— Но в прошлом месяце, — добавил пилот, — пришлось спешить
на помощь одному идиоту, который вздумал нырять голышом, без костюма...
— Стоп-стоп! — не выдержала Рейчел. — Вы же сказали, что
десятилетиями никого не спасали!
— Да, — согласился пилот, — не спасали. Обычно мы не
успеваем. Эти зверюги убивают слишком быстро.
Глава 101
Вскоре на горизонте показался мерцающий силуэт «Гойи». А уже
через полмили Толланд различил огни на палубе, предусмотрительно оставленные
Ксавией. Едва заметив этот свет, он ощутил себя усталым путником, наконец-то
вернувшимся к родному дому.
— Ты, кажется, сказал, что на борту остался всего один
человек? — уточнила Рейчел, удивленная иллюминацией.
— А когда ты дома одна, разве не включаешь свет?
— Включаю, но только в одной комнате. Не во всем доме.
Толланд улыбнулся. Он понимал, что Рейчел, несмотря на все свои попытки
выглядеть отважной, очень боится этого путешествия. Захотелось обнять и
успокоить ее, но он знал, что не найдет нужных слов.
— Свет для безопасности.
Корки ухмыльнулся:
— Боитесь пиратов, Майкл?
— Да нет. Самые опасные здесь — это самоуверенные зазнайки,
не умеющие читать показания радара. Поэтому лучшая защита против столкновений —
заметность.
Корки прищурился, глядя на ярко освещенный корабль:
— Ишь ты! Словно карнавальный круиз в канун Нового года!
Судя по всему, ваши счета за электричество оплачивает телекомпания.
Вертолет береговой охраны снизился и на малой скорости начал
кружить над судном, приноравливаясь, чтобы опуститься на корму. Даже с воздуха
Толланд видел бурные потоки вокруг корпуса. Стоящее на якоре судно, словно
огромный зверь, дергалось на толстой цепи.
— Истинная красавица! — рассмеялся пилот.
Толланд понимал весь сарказм замечания. Исследовательское
судно «Гойя» выглядело уродливым. Кто-то из телевизионных комментаторов грубо
обозвал его «бочкой». Одно из семнадцати судов, построенных по этому образцу, с
характерным двойным корпусом, оно никак не могло быть названо привлекательным.
Судно представляло собой массивную горизонтальную платформу
на четырех огромных опорах, укрепленных на понтонах, — платформа возвышалась на
тридцать футов над поверхностью воды. Издалека оно больше всего походило на
низкую буровую станцию. А вблизи напоминало баржу на ходулях. Каюты,
исследовательские лаборатории, навигационный мостик — все это помещалось
наверху в несколько ярусов, создавая впечатление гигантского плавучего столика,
на котором кто-то зачем-то беспорядочно натыкал разнокалиберные сооружения.
Несмотря на непрезентабельный вид, судно «Гойя» отличалось
значительной устойчивостью. Приподнятая платформа позволяла производить более
качественную съемку, облегчала лабораторную работу, а также, что очень
существенно, уменьшала качку, тем самым снижая количество приступов морской
болезни. Поэтому, хотя Эн-би-си и нажимала на Толланда, стремясь переселить его
на что-нибудь более симпатичное, ученый решительно отказывался. Разумеется,
существовали прекрасные современные суда, даже более устойчивые. Но «Гойя» вот
уже десять лет служил ученому домом. Именно здесь он сумел вернуться к жизни
после смерти Шейлы. Иногда по ночам Майкл все еще слышал на ветру, на палубе,
ее голос. Если когда-нибудь этот голос исчезнет, он подумает о другом корабле.
Но сейчас — ни за что.
* * *
Когда вертолет приземлился на корме «Гойи», Рейчел лишь
немного успокоилась. Хорошей новостью было то, что она уже не летит над
океаном. А плохой — то, что теперь она стоит в нем. Оглядываясь, Рейчел
отчаянно старалась побороть дрожь в коленях. Палуба казалась на удивление
маленькой, особенно после того, как на корме устроился целый вертолет.
Повернувшись к носу, Рейчел начала с удивлением разглядывать нагромождение
разнокалиберных построек, которые и составляли основную часть судна.
Толланд стоял рядом.
— Я знаю, — заговорил он громко, пытаясь перекричать
бурлящий поток, — на экране телевизора все выглядит куда солиднее.
Рейчел кивнула:
— И главное, куда более устойчиво.
— Но это одно из самых надежных морских судов. Точно.
Толланд обнял ее за плечи и повел по палубе.
Тепло его руки оказалось лучшим лекарством: никакие слова не
смогли бы так успокоить. Оглянувшись, она увидела стремительный поток, вырывающийся
из-под кормы с такой мощью, словно судно шло на полной скорости. Рейчел
вспомнила, что они находятся в центре мегаплюма.
На самом почетном месте красовался хорошо знакомый по
телепрограммам «Тритон» — батискаф, прикрепленный тросом к огромной лебедке.
«Тритон», названный в честь бога моря, выглядел совсем не так, как его
предшественник «Элвин», имевший стальной корпус. Выпуклая передняя часть из
полиакрилатового стекла в форме полусферы делала его больше похожим на
гигантскую химическую колбу, чем на подводный аппарат. Рейчел не могла
представить ничего более страшного, чем погружение на сотни футов в океанскую
пучину, когда твое лицо отделено от океана лишь толстым стеклом. Но если верить
Толланду, то самым неприятным в плавании на «Тритоне» был момент погружения,
когда аппарат медленно спускается на лебедке через люк в палубе, раскачиваясь,
словно маятник, в тридцати футах от поверхности воды.
— Ксавия скорее всего в гидролаборатории, — заметил Майкл,
уверенно шагая по палубе. — Сюда.
Рейчел вместе с Корки последовала за хозяином. Пилот остался
в вертолете, получив строгое предписание ни в коем случае не включать радио.
— Взгляните-ка сюда.
Толланд остановился у поручней, огибающих всю палубу.
Рейчел неуверенно приблизилась к краю. Они находились очень
высоко над водой — не меньше чем в тридцати футах. Но даже здесь ощущалось
поднимающееся от океана тепло.
— Температура почти такая же, как в горячей ванне, — громко,
чтобы быть услышанным, сказал океанограф. Он протянул руку к выключателю на
поручне. Повернул его. — Посмотрите.
За бортом на воде раскинулся широкий сноп света, освещая ее
из глубины, словно в бассейне. Рейчел и Корки одновременно охнули.
Вода вокруг судна кишела десятками призрачных теней. Держась
в нескольких футах ниже освещенной поверхности, целая армада темных блестящих
существ направлялась строго против течения — плыла, не двигаясь с места.
Множество голов, по форме точно повторяющих молот, равномерно покачивалось,
двигаясь вперед-назад, словно следуя какому-то таинственному доисторическому
ритму.
— Ой, Майкл, — заикаясь, пробормотал Корки, — как здорово,
что ты разделил с нами свою радость!
