Едва Толланд выпрямился во весь рост, над его головой
засвистели пули. Многие из них, попадая в якорную катушку, рикошетили в разные
стороны. Пришлось снова упасть на колени. Выглянув, Толланд увидел, как Уильям
Пикеринг, стоя на наклоненной палубе, целится в него, словно снайпер. Боец
бросил оружие, пытаясь спасти обреченный вертолет, а Пикеринг сразу подхватил
его. Более того, ему удалось занять выгодную позицию сверху.
Не имея возможности выбраться из укрытия, океанограф с
надеждой оглянулся на батискаф. «Ну же, Рейчел, давай! Вылезай! Сейчас крышка
откроется, и...» Нет, все напрасно.
Взглянув на палубу, Толланд прикинул расстояние между
якорной катушкой, за которой прятался, и поручнем, огораживающим корму.
Двадцать футов. Долгий путь, если негде спрятаться от пулеметного ливня.
Майкл глубоко вздохнул. Решение созрело. Сорвав рубашку, он
бросил ее вправо, на открытую палубу. Пока Пикеринг палил по ней, издали приняв
за человека, Толланд бросился влево, вниз по палубе, пытаясь добраться до
кормы. Громадным прыжком он перелетел через поручень в самом конце судна. Уже в
воздухе Толланд услышал, как свистят вокруг пули. Он понимал, что даже одна
капля крови сделает его желанной жертвой для множества акул, едва он коснется воды.
Рейчел Секстон чувствовала себя запертым в клетке диким
зверем. Она снова и снова пыталась открыть люк, но равнодушный металлический
круг никак не поддавался. Было слышно, как где-то внизу под ней наполняется
водой балластная емкость. Подводный аппарат тяжелел с каждой минутой. Темнота
океана захлестывала смотровое окно, словно накрывая его плотным занавесом.
А внизу уже видна была океанская бездна, очень напоминающая
огромную могилу. Черная безмерность грозила поглотить ее целиком, без остатка.
Рейчел вновь схватилась за рычаг крышки, пытаясь справиться с ним. Тщетно. Люк
не поддавался. Легкие уже начали ощущать избыток двуокиси углерода. Но страшнее
всего казалась перспектива умереть здесь, под водой, в полном одиночестве.
Рейчел посмотрела на панель управления в надежде увидеть
хоть что-нибудь, что могло бы помочь. Однако все индикаторы были мертвы. Дело,
конечно, в отсутствии электричества. Она оказалась плотно замурованной и
отрезанной от всего мира в стальной гробнице, медленно погружающейся на дно
океана.
Журчание в балластных баках становилось все громче. Вода
поднялась почти до самого верха смотрового окна. Вдалеке, на горизонте,
отделенная от Рейчел бесконечным пространством океана, показалась узкая красная
полоска. Наступало утро.
Наверное, этот свет будет последним, который ей суждено
увидеть. Закрыв глаза, словно пытаясь спрятаться от неизбежности судьбы, Рейчел
почувствовала, как плотно обступают ее со всех сторон образы из ночных
кошмаров.
Она провалилась под лед. Вода тянет ее вниз. Дыхание
сбивается, воздуха не хватает. Выбраться невозможно. Темнота обступает со всех
сторон.
Но вот раздается голос матери: «Рейчел! Рейчел!..» Удары по
обшивке батискафа вывели ее из полуобморочного состояния. Глаза ее резко
распахнулись.
— Рейчел!
Голос был приглушенным, но отчетливым. Возле незатопленной
еще части окна появилось призрачное лицо — перевернутое набок, с растрепанными
мокрыми темными волосами. В темноте было трудно разобрать, кому оно
принадлежит.
— Майкл!
Толланд с облегчением увидел, что Рейчел пошевелилась внутри
«Тритона». Жива! Несколькими мощными гребками он подплыл к тыльной стороне
батискафа и взобрался на уже затопленный кожух двигателя. Мощное течение
обдавало теплой, почти горячей водой, пытаясь скинуть его вниз. Но Майкл
удержался и крепко схватился за ручку люка, стараясь не подниматься на
поверхность, чтобы вновь не оказаться под пулями Пикеринга.
Корпус «Тритона» ушел под воду практически целиком. Чтобы
открыть крышку и вытащить Рейчел, надо действовать очень быстро. Расстояние от
люка до воды — всего несколько дюймов, да и то стремительно сокращается. Если
люк окажется под водой, то, едва открывшись, он впустит в батискаф поток
океанской воды. Рейчел окажется в водном плену, а сам аппарат пойдет прямиком
на дно.
Теперь или никогда! Толланд уперся в рычаг и потянул его
против часовой стрелки. Ничего не произошло. Он сделал еще одну попытку, собрав
всю свою волю. И снова крышка отказалась подчиниться.
С другой стороны люка, из батискафа, раздался приглушенный,
но вполне различимый голос Рейчел. Ужас сквозил в каждом ее слове.
— Я пыталась! — кричала она. — Не открывается!
Вода уже перехлестывала через верхушку батискафа.
— Давай вместе! — крикнул Майкл. — Дергай по часовой
стрелке! Ну, давай!
Толланд изо всех сил уперся в балластный бак и дернул рычаг.
Он слышал, что внутри, в кабине, Рейчел делает то же самое. Диск повернулся на
полдюйма и замер.
Зато теперь Майкл понял, в чем дело. Люк закрылся неровно.
Словно крышка банки, надетая косо, а потом закрученная, его крышка не попала
как следует в паз. Хотя резиновая прокладка была на месте и в исправном
состоянии, металлический круг намертво застрял в пазах. А это значило, что
открыть его теперь можно только при помощи автогена.
Скорчившийся на крыше тонущего подводного аппарата Толланд похолодел
от внезапного ужаса. Рейчел Секстон не сможет выбраться из «Тритона».
А на глубине двух тысяч футов быстро опускался на океанское
дно тяжело нагруженный боеприпасами вертолет «Кайова». Его тянули вниз сила
притяжения и неумолимый водоворот течения. Тело пилота в кабине уже утратило
человеческий облик, раздавленное огромным давлением.
Вращаясь, вертолет погружался на дно вместе с закрепленными
в своих гнездах ракетами «хеллфайер». На океанском дне, словно раскаленная
докрасна посадочная площадка, его ожидал купол океанской магмы. Накрытый
трехметровой «крышкой» донной породы, при температуре в тысячу двести градусов
по Цельсию кипел котел вулкана, готовый в любую минуту взорваться.
Глава 128
Толланд стоял на кожухе двигателя «Тритона» по колено в воде,
ломая голову над тем, как вызволить Рейчел.
Главное — не дать батискафу затонуть!
Он оглянулся назад, на «Гойю», раздумывая, нельзя ли
как-нибудь закрепить трос, чтобы с его помощью удерживать «Тритона» у
поверхности. Нет, невозможно. Батискаф отнесло уже ярдов на пятьдесят. А кроме
того, на мостике, словно римский император, стоял с пулеметом в руках Пикеринг,
точно разыгрывая сцену в Колизее.
«Думай! — приказал себе океанограф. — Почему батискаф
тонет?»
Механика «Тритона» была удивительно несложной: балластные
баки, наполняясь воздухом или водой, обеспечивали движение аппарата или вверх,
или вниз, ко дну.
Сейчас они стремительно заполнялись водой.
