– Наверняка Фаш предложил за нашу поимку денежное вознаграждение.
Лэнгдон рассмеялся:
– Поверьте мне, деньги – это последнее, что интересует
Тибинга.
Лью Тибинга можно было считать богачом в том смысле, как
бывают богаты малые страны. Он являлся потомком английского герцога Ланкастера
и получил свои деньги самым старомодным на свете способом – унаследовал их. Его
имение под Парижем представляло собой дворец семнадцатого века с парком и двумя
прудами.
Лэнгдон познакомился с Тибингом несколько лет назад
благодаря Би-би-си. Тибинг обратился в эту корпорацию с предложением снять
документальный сериал об истории чаши Грааля. Он собирался выступить там
ведущим и был уверен, что тема вызовет самый широкий интерес у зрителей.
Продюсерам Би-би-си понравился проект, они с почтением относились к самому
Тибингу, его исследованиям и репутации в научном мире. Однако было одно «но»:
они всерьез опасались, что концепция Тибинга носит слишком шокирующий характер,
что обычным зрителям воспринимать ее будет сложно и все это негативно отразится
на репутации компании, славившейся своими добротными документальными
программами. По предложению Тибинга Би-би-си все же решила эту проблему –
подстраховалась, пригласив трех виднейших специалистов по Граалю в качестве
оппонентов Тибингу.
Одним из избранных оказался Лэнгдон.
Би-би-си оплатила Лэнгдону перелет до Парижа, так он и попал
на съемки в имение Тибинга. Он сидел перед камерами в роскошном кабинете сэра
Лью и комментировал его повествование, вставляя скептические ремарки. Но затем
в конечном счете признавал, что Тибингу удалось убедить его в правдивости
истории чаши Грааля. В конце Лэнгдон знакомил зрителей с результатами своих
собственных исследований, а именно: с рядом связей на уровне символов,
говоривших в пользу противоречивой и оригинальной теории Тибинга. Программа
была показана в Великобритании, но, несмотря на «звездный» состав участников и
обоснованные документально свидетельства, вызвала настоящую волну возмущения и
протестов со стороны христиан. В Америке ее так и не показали, но гневные
отголоски критиков долетели и до этой страны. Вскоре после этого Лэнгдон
получил открытку от своего старого знакомого, епископа Католической церкви в
Филадельфии. На открытке красовались всего три слова: «Et tu, Robert?»
[57]
– Роберт, – спросила Софи, – вы твердо уверены,
что этому человеку можно доверять?
– Абсолютно. Мы с ним коллеги, деньги ему не нужны, к тому
же я знаю, что он презирает французские власти. Ваше правительство дерет с него
какие-то совершенно непомерные налоги, потому что он, видите ли, приобрел в
собственность исторические земли. Так что сотрудничать с Фашем он точно не
будет.
Софи смотрела вперед, на темную дорогу.
– Хорошо, допустим, мы к нему приедем. Что можно ему
говорить, а что нельзя?
Лэнгдон лишь отмахнулся:
– Поверьте, Софи, Лью Тибинг знает о Граале и Приорате Сиона
больше, чем любой другой человек в мире.
– Больше, чем мой дед? – недоверчиво спросила Софи.
– Я имел в виду, больше, чем любой человек вне братства.
– А почему вы так уверены, что Тибинг не член братства?
– Да он всю жизнь пытался рассказать миру правду о чаше
Грааля. А члены Приората всегда давали клятву не разглашать ее.
– Ну, это уже похоже на конфликт интересов.
Лэнгдон понимал ее тревогу. Соньер передал криптекс
непосредственно Софи, и хотя она не знала, что в нем находится и как следует
этим распорядиться, ей не хотелось вовлекать в это дело чужака. Что ж, вполне
здравая мысль, особенно с учетом того, какой взрывной силы может оказаться эта
информация.
– Нам совсем необязательно сразу же говорить Тибингу о
краеугольном камне. Вообще можем не говорить. Просто его дом послужит надежным
укрытием, нам это даст время хорошенько подумать. Ну и, возможно, мы поговорим
с ним о чаше Грааля, раз уж вам кажется, что дед передал вам именно ее.
– Не мне, а нам, – поправила его Софи.
Лэнгдон ощутил прилив гордости и снова удивился тому, что
Соньер счел нужным подключить его.
– Вы хоть примерно представляете, где находится имение этого
Тибинга? – спросила Софи.
– Имение называется Шато Виллет.
Софи недоверчиво воззрилась на него:
– То самое Шато Виллет?
– Ну да.
– Ничего себе! Хорошие у вас друзья.
– Так вы знаете, где оно находится?
– Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюда
минут двадцать.
Лэнгдон нахмурился:
– Так далеко?
– Ничего. Зато вы успеете рассказать мне, что на самом деле
представляет собой Грааль.
– Расскажу у Тибинга, – ответил после паузы
Лэнгдон. – Просто мы с ним специализировались в разных областях, так что
если соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. – Лэнгдон
улыбнулся. – Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышать
историю о чаше Грааля из уст Лью Тибинга – это все равно что услышать теорию
относительности от самого Эйнштейна.
– Остается надеяться, что этот ваш Лью не против столь
поздних гостей.
– Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. – Лэнгдон и
сам допустил как-то ту же ошибку. – Сэр Тибинг – человек не простой. Был
посвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составил
наиболее полное описание дома Йорков.
– Вы шутите? – воскликнула Софи. – Так мы едем в
гости к рыцарю?
Лэнгдон улыбнулся краешками губ:
– Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этом
деле поможет лучше рыцаря?
Глава 52
Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллет
находилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, в
окрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графа
Офлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностей
парижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственных
прудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеров
замком, а не особняком. Французы любовно называли это имение «la Petite
Versailles» – «маленьким Версалем».
