Кислород в легких закончился. Толланд стукнул в стекло
последний раз. Он ничего уже не видел внутри. Было слишком темно. Собрав
последние силы, он крикнул:
— Рейчел... толкни... стекло...
Слова его утонули в бульканье воды.
Глава 129
Рейчел казалось, что ее голову ломают на части какими-то
средневековыми пыточными инструментами. Стоя на коленях, согнувшись возле
сиденья, она чувствовала, как неумолимо подступает смерть. Силуэт в окне
пропал. Стук прекратился. Темно. Толланд ушел. Бросил ее.
Свист сжатого воздуха, поступающего откуда-то сверху,
напомнил о ветре на леднике Милна. На полу кабины набрался целый фут воды. В
голове завертелось сразу множество мыслей, воспоминаний и видений. Вспышками
фиолетового света они пронзали мозг.
В полной темноте батискаф начал крениться куда-то вбок, и
пленница потеряла равновесие, не в силах удержаться. Стукнувшись о сиденье, она
упала вперед и ударилась о стекло. Плечо пронзила резкая горячая боль. Рейчел
обессилено привалилась к стеклу и внезапно ощутила странное явление — давление
внутри кабины определенно уменьшилось. Боль в ушах отпустила, и Рейчел ясно
услышала, как с шумом выходит из батискафа воздух.
Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы понять,
что произошло. Упав на окно, она своим весом немного выдавила стекло наружу, и
воздух начал по его периметру выходить из кабины. Это означало, что стекло
держится слабо! Рейчел неожиданно поняла, о чем с таким упорством пытался
сказать ей Майкл. И зачем он так повысил давление в кабине.
Он хочет, чтобы она выдавила окно!
Наверху, над головой, продолжал шипеть сжатый воздух. Даже
лежа Рейчел чувствовала, как снова стремительно нарастает внутри батискафа
давление. На сей раз она почти приветствовала вновь появившуюся боль, хотя
очень боялась потерять сознание. С трудом, кое-как поднявшись на ноги, Рейчел
всем своим весом из последних сил надавила на стекло.
Оно едва дрогнуло.
Она снова бросилась на стекло. И еще раз. Болело плечо.
Рейчел хотела попробовать снова, но внезапно «Тритон» начал крениться назад.
Тяжелый двигатель перевесил балластные баки, батискаф перевернулся и пошел ко
дну вверх смотровым окном.
Рейчел опрокинулась на спину, упав на противоположную от
окна стену. Лежа в плещущейся воде, она смотрела вверх, на протекающий купол,
нависающий над ней, словно гигантский небосвод.
За ним была ночь... И тысячи тонн тяжелой, давящей океанской
воды.
Пленница попыталась встать, но тело не слушалось, словно
налитое свинцом. Мысли снова вернулись в детство, в ледяную хватку замерзшей
реки.
«Борись, Рейчел! — кричала мать, пытаясь дотянуться до нее.
— Борись, карабкайся вверх!»
Рейчел закрыла глаза. Она тонет. Коньки кажутся
неподъемными, свинцовыми; они утягивают ее вниз. Она видит, как мать
распростерлась на льду, чтобы равномерно распределить собственный вес, и изо
всех сил тянется к ней. «Держись, Рейчел! Бей ногами!»
Девочка старалась как могла. Она немного приподнялась над
водой. Мелькнула искра надежды. Мать крепко схватила ее за руку.
«Я держу! — закричала мать. — Теперь помоги мне тащить тебя!
Бей ногами!»
Мать тянула ее вверх, а девочка из последних сил попыталась
оттолкнуться от воды тяжелыми, непослушными от груза коньков ногами. Но и этого
оказалось достаточно. Мать вытащила ее на лед. Дотащила мокрую дочь до сугроба
на берегу и только тогда позволила себе заплакать.
Мучаясь от возрастающей влажности и жары в батискафе, Рейчел
открыла глаза и посмотрела в окутавший ее мрак. Она слышала, как мать шепчет —
всего лишь шепчет — из могилы. Но голос ее заполнял все пространство внутри
уходящего под воду тяжелого металлического шара. «Бей ногами!»
Рейчел посмотрела на прозрачный купол над головой. Собрав
остатки сил, забралась на сиденье, которое сейчас лежало почти горизонтально,
словно кресло стоматолога. Упираясь в него спиной, Рейчел согнула колени,
насколько могла, вытянула вверх ноги и, сконцентрировавшись, всем телом
оттолкнулась от сиденья. С диким криком, вместившим в себя и ее усилие, и отчаяние,
она ударила ногами в центр купола. Резкой болезненной судорогой так свело икры,
что в глазах потемнело. В ушах снова застучало, и Рейчел почувствовала, как
опять резко ослабевает давление. Резиновая прокладка с левой стороны стекла
отошла, и внезапно толстый прозрачный лист полиакрилата открылся, словно
амбарная дверь.
В батискаф сразу ворвался столб воды, пригвоздив Рейчел к
сиденью. Океан бушевал вокруг, крутил ее, пытаясь скинуть с сиденья,
переворачивая, словно носок в стиральной машине. Рейчел слепо взмахнула рукой,
пытаясь за что-нибудь ухватиться, но ее слишком сильно вертело потоком, и
удержаться не удавалось. Кабина стремительно наполнилась водой, и Рейчел
почувствовала, как «Тритон» быстро пошел ко дну. Сила инерции дернула тело
вверх, и Рейчел поняла, что поднимается. Водоворот повлек ее вверх. Она сильно
ударилась о стекло и неожиданно оказалась на свободе.
Выплыв в теплую темную воду, Рейчел ощутила, как легкие
просят воздуха. Теперь — наверх! Она поискала глазами какой-нибудь источник света,
но ничего не нашла. Мир со всех сторон казался совершенно одинаковым. Полная
тьма. Никакого притяжения. Никакого понятия, где верх, а где низ.
Рейчел с ужасом осознала, что не знает, в какую сторону
плыть.
А в тысячах футов под ней затонувший вертолет «кайова»
сплющивался под многотонным грузом воды. Пятнадцать начиненных бризантным
взрывчатым веществом ракет «хеллфайер», все еще находящихся на его борту, пока
каким-то образом противостояли силе давления, хотя несущие корпуса с
боеголовками уже опасно выдвинулись вперед.
В сотне футов над океанским дном могучая сила мегаплюма
подхватила остатки раздавленного вертолета и швырнула вниз, ударив о
раскаленную докрасна поверхность купола магмы. Словно вспыхнувший коробок
спичек, ракеты «хеллфайер» взорвались, проделав в горячем куполе зияющую дыру.
Поднявшись на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, а потом в
отчаянии безнадежности нырнув снова, Майкл Толланд остановился в пятнадцати
футах ниже поверхности воды, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. В этот
миг и взорвались ракеты. Вверх взметнулась белая вспышка, на мгновение осветив
фантастическую картину — стоп-кадр, который невозможно забыть.
Примерно в десяти футах под ним, словно марионетка,
безвольно и беспомощно болталась Рейчел. А еще ниже, с развороченным смотровым
окном, стремительно уходил ко дну «Тритон». Акулы, напуганные громом и светом,
бросились прочь от опасного места.
