создания в Лувре на средства Тибинга нового отдельного «Крыла да
Винчи». Приглашение сопровождалось с виду вполне невинной припиской, в которой
сэр Лью выражал любопытство по поводу созданного Соньером робота-рыцаря. Не
откажите в любезности, привезите с собой, очень хотелось бы взглянуть.
Очевидно, Соньер пошел англичанину навстречу, и рыцарь-робот был оставлен на
время обеда под присмотром Реми Легалудека. Времени у того было вполне
достаточно, чтобы снабдить эту игрушку еще одной незаметной деталью.
Сидевший на заднем сиденье такси Фаш устало закрыл глаза. Не
забыть бы заехать еще в одно место перед возвращением в Париж.
Палату в госпитале Святой Марии заливали яркие лучи
весеннего солнца.
– Вы нас всех удивили, – улыбнувшись, заметила
медсестра. – Можно сказать, вернулись с того света.
Епископ Арингароса слабо улыбнулся в ответ:
– Господь всегда меня хранил.
Сестра закончила перевязку и оставила епископа одного.
Солнце приятно грело лицо. А прошлая ночь была самой темной и ужасной в его
жизни.
Он думал о Сайласе, чье тело было найдено в парке.
Пожалуйста, прости меня, сын мой…
Теперь Арингароса жалел о том, что привлек Сайласа к
выполнению своего плана. Вчера вечером ему звонил капитан Безу Фаш. Он
подозревал епископа в соучастии в убийстве монахини, которое произошло в церкви
Сен-Сюльпис. И Арингароса понял, что события той ночи приняли непредсказуемый
оборот. А узнав из выпуска новостей еще о четырех убийствах, он просто пришел в
ужас. Что же ты натворил, Сайлас! Как только посмел! Затем он попытался
связаться с Учителем, но безуспешно. И только тогда епископ понял: его просто
использовали. Что единственный способ предотвратить дальнейшее развитие ужасных
событий – это сознаться во всем Фашу. Так и произошло, и с того момента
Арингароса вместе с Фашем пытались перехватить Сайласа, хотели опередить
Учителя, пока тот не отдал монаху приказ убить кого-то еще.
Ощущая слабость и ломоту во всем теле, Арингароса устало
закрыл глаза. По телевизору передавали последние новости об аресте известного
британского ученого, рыцаря сэра Лью Тибинга. Учитель нас всех переиграл.
Очевидно, Тибинг пронюхал что-то о планах Ватикана отмежеваться от «Опус Деи».
И для осуществления уже своих планов выбрал епископа Арингаросу. Да и кто еще
стал бы охотиться за Граалем с таким слепым упорством и усердием? Вряд ли
человек, которому есть что терять. К тому же, если верить легендам, Грааль
приносил новому своему обладателю невиданные прежде власть и могущество.
