Добралась я до места к восьми. Руасси был окутан туманом. Железный человек перед фасадом грандиозного здания потерял из виду свой факел, мне даже подумалось, что это так и было задумано. Светоч, мол, светочем, а проза жизни состоит в другом. Тайная политика индустриального монстра. В здании, куда я вошла, детки Бельмона уже семенили ножками, бегая туда-сюда. На меня это вновь произвело впечатление. Точно в 8.26 секретарша окликнула меня. Не соизволю ли я подняться на третий этаж? Ассистент мистера Бельмона вас там встретит.
К стыду своему, я ожидала увидеть мужчину. Но это была женщина. Она стояла в центре коридора напротив дверей лифта, и одного-единственного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько она презирает меня. Кто я для нее? Какая-то дамочка, явившаяся без приглашения, не более того. Ну прямо-таки Цербер
[28]
у адских врат. Я смиренно последовала за ней. Ей, похоже, было здорово за пятьдесят, но она выстукивала каблучками мелодию не менее чувственную, чем ее молодые сотрудницы внизу, да и фигурой вполне соответствовала местному стандарту. Если верить Дэвиду Меркоту— впредь именуемому, мягко выражаясь, предохранителем, — Бельмон начинал с нуля где-то в конце сороковых. Значит, сей дракон в те времена был юной девчушкой, готовой жизнь отдать за возрождение Франции. Как видно, она взрослела, расцветала и старилась вместе с фирмой. Не исключено, что в свое время вынашивала планы стать хотя бы третьей мадам Бельмон. Тщетно. Не этим ли можно объяснить агрессивность, с которой она относится к молодым женщинам?
Кабинет босса невозможно было проглядеть. Коридор упирался в массивную дверь темного дерева с бронзовыми накладками, достаточно широкую, чтобы из нее можно было вынести гроб.
Сразу за первой дверью, перед входом в святая святых, располагался сторожевой пост Цербера. Указав мне на стул, она взглянула на часы. Когда маленькая стрелка достигла шести, она нажала потайную кнопку под крышкой стола. Затем, склонившись к переговорному устройству, доложила:
— Мистер Бельмон. Посетитель, которому вы назначили прибыть в восемь тридцать, уже здесь.
В ответ послышалось какое-то бормотание. Она встала и жестом предложила мне сделать то же самое, после чего открыла дверь, вошла впереди меня и провозгласила:
— Мадемуазель Вульф.
Войдя и услышав за спиной тихий звук закрывшейся двери, я устремила взор вперед, на громадный письменный стол. Он был пуст.
Мистер Бельмон сидел в стороне, в кожаном кресле, рядом на столике перед ним стояла чашка кофе. Он казался крошечным на фоне своего огромного кабинета. Я долго шла по мягкому ковру в его сторону. По мере моего приближения он становился все выше, суше и старше, сильный человек, подкошенный нарушениями сердечного ритма. Ну, прямо Алек Дуглас Хоум, подумала я в первый момент, разве что британский премьер-министр носил ермолку, будто навеки присохшую к черепу. Мумификация, подумала я в следующую минуту. Он протянул мне руку. Я постаралась не слишком сильно жать ее, страшась, как бы она не рассыпалась в прах. Передо мной сидел национальный герой, человек, который поднял Францию из руин войны и упорно вел ее к процветанию. А теперь у этого человека, пережившего три инфаркта, сил, казалось, не хватит даже на то, чтобы поднять чашку с кофе. Стоит ли удивляться, что я спросила себя: неужели это произойдет с любым из нас? Со мной, например? Каждое утро, просыпаясь, обретать себя в этом тяжело двигающемся теле… А где же тот молодой человек с сильными руками, который подкладывал динамитные шашки под нацистские поезда, причем чуть не под носом у неприятеля? А ты, лапа, что ты делал на этой войне? И чего там было больше: романтики или страданий? Я вроде бы все время хотела поговорить с тобой об этом. Но у нас так и не нашлось на это времени.
— Доброе утро, мисс Вульф. Надеюсь, вы извините меня, что не встал вам навстречу. Мне немного нездоровится.
Кто бы стал спорить! Вблизи особенно были заметны морщины и обвисшая кожа, но глаза оставались яркими, а голос— удивительно сильным. Чувствовалось, что под немощной плотью все еще обитал сильный и пламенный дух. Он напомнил мне о теории увлажнения. Мол, если вымочить старика в «Бэби био», все старые покровы отпадут, а под ними окажется совсем молодой человек. Но когда это было, чтобы?.. Я подумала о своей красивой маленькой танцовщице. Нет, их просто невозможно представить вместе. Это я и предчувствовала, услышав о его возрасте.
— Вы англичанка. Но моя помощница сказала, что ваш французский достоин похвалы.
— Надеюсь, что он достаточно сносный.
— Но я же слышу, он превосходен. Я аплодирую вам. Из почтения к старику согласитесь поговорить с ним на его языке. Хочу принести свои извинения за то, что не смог встретиться с вами раньше.
— Благодарю, что сейчас нашли для меня время.
— Да, хорошо, но от своей помощницы я слышал, что у вас какое-то важное дело. Итак, чем могу вам помочь, мисс Вульф? На вашей визиткой карточке значится, что вы частный детектив. А я человек скорее общественный. Ума не приложу, какое общее дело могло между нами возникнуть?
В отличие от своего престарелого собеседника, я держалась просто. Ни на что не намекала, сказала только, что нуждаюсь в некоторых сведениях. Не успели меня нанять для розысков пропавшей девушки, Кэролайн Гамильтон, как выяснилось, что она, имея восьмимесячную беременность, погибла. Теперь мой клиент хочет знать, почему она погибла. Для выполнения этой работы мне необходимо выяснить, кто был отцом ребенка и где девушка провела последние семь месяцев жизни. Через агентство по трудоустройству «Потенциал» я вышла на компанию «Авиация Бельмона». Старик слушал внимательно, не сводя с меня глаз. И я невольно вспомнила о визитах героя одного детектива— Филипа Марло — к больному генералу Стернвуду, где сыщик пил отборный коньяк старика, но так и не смог подвигнуть его на обуздание своенравных, заблудших дочерей. Кончилось тем, что генерал еще глубже погрузился в пучины горя. А Марло так и не выяснил, кто убил шофера. Частный сыщик и богатый старик: обычная детективная парочка. Будем надеяться, что Бельмон не похож на Стернвуда. Когда я договорила, он откинулся на спинку и несколько минут молчал. «Можешь думать, Ханна, что я непростительно стара, но поверь, что я далеко не идиотка» — это было любимое изречение моей матушки во время ссор и конфликтов. И к чему это мне вспомнилось именно сейчас?
— Скажите мне, мисс Вульф, могу ли я сделать из всего рассказанного вами вывод, что это вы звонили в офис моего племянника два дня назад?
Я не видела причин для того, чтобы и дальше выдавать себя за Фиону Килмартин, а потому сказала, что так оно и было.
— Прошу прощения, но он вряд ли смог бы вам чем-то помочь, поскольку Кэролайн Гамильтон никто никогда в компанию «Авиация Бельмона» на работу не нанимал, так что он был абсолютно точен в том, что велел вам передать.
— Значит, она была нанята вами? — сказала я спокойно, в то время как сводный оркестр полисменов и сыщиков наигрывал в душе моей «Аллилуйю».
