– Non! – вскричал Груар, в ужасе наблюдая за тем, какой
ущерб наносится бесценному полотну да Винчи. Женщина вдавливала колено в самый
центр полотна. – NON!
Груар развернулся и прицелился в женщину, но тут же
сообразил, что это пустая угроза. Картина представляла собой надежный щит –
ведь стоимость ее равнялась шести миллионам долларов.
Не могу же я всадить пулю в да Винчи!
– Оружие и рацию на пол! – спокойно скомандовала
женщина по-французски. – Иначе продавлю полотно коленом. Полагаю, ты
знаешь, как бы отнесся к этому мой дед.
У несчастного просто голова пошла кругом.
– Пожалуйста… не надо! Ведь это «Мадонна в гроте»! – И
он бросил на пол рацию и револьвер и поднял руки вверх.
– Спасибо, – сказала женщина. – А теперь делай,
что тебе говорят, и все будет хорошо.
* * *
Несколько секунд спустя Лэнгдон с бешено бьющимся сердцем
мчался вместе с Софи вниз по пожарной лестнице. Ни один из них не произнес ни
слова с тех пор, как они выбежали из зала, где висела «Мона Лиза» и лежал на
полу дрожащий от злобы и страха охранник Лувра. Теперь уже Лэнгдон крепко сжимал
его револьвер в руке и не мог дождаться, когда же наконец от него избавится.
Револьвер казался ему страшно тяжелым, от него так и веяло опасностью.
Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Лэнгдон пытался
сообразить, понимала ли Софи, насколько бесценным было полотно, которое она
едва не погубила. Картина да Винчи, за которой она пряталась, также как и «Мона
Лиза», изобиловала, по мнению большинства искусствоведов, тайными языческими
символами.
– А вы выбрали ценного заложника, – бросил он на бегу.
– «Мадонна в гроте», – ответила Софи. – Но я ее не
выбирала, мой дед сделал это. Оставил мне одну маленькую вещичку за рамой.
Лэнгдон удивленно покосился на нее:
– Что? Но как вы узнали, что предмет этот спрятан именно
там? Почему «Мадонна в гроте»?
– Так темен обманный ход мысли человека! – Она
торжествующе улыбнулась. – Мне не удалось разгадать двух первых анаграмм,
Роберт. Но уж с третьей я просто обязана справиться.
Глава 31
– Они мертвы! – говорила в телефонную трубку сестра
Сандрин. Слова эти предназначались для автоответчика. – Пожалуйста,
снимите трубку. Они все мертвы!
Ее звонки по первым трем телефонным номерам из списка
принесли ужасные вести – истерически рыдающая вдова, детектив, вызванный на
место преступления, мрачный священник, утешающий осиротевшую семью. Все трое
связных были мертвы. И теперь она звонила по четвертому, последнему в списке
номеру, по которому разрешалось звонить лишь в том случае, если с первыми тремя
ничего не получится. И нарвалась на автоответчик. Причем голос, звучавший в трубке,
не назвал имени абонента, лишь просил звонившего оставить сообщение.
– Пол взломан! – умоляющим голосом бормотала
она. – Остальные трое мертвы.
Сестра Сандрин не была знакома лично с владельцами четырех
телефонных номеров, но по этим номерам, надежно спрятанным под кроватью,
разрешалось звонить лишь в одном случае.
Если пол взломают и найдут тайник, инструктировал ее мужчина
с не запоминающейся внешностью, это означает, что верхний эшелон понес потери.
Что по крайней мере одному из нас угрожали смертью и он был вынужден солгать.
Вам следует обзвонить всех. Предупредить остальных. И уж постарайтесь не
подвести нас.
То был сигнал тревоги. Надежный и безопасный способ
предупредить своих. План поразил ее своей простотой, еще когда она впервые
узнала о нем. Если хотя бы один из братьев подвергнется смертельной опасности,
он может солгать. И эта ложь тут же включает механизм, призванный предупредить
остальных. Впрочем, сегодня опасности, похоже, подверглись сразу трое.
– Пожалуйста, ответьте, – отчаянным шепотом бормотала
она в трубку. – Где же вы, где?..
– А ну брось трубку! – вдруг рявкнул у нее за спиной
мужчина.
Сестра Сандрин вздрогнула и обернулась. В дверях стоял
монах, сжимая в руке тяжелую железную подставку от подсвечника. Дрожа всем
телом, она медленно опустила трубку на рычаг.
– Все они мертвы, – сказал монах. – Все четверо. И
они меня обдурили. А ну-ка говори, где краеугольный камень?
– Но я не знаю! – совершенно искренне ответила сестра
Сандрин. – Эту тайну хранили другие. – Те, что теперь мертвы.
Мужчина начал приближаться к ней, не выпуская подставку из
мертвенно-белых рук.
– Ведь ты сестра Церкви! И служишь этим негодяям?
– Иисус поведал нам множество истин, – храбро ответила
сестра Сандрин. – Но что-то ни одной из этих истин в действиях «Опус Деи»
я не наблюдаю.
Монах яростно сверкнул красными глазами. И замахнулся, зажав
в кулаке подставку, точно биту. Сестра Сандрин рухнула на пол, и последней ее
мыслью было отчаянное:
Все четверо мертвы.
Драгоценная тайна потеряна навсегда.
Глава 32
От пронзительного воя сигнализации в западном крыле Лувра
снялись с насиженных мест и разлетелись все голуби, обитавшие в саду Тюильри.
Софи и Лэнгдон выбежали в парижскую ночь из-под козырька над входом в здание. И
бросились бежать через площадь к машине Софи. Вдали завывали сирены полицейских
автомобилей.
– Вон она! – крикнула Софи. И указала на красную
тупоносенькую малолитражку, припаркованную через площадь.
Да она никак шутит? Такой маленькой машинки Лэнгдон еще
никогда не видел.
– Называется «смарт», – пояснила Софи. – Ест всего
литр на сто километров.
Лэнгдон едва успел втиснуться на переднее сиденье, когда
Софи включила зажигание и резким рывком послала машину вперед, через каменный
бордюр, на разделительную полосу, выложенную гравием. Затем она промчалась по
тротуару и выехала на проезжую часть, образующую небольшой круг перед Карузель
де Лувр.
На секунду Лэнгдону показалось, что сейчас Софи, желая
срезать угол, помчится прямо вперед, через живую изгородь, и пересечет круг с
газоном по центру.
