– Ну… во всяком случае, не в том смысле, как мы понимаем это
сегодня. – И далее он объяснил: то, что показалось Софи сексуальным
ритуалом, на самом деле не имело ничего общего с эротикой. Это был духовный
акт. Ведь с исторической точки зрения совокупление было тем актом, через
который мужчина и женщина познают Бога. Древние считали мужчину созданием
духовно несовершенным до тех пор, пока он не прошел через плотское познание
священного женского начала. Физическое слияние с женщиной было единственным
способом сделать мужчину совершенным с духовной точки зрения, помогало ему
овладеть «гносисом», то есть знанием божественного. Со времен Исиды сексуальные
ритуалы считались для мужчины единственным мостиком между землей и
небесами. – Совокупляясь с женщиной, – сказал Лэнгдон, – мужчина
достигал такого состояния, при котором сознание оставляло его. И тогда он мог
видеть Бога.
Софи окинула его скептическим взглядом:
– Оргазм вместо молитвы?
В ответ Лэнгдон лишь пожал плечами. Следовало признать, что
в целом Софи права. С чисто физиологической точки зрения оргазм у мужчины
всегда сопровождается секундным помутнением рассудка. Эдаким ментальным
вакуумом. Моментом истины, во время которого можно увидеть Бога. Гуру,
занимающиеся медитацией, могли достигать такого состояния и без секса и часто
описывали нирвану как нескончаемый духовный оргазм.
– Софи, – тихо сказал Лэнгдон, – очень важно
помнить, что взгляды древних на секс были диаметрально противоположны нынешним
нашим взглядам. Секс порождает новую жизнь, это само по себе чудо, а чудеса
может совершать только божество. Именно способность женщины вынашивать в чреве
своем дитя, новую жизнь, и сделала ее священной. Божеством. Совокупление
расценивалось как единение двух половинок человеческого духа, мужской и
женской. Только через совокупление мужчина достигал духовной целостности и ощущения
единения с Богом. И то, что вы видели, не имело отношения к сексу, это был
чисто духовный акт. Ритуал под названием Хиерос гамос не извращение. Это
глубоко духовная церемония.
Последние его слова задели Софи. На протяжении всей ночи она
держалась на удивление стойко, и тут вдруг Лэнгдон увидел, что выдержка ее
оставляет. На глазах снова выступили слезы, она смахнула их рукавом свитера.
Он дал ей время прийти в себя. Как правило, концепция,
рассматривающая секс как часть пути к Богу, всегда вызывала у людей возмущение.
Еврейские студенты смотрели на Лэнгдона с ужасом, когда он впервые сообщал им о
том, что древние иудейские традиции включали ритуальный секс. Только в храме,
никак иначе. Древние евреи считали, что в святая святых, храме Соломона, жил не
только Бог, но и равная Ему по силе «половинка» женского рода, Шехина. И
мужчины, ищущие духовной целостности, приходили в этот храм для свидания со
жрицами. С ними они занимались любовью и постигали Бога через физическую
близость. Знаменитое древнеиудейское сокращение YHWH, священное имя Бога,
происходило от имени Иегова (Jehovah) и обозначения физического единения между
мужским началом Jah и женским Havah – так звучало имя «Ева» на языке,
предшествующем древнееврейскому.
– Для ранней Церкви, – тихо продолжил Лэнгдон, –
использование секса как инструмента для прямого общения с Богом казалось
кощунством, подрывало сами основы католицизма. Ведь это подрывало веру в
Церковь как единственное связующее звено между человеком и Богом. Ну и по этой
причине христианские священники просто из кожи вон лезли, стараясь
демонизировать секс, заклеймить его как акт греховный и омерзительный. Кстати,
и все остальные религии занимались тем же.
Софи молчала, но Лэнгдон чувствовал, что она начала лучше
понимать деда. По иронии судьбы в том же семестре, о котором Лэнгдон вспомнил,
ему пришлось затронуть на лекции ту же проблему.
– Удивительно, что у нас по поводу секса столь часто
возникают разногласия, не правда ли? – заметил он. – Ведь само наше
древнее наследие, сама наша физиология, казалось бы, свидетельствуют о том, что
секс – занятие естественное. Весьма приятный путь к духовной полноте и
совершенству. И все же современные религиозные источники описывают его как акт
позорный, учат нас бояться собственных сексуальных желаний и вожделений, видят
в сексе руку дьявола.
Лэнгдон решил не шокировать студентов. Не стал говорить им о
том, что в мире существует свыше дюжины тайных обществ – и среди них несколько
весьма влиятельных, – которые до сих пор практикуют сексуальные ритуалы и придерживаются
древних традиций. Герой фильма «С широко закрытыми глазами» в исполнении Тома
Круза с трудом попадает на тайное собрание представителей высшей элиты с
Манхэттена и становится свидетелем церемонии Хиерос гамос. К несчастью,
создатели фильма превратно истолковали особенности и смысл этого ритуала, но
суть была отражена: члены тайного общества собираются и восславляют таинство
сексуального единения.
– Профессор Лэнгдон! – Какой-то паренек поднял руку и с
надеждой смотрел на преподавателя. – Так вы хотите сказать, что вместо
того, чтобы ходить в церковь, мы должны больше заниматься сексом?
Лэнгдон усмехнулся. На крючок его поймать было не так-то
просто. Он был наслышан о студенческих вечеринках в Гарварде и знал, что в
сексе там недостатка не было.
– Джентльмены, – осторожно начал он, зная, что ступает
на скользкую почву, – лично я могу предложить всем вам лишь одно. Я не
настолько туп, чтоб отговаривать вас от добрачных связей без презервативов, и
не настолько наивен, чтоб полагать, будто все вы тут ангелы с крылышками. А
потому готов дать один важный совет касательно половой жизни.
Студенты затихли.
– В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните
прежде всего в свое сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к
мистическому священному акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы искорку
божественности, которая позволяет мужчине приблизиться к священному женскому
началу.
Девушки, сидевшие в аудитории, заулыбались и закивали.
В рядах молодых людей послышались смешки и не слишком
удачные шутки.
Лэнгдон вздохнул. Эти студенты – до сих пор еще мальчишки.
Софи прижалась лбом к прохладному стеклу иллюминатора и
невидящим взором смотрела в пространство, пытаясь осмыслить то, что говорил ей
Лэнгдон. Теперь она испытывала сожаление. Целых десять лет. Перед ее мысленным
взором предстали пачки нераспечатанных писем, полученных от деда. Я должна
рассказать Роберту все. И вот, не отворачиваясь от иллюминатора, Софи наконец
заговорила. Тихо. С опаской.
